Жандарм 3 (СИ) - Семин Никита. Страница 40

Через час примерно в комнату пришел тот же паренек, что привел нас сюда, и попросил всех гостей следовать за ним. Я ожидал, что нас приведут в какой-нибудь тронный зал или нечто подобное, но ошибся. Мы вновь вернулись на площадь перед дворцом, уже освобожденную от ряда подъезжавших машин гостей. Там нас встретил уже дворецкий — высокий подтянутый мужчина в годах, чопорно, но со всей вежливостью попросивший построиться награждаемых и их спутников в ряд напротив дворца. Минут через десять из дворца вышли более высокие гости — в глазах аж зарябило от генеральских мундиров с наградами и дорогих костюмов высших чиновников, тоже не обделенных имперскими знаками отличия. Этих уже построили ближе к лестнице в два ряда по бокам от нашего ряда. Получился этакий коридор, по которому очевидно будут проходить награждаемые, поднимаясь к императору. Следом уже вышли гости рангом поменьше, пристроившись к рядам высших чинов, но дальше от лестницы и ближе к нам.

Вся эта подготовка заняла около получаса, во время которого с правой стороны от меня за рядами чиновников и гостей готовился еще и оркестр.

— Вот потому я и не хожу на официальные приемы, — пробурчала тихо Лида. — Первая их часть — жуткая скукотища. Да и после нее прием мало отличается от какого-нибудь бала или выносного фуршета.

Я лишь нежно погладил ее по руке, успокаивая, что девушка благосклонно приняла и замолкла.

Когда наконец подготовка была завершена, оркестр грянул «марш выхода императора» — трубы и барабаны задали темп, а скрипки подхватили общую мелодию. От звуков музыки внутри меня всколыхнулись подзабытые чувства: воодушевление и гордость за страну, в которой живу; желание куда-то мчаться, если прикажут; непоколебимая уверенность в собственной правоте... Иногда подобную смесь называют чувствами патриота. Уж не знаю того композитора, что создал этот шедевр, но когда оркестр замолк, а император Александр остановился на верхних ступенях лестницы перед нами, я не сомневался в его праве повелевать и вести за собой. В том числе и меня. Странное ощущение. Может, с музыкой на меня еще и магией воздействовали?

— Я приветствую всех собравшихся, — разнесся над площадью басовитый голос императора. — Рад вас видеть...

Речь Александра Рюриковича надолго не затянулась. Ему хватило всего десяти минут на формальное вступление, после чего император перешел к сути дела.

— Я собрал вас здесь, что лично отметить самых достойных представителей нашей империи! Тех, кто делом поддерживает ее целостность и закон! Тех, без чьих действий она не смогла бы существовать! Так давайте поприветствуем их, наших героев!

Присутствующие тут же разразились аплодисментами. Переждав их, император кивнул статному офицеру в чине полковника, скорее всего либо своему секретарю, либо адъютанту, и тот подошел к императору чуть ближе. В его руках оказалась папка, с которой он начал зачитывать фамилии, должность, достижение и уровень награды. После каждого имени он делал паузу, награждаемый выходил из нашего ряда и подходил к императору. Александру один из слуг подносил награду, которую тот передавал отличившемуся, благодарил за службу империи, и под аплодисменты и музыкальную отбивку укороченного марша, награжденный возвращался на место.

Сначала награждали отличившихся офицеров. В основном это были пограничники, к каким когда-то принадлежал и я, да немногочисленные моряки дальнего плавания. После них стали вызывать гражданских специалистов — ученых, сделавших какое-то важное открытие, учителей, чьи подопечные как-то прославили страну, да одного врача, который провел уникальную операцию и спас безнадежного больного. Теперь такие больные получили надежду, что их смогут спасти. Уже после них император стал раздавать «символические» награды за выслугу лет чиновникам и некоторым генералам. А вот меня, как оказалось, оставили «на закуску». Решили подвести так сказать под церемонией жирную точку.

