Нижние уровни Ада (ЛП) - Андерсон Роберт. Страница 54

Когда я задрал шаг-газ, то почувствовал, что вертолет, возможно, слегка поднялся. Я продолжал раскачивать ручку циклического шага, умоляя:

— Господи Боже, держи двигатель. Не бросай меня сейчас. Пожалуйста… пожалуйста вытащи нас отсюда!

Внезапно я услышал громкий, чавкающий сосущий звук. После этого машина вырвалась на свободу и выскочила из грязи. При всей той мощности, она буквально катапультировалась на пятьдесят-шестьдесят футов (прим. 15–18 м) в воздух, как будто нами выстрелили из пушки.

— Мы вышли! — завопил я.

Я резко нажал на левую педаль и рванул на себя ручку циклического шага. Мгновенно отреагировав, птичка вошла в крутой левый разворот, показывая хвост противнику.

Все вокруг смеялись. Кауфман протянул руку и благодарно похлопал меня по шлему.

— Эй, чувак… все в порядке! Мы сделали это… Мы взлетели!

Мы оглянулись на небольшую поляну, где были всего несколько секунд назад. Чарли захватили это место и пули из их АК преследовали нас, пока мы удирали.

Думая, что он успешно спасся от петли, Кауфман добавил к этому моменту личный триумфальный жест. Он высунулся за дверь, показал врагу оттопыренный средний палец и завопил:

— Пошли вы на хер!

Для меня короткий момент праздника закончился, когда я снизил мощность двигателя и увидел, что стрелки моего крутящего момента и температуры в камере выхлопа турбины плотно прижаты к красным шпенькам. Только Господь знает, сколько я вытянул мощности из OH-6A, когда он наконец выскочил и поднялся из грязи. Армия позволяла действовать — если было необходимо — около тридцати минут в желтых секторах. Но даже в аварийных случаях, пилот не мог превышать пяти-десяти секунд с показаниями в красных. Я задался вопросом, что армия сделает с пилотом, который угробил двигатель за 20 000 долларов.

К черту все это, подумал я. Это было чудо, что мы вырвались оттуда и двигатель все еще работал, перевозя четырех тяжелых людей домой в Фу Лой. И со стрелками все еще в красной зоне.

Когда все были дома, в целости и сохранности, мы узнали что Два Шесть высадил АМСВ в зоне контакта и взял под охрану вертолет Синора. Сайдвиндер навел реактивную авиацию, обрушив на Чарли много тяжелых снарядов, выбив их из района. Затем «Трубкокур» вытащил оттуда сбитую пташку Синора.

Техник «Хьюз» проверил мой OH-6 с превеликим тщанием и он не мог поверить в то, что нашел под капотом двигателя. Каждая деталь в горячей зоне двигателя была сожжена в хлам! Он не мог понять, как этот двигатель работал, не взорвавшись. Я тоже.

Но Кауфману понадобилось сказать свое слово в этот день последним. Он подошел поговорить со мной после того, как мы сели на домашнюю площадку.

— Ну, черт побери, Один Шесть, в одном можешь быть твердо уверен. Это будет долгий холодный день в аду, прежде чем я снова полечу на Лима Лима следом за чокнутой машиной-разведчиком!

Глава 11

Без двигателя

Время от времени Изгои отправлялись на задачи вверх по реке Сайгон. 22 августа нам с Дином Синором, как звену ВР1, досталась разведка участка Большой Синей. Участок начинался возле Гриба и ФОБ «Теннесси», затем шел на северо-запад до окраины деревни Дау Тянг. Оперативный роты проинструктировал нас о наблюдающемся дивизией увеличении количества вражеских сампанов, проходящих вниз по Сайгон на этом участке. Было известно, что сампаны перевозят солдат и снабжение вниз по реке для поддержки вражеских действий против нас на северо-западе Трапеции.

Наша задача состояла в том, чтобы ранним утром прикрыть воздушной разведкой речные отряды ВМС и катера саперов 1-й пехотной дивизии, помогая им в поиске несанкционированного движения по реке и более конкретно, отслеживая наземные перемещения любых плохишей, которые могли бы сойти на берег из вражеских сампанов. Вдоль этого участка Большой Синей не было ни поселений, ни деревень, поэтому на реке не должно было быть вьетнамских гражданских лиц. Кроме того, никакие дружественные войска не перемещались по реке между Грибом и Дау Тянг. Следовательно, любое судно или люди, обнаруженные на воде или в воде, за исключением наших речных судов или патрулей, немедленно причислялись к недружественным.

