На всех принцев не хватит или Идеальное детство (СИ) - Каламацкая Елена Александровна. Страница 26

Установившаяся звенящая тишина в огромном особняке напрягла нервы до предела, и я испугано подскочила, когда за спиной кашлянул верный Дархан.

— Госпожа Лиза…

Обессилено опустилась на стул и уткнулась лицом в ладони, как совсем недавно принц. Может, я просто переутомилась? Сейчас из воздуха вынырнет его величество и… и почему они с такими способностями не устраивали проверки, спрашивается? Безграничное доверие, да? Это дети, а это акула с цветочным именем. Да у нее фамилия Шарк что по-английски и значит "акула". Как такую тетку назначили заведовать приютом?

Да, блин, так же как меня только что — я в тебя верю и делай, что хочешь. Ну разве так можно? А поискать достойных, грамотных, разбирающихся в вопросе кандидатов? Что за порядки?

— Госпожа Лиза, — настойчиво повторил Дархан, давя на совесть. — Пока вы будете сидеть здесь, они, — мужчина многозначительно указал бородой на коридор с казармами, — будут сидеть там.

— Их выдрессировали как мартышек, да? — простонала я. — И что мне с ними делать?

— Как что? Скоро обед, а детишки голодные.

— Знаю! И как мне их кормить прикажешь? Я не умею готовить на тридцать человек. И в чём? Кастрюли стражники утащили! — всё еще пытаясь отвертеться от возложенных обязательств, но умом понимая, что просто тяну время, огрызнулась я.

— Здесь неподалеку таверна есть, — доброжелательно подсказал мужчина и хлопнул ладонью по карману. — Деньги же выдали.

Я страдальчески наморщила лоб.

— А мы в нее все поместимся?

— Поместимся, там студенты любят ужинать, а сейчас они на учебе. — И с укором протянул: — Госпожа Лиза…

Прекрасно сознавая, что мужчина прав позволила себе немного покапризничать, как ребенок не желающий делать прививку, но понимающий что ее таки сделают и сдалась.

— Ну, выводи. Зови сюда… хозяев этого дома. Ведь по идее это все, — я обвела рукой зал и хмыкнула от абсурдности происходящего, — принадлежит им и ради них. — Обреченно пожала плечами. — Зови.

Мужчина кинулся выполнять просьбу, а я встала, пошлепала себя по щекам и растянула губы в насильственной улыбке. Хватит рефлексировать дети и впрямь голодные. У меня теперь две должности и за каждую обещали жалование платить. Вернее за приют ничего не пообещали даже приманку в красивой упаковке, но не на ту напали — воровать я не умею — будьте любезны оплачивать. Так что работать! Хотела же в усадьбе пожить. Ходила там по Хмелите у дуба с ясенем полувековыми фоткалась и мечтала. Домечталась! Что ж тогда загоревала, когда мечта сбылась?

— Дети, выходите в столовую, — раздался густой бас Дархана, и в сердце разлилось тепло от благодарности к этому грубоватому человеку. Он меня не бросил, не отмахнулся, помогает. Да мне вообще грех судьбу гневить — обо мне столько мужчин заботится. Дядюшки всякие, отцы… Это потому что своего всегда считала тюфяком. Вот и воздалось.

В столовую несмелым ручейком стали стекаться дети и робко выстраиваться в рядок у стены в две шеренги — девочки спереди, мальчики за ними. Классно их тут вымуштровали. Обхохочешься прям. Лет от шести до десяти навскидку, хотя если их не кормили… так! Кормить! Срочно!

— Здравствуйте, дети! — я подошла к стройной шеренге, состоящей из серых мышек, и представилась: — Меня зовут Лиза…

— Госпожа Лиза, — поправил Дархан, оберегающий мои права на взрослую жизнь.

— Да, госпожа Лиза, — послушно повторила и начала объяснять положение дел под робким обстрелом трех десятков пар глазенок. — Теперь я директор этого приюта. По крайней мере, сегодня, а потом его величество одумается и пришлет опытного руководителя. Ну, да… Хотя, сейчас не об этом. Тут такое дело, ребятки… В общем, никого не осталось, готовить некому, а питаться надо. Поэтому мы сейчас идем обедать в таверну.