— Отдельным указом за проявленную храбрость и умение решительно действовать в непредвиденной ситуации награждается Григорий Мстиславович Бологовский. Не имея при себе оружия, он проявил хладнокровие и гражданскую ответственность перед Империей и уничтожил большую часть напавших на поместье генерал-губернатора Козлова членов запрещенной организации Социал-Революционной партии. Благодаря его решительным действиям удалось предотвратить большое число жертв среди гостей и спасти члена августейшей фамилии Великого князя Романа Николаевича! За сим Григорий Бологовский награждается орденом Святого Георгия четвертой степени, — вокруг пошли шепотки. Оно и понятно, орден-то чисто военный, гражданским его обычно не дают.

Но адъютант закончил зачитывать мои достижения, и мне пришлось идти к императору. Чувствовать на себе взгляд множества людей было неуютно.

— Молодец, — скупо улыбнулся мне император Александр, прикалывая к моему пиджаку разлапистый орден в черно-желтой расцветке. — Бывших поручиков не бывает, — многозначительно добавил он.

— Служу Империи! — гаркнул я, как до этого делали награждаемые пограничники.

После этого император снова всех поздравил, задвинул короткую речь минут на пятнадцать об отношениях с соседями и поднимающей голову Австрии. Упомянул, что подобные люди, как мы, вскоре вновь могут не просто понадобиться империи, а получить возможность снова совершить подвиг, и только потом под звук оркестра удалился обратно во дворец.

За ним потянулись высшие чиновники с адмиралами и генералами, а остальным гостям приема было предложено пройти в Майские сады. Место было примечательным. Сады оказались целым комплексом беседок, построенных под раскидистыми яблонями и соединенные между собой дорожками. Изредка встречались ручьи с перекинутыми через них мостками. Здесь легко можно было, как собраться небольшой, до десяти человек, компанией, так и найти вполне себе уединенное местечко. Хотя в центральной части Садов, куда нас привели слуги, была расположена крытая терраса, где вполне могла поместиться и сотня гостей. Здесь были накрыты столы, да и в каждой беседке можно было найти легкие закуски и бутылки с шампанским или вином. Но не крепче.

Мне Сады напоминали ухоженный парк у радивого хозяина. Самое то, для прогулок и приятного отдыха, чем я и не преминул воспользоваться и повел Лидию прочь от террасы.

Мы с Лидой неторопливо прогуливались по парку, не отходя слишком далеко от основного комплекса беседок, когда вдруг со спины меня окликнули.

— Григорий!

Внутренне напрягшись, я медленно повернулся. Так и есть! Позади нас стоял мой дед. Но не в одиночестве, а с той, кого я бы видеть точно не хотел. Да я и его бы еще сто лет не видел! Евгения Старопольская скромно притулилась немного сзади справа от деда и, потупив глаза в землю, нервно кусала губы. Что-то ответить мне просто не дали. Убедившись, что и мое и внимание Лиды направлены на него, он тут же продолжил.

— Здравствуйте, Лидия Сергеевна, — вежливо кивнул он девушке и тут же вновь переключился на меня. — Поздравляю тебя с наградой. Я горд, что вырастил такого внука. Но в то же время, я в недоумении — почему на это мероприятие ты отправился со светлейшей княжной, а не с Евгенией? Неужели до тебя не дошло мое письмо?

— О чем ты? — не выдержал я.

— Значит, не дошло, — огорченно покачал тот головой. — Ну ничего. Тогда я лично сообщу радостную новость, — улыбнулся он, насторожив меня еще больше. — Я больше не против ваших с Евгенией отношений, — ошарашил он меня. — Более того, ты снова можешь вернуться в род. Раз уж вы зашли настолько далеко, что зачали ребенка до венчания — то больше я противиться не смею. Ты доказал серьезность своих чувств, внук, — вроде как даже с гордостью заявил этот с... старый хрыч! — С Михаилом Валерьевичем уже все обговорено. Он тоже дал свое согласие на брак.

Я не видел сейчас лицо Лиды, но ее рука отпустила мой локоть, а сама девушка чуть отодвинулась от меня. И только я хотел повернуться к ней и объяснить, что все не так, как говорит этот старый козел, как сердце сжало острой болью — клятва вдруг дала о себе знать! Но почему? Или... ну да, стоит мне начать возникать, устраивать ссору, то мы неминуемо привлечем внимание окружающих. А там придуманная дедом история «пойдет в народ», что станет ударом по чести рода.