Ни один из сампанов не рисковал путешествовать по реке в светлое время суток. Их бы немедленно засекли наши воздушные разведчики или дружественные наземные части. Так что враги двигались по реке ночью. Днем они швартовались, тщательно маскировали свои сампаны, а затем уходили под густую листву у реки.

Синор и я вышли из Фу Лой около 5 утра. Было еще темно, когда мы миновали Железный Треугольник по пути к начальной точке нашего поиска недалеко от ФОБ «Теннесси». С воздуха ночью Вьетнам выглядит темным и пустынным, поскольку сельская местность была, в основном, не электрифицирована. Так что местность внизу была совершенно неузнаваема.

Однако ранее утро всегда было лучшим временем для наших разведывательных полетов. Воздух был чист от дыма и тумана, и мы могли видеть гораздо лучше.

Когда мы с Синором летели на высоте, я закурил очередную сигарету и решил, что это будет отличное утро, чтобы проверить Чарли на реке и посмотреть, что он еще задумал. Я не понимал, наблюдая за тем прекрасным рассветом, что шестнадцать часов спустя я все еще буду возле реки Сайгон, наблюдая как нас вновь окутывает тьма — с земли.

Несколько американских баз огневой поддержки были выстроены одна за другой на восточном берегу Сайгон в районе где мы работали: «Джанкшен Сити» и «Аахен» были недалеко от Гриба, «Теннесси» была прямо в ножке Гриба и «Махони» (известная после 14 сентября 1969 года как ФОБ «Киен», в честь подполковника АРВН Тхен Та Киен, погибшего в бою) была расположена вверх по течению и находилась на краю крупной каучуковой плантации к юго-востоку от Дау Тянг. Оперативный роты проинструктировал меня снизиться и выйти к реке у Гриба, затем продолжить свой поиск на северо-запад вдоль Сайгон, проверяя оба берега и притоки, а также выполнить поиск в коридоре от четырех до пяти километров в ширину вдоль восточной стороны реки.

Так как Синор и я приближались к Грибу, я связался с ним по радио:

— Эй, Три Один, ты сможешь меня увидеть внизу? Все еще довольно темно.

— Думаю, все будет ОК, Один Шесть — ответил Синор. — Но если я не смогу отследить тебя, когда ты спустишься вниз, ты всегда можешь включить проблесковый маяк.

Прежде, чем отправится на снижение, я должен был установить границы стреляем-не стреляем на сегодня для Паркера. Я включил интерком:

— Мы готовы идти на Лима Лима… стандартные правила Джимбо — если ты видишь что-то, что выглядит враждебным и оно проявляет враждебность, открываешь огонь, потом мы разбираемся что это было. Вопросы?

— Неа — ответил Паркер — Давайте их порвем, лейтенант.

Я резко ввел машину в нисходящую правую спираль. Пикирование привело меня на уровень верхушек деревьев в середине Гриба. Я видел небольшие очаги и несколько огней на базе огневой поддержки «Теннесси». Наши ребята только начинали готовиться к этому дню. Они помахали, когда Паркер и я пронеслись над базой со скоростью семьдесят узлов на тридцати футах (прим. 9 м). Затем я сделал легкий правый разворот, выходя на северо-запад, к точке на Большой Синей, где река начинала формировать западный контур Гриба. Именно там я должен был начать свой поиск. В этом месте шоссе N14 прижималось к восточному берегу реки. Это давало мне возможность в ходе разведывательного поиска пройти по западному берегу реки на одной стороне, а затем на востоке мимо шоссе N14 и на два или три километра за ним.

Когда день прояснился, и мы начали нашу зачистку, река была тихой. Закладывая круги все дальше на север, вдоль довольно крутого изгиба реки, мы увидели пару американских катеров, плотно прижавшихся к западному берегу чуть ниже по течению от изгиба. Один был речным патрульным катером флота (РПК), работающим вверх по реке от своей базы в Фу Куонг. Другой был тем, что мы называли глиссером. Крупнее чем РПК, он был похож на старые катера строителей-нефтянников Луизианы. Оба типа судов были водометными, с малой осадкой и несли много вооружения. Вдобавок, они были оснащены прицелами ночного видения и поисковыми прожекторами, для работы на реке по ночам.