Строй слегка дрогнул, лысые мышки изумленно закрутили блестящими головами (и это вместо впечатляющего "ура!"), а я даже представить не могла, как идти с такими чудиками по городу. Вся столица ведь сбежится посмотреть… или наоборот разбежится… нас случаем не попрут из места питания? Как таких смешариков в люди выводить? Но они не виноваты! Они есть хотят! Это просто несчастные дети, в конце концов.

— Мы идем в таверну, — снова повторила я, закусила губу, но из души, как ни старалась сдержаться, поневоле вырвался крик-вопрос, который я задала сквозь рвущиеся наружу слезы: — Ну почему же вы такие лысые-е-е?!

— Чтобы насекомых не было, — робко ответила девочка с ребенком.

— Насекомых? Дархан, в вашем мире, что не придумали способы борьбы с педикулезом?

Мелюзга слегка расслабилась, я даже услышала тихий переспрос: "Она сказала в вашем мире?", "Да ну, оговорилась", "С каким кулёзом?".

— Эт со вшами что ль? Придумали, госпожа Лиза, но видимо прежней директрисе возиться не хотелось. Руки марать.

— Да уж! Им бы косынки хоть, — я вздохнула и настроилась на деловой лад. — Дети, в этом доме имеется какая-нибудь веселенькая ткань? Любая из чего шьют только не белая…

— У кастелянши в комнате есть, — ответил самый высокий из всех мальчишка ростом мне примерно по грудь.

— Да? Покажи дядюшке Дархану дорогу — это, кстати, дядюшка Дархан, познакомьтесь — он добрый и хороший. Он принесет материал, сделаем вам банданы что ли…

Незнакомое слово не напугало, как я запереживала задним числом, наоборот разбудило любопытство. Высокий мальчишка кивнул и неспешно пошел вперед, искоса поглядывая на бородача. Понятно, бегать им запрещалось.

— Шевелитесь! Оба! — пришлось подогнать окриком в спину и минут через пять ходоки вернулись с двумя рулонами ткани — одним синим в мелкую незабудку, и почти черным с красными розочками в качестве принта. Тяжесть тащил Дархан, а мальчишка несмело протянул мне портновские ножницы.

— Молодец, — похвалила за инициативу и принялась раскатывать скинутый на стол рулон, попутно забалтывая хозяев дома. — Сейчас сделаем вам банданы и пойдем в таверну как белые люди. Девочкам синие, мальчикам черные. Знаете, кто носит банданы? Нет?

— Лысые? — пискнула одна из девчонок и кто-то даже хихикнул. Блин, дети даже забитые остаются детьми.

— Модные! — воскликнула я. — Или бравые пираты. Так! Сколько вас человек? Тридцать?

— Двадцать восемь, — ответил высокий мальчик. За то, что он принес ножницы, я его не съела, и он немного осмелел.

— Как двадцать восемь? Почему недобор? Его величество или высочество, неважно… говорили тридцать! — и стала считать по головам.

— Двое сбежали просто, — ответил какой-то мальчишка. — Их хотели плетями запороть они и сбёгли.

— Сбёгли? — машинально повторила я и возмутилась, закончив счет: — Двадцать девять! Четырнадцать умножить на два — двадцать восемь и плюс один. Вас двадцать девять. Что вы мне голову морочите?

— Двадцать восемь, — опустив ресницы, упорно повторила девочка с ребенком на руках и, сжавшись в комок, добавила: — Вы, наверное, Томика посчитали, а он не считается. Госпожа Гортензия грозилась его в другое место сдать, он здесь не числится.

— Какого Томика? — переспросила, выискивая глазами котенка, которого я, по мнению детей, приняла за ребенка и как дура посчитала.

— Ну, братика моего, — ответила девочка и качнула локтем, на котором неестественно тихо сидел малыш.

— Это мы чуть позже по документам посмотрим, — вмешался Дархан. — Врала ваша Гортензия не может такого быть.

— Определенно лгала, как можно человека не считать? — согласилась я и начала раздавать готовые косынки.

Мальчишки непонимающе крутили в руках разноцветные тряпочки, а девочки одели их на головы и подвязали по-старушечьи под подбородком. Пацаны возмущенно играли желваками, и повторять за девчонками не спешили. И молодцы! Это выглядело бы как минимум странно.

— Э, нет! Банданы носят не так, — запротестовала я, выхватив у высокого парнишки платок, и повязала, как полагается. Мальчишка сразу преобразился став похожим на мелкого хулигана и остальные с удовольствием поспешили повязать так же.