Кровоточащие сердца (ЛП) - Хамм Эмма. Страница 23

— Я в ярости, — она прошла через комнату, каждый шаг сопровождался резким стуком. — Ты хотел запугать его, чтобы он ушел. Я вижу это. Но я не могу понять, почему? Чем дольше он здесь, тем лучше для твоей паутины лжи. Не так ли?

Его веселое выражение не менялось.

— Ты не думаешь, что, если бы я хотел, чтобы вы оба ушли раньше, я бы лгал? Так сложно уследить за всей ложью, когда ты сплетаешь ее слишком много.

— Да. Я думала об этом. Но я думаю, что ты хочешь, чтобы мы долго пробыли тут. Думаю, ты хочешь увидеть, что будет, и сможешь ли ты снова победить Церковь, — она встала перед ним, хмуро глядя на его нахальную ухмылку. — Тебе повезло, что у меня нет с собой оружия, иначе я бы стерла эту ухмылку с твоего лица.

— Я думаю, ты сама по себе оружие, мисс Винчестер, — он поднял руку и коснулся пальцем ее подбородка. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной в оперу. До нее еще несколько ночей, и я думал удивить тебя поездкой, но теперь я надеюсь, что ты скажешь «да». И я понимаю, насколько хрупка эта надежда.

Вся злость в ней сдулась. Почему он спрашивал об опере, когда она кричала на него?

— Ч-что? — пробормотала она. — Зачем тебе знать, пойду ли я в оперу?

— Ты выглядишь как человек, который там еще не бывал. И мне нужна пара. Боюсь, там будут старые друзья. Они всегда дразнят меня, что я один, и я хотел бы хоть раз доказать им, что они не правы, — он медленно убрал палец с ее подбородка. Очень медленно. — Я уверен, что если бы ты была у меня под рукой, ни один из них не усомнился бы в моем счастье.

— Счастье? — она превратилась в попугая?

Мэв отстранилась от него, тряхнув головой, чтобы развеять туман мыслей.

— Нет, это неправильно.

— Нет, ты не хочешь пойти в оперу? — он склонил голову, и свет упал на его скулы. — Или нет, ты не хочешь говорить об этом прямо сейчас? Не нужно решать в эту минуту. Я понимаю, что, конечно, на решение влияет множество факторов.

Почему она не могла мыслить здраво? Она пришла в комнату с явным намерением. Она собиралась наорать на него, отругать за то, что он посмел прикоснуться к человеку, которого она считала своим другом. А теперь он отмахнулся от спора и хотел поговорить о поездке в город, как если бы они были парой.

— Ты меня не слушаешь, — пробормотала она, приложив руку ко лбу. — Я… Леон. Леон не в себе, и я знаю, что это связано с тобой.

Герцог бросился вперед, толкая ее, пока ее поясница не ударилась о стол. Она уперлась руками в стол от энергии его напора.

— Я всегда слушаю тебя, — ответил он. — Я бы не выдержал, если бы ты думала, что я когда-нибудь отмахнусь от твоих опасений. Они верны. Ясное дело.

Мэв, затаив дыхание, спросила:

— Тогда почему ты не говоришь мне, что случилось с Леоном?

Она видела момент, когда он смягчился. Мышцы вокруг его глаз расслабились, и он облизал губы, борясь с тем, чтобы не сказать ей правду. Но, наконец, герцог кивнул.

— У твоего друга склонность к наслаждению… неприятными веществами. Мы разговаривали прошлой ночью, да. Он спросил меня о вампирах, и я рассказал ему то, что он хотел знать.

— Он сказал, что ты разрываешь людей заживо и подвешиваешь их тела над большими бочками, чтобы собрать их кровь, — ответила она.

Герцог снова приподнял бровь.

— Я мог немного приукрасить. Вампиры — это восхитительные страшилки за стаканчиком виски и… прочим.

Вот что произошло. Герцог все еще хотел, чтобы они оба поверили, что он не вампир, но он также хотел рассказывать истории о вампирах.

Проклятье. Ведь у них не было никаких доказательств.

Они вернулись к тому, с чего начали. И она думала, что хотя бы возвращение Леона в Церковь будет означать, что они смогут осудить этого монстра.

Но какая-то ее часть расслабилась. Еще рано было его убивать. Пока что.

Герцог улыбнулся.

— Понимаешь? В конце концов, не такой уж и монстр.

— Это еще предстоит выяснить, — напомнила она ему, извиваясь под его рукой и спасаясь от холода его тела. — Если ты снова прикоснешься к отцу Брайанту или наполнишь его голову кошмарами, я проткну тебе сердце колом. Вампир ты или нет.

— Это в любом случае убило бы меня.

— В этом-то и дело, — она прошла к дверному проему, затем сделала драматическую паузу. — Ты прав, кстати.

Герцог смотрел на нее сквозь пряди волос горящими глазами.

— В чем?

— Я никогда не была в опере, — Мэв перебросила волосы через плечо и окинула его взглядом. — Я бы хотела. Пусть твой дворецкий скажет, во сколько мы встретимся.

Она ушла, но не раньше, чем услышала его победный вопль.

ГЛАВА 14

— Все идет не так хорошо, как ты думаешь, — упрекнул Джентри.

— Я не знаю, о чем ты. Все идет чудесно, — Мартин поправил пиджак и вытянул руки по сторонам. — Как я выгляжу?

— Как всегда. Ты всегда в этом костюме, — буркнул Джентри. Но его дворецкий все же протянул руку, чтобы разгладить лацкан его пиджака. — Говорю же, эта женщина умнее других. Ей не интересны твои игры.

— Я думаю, что она наслаждается собой впервые за очень долгое время. Эта игра между нами взволновала ее так же, как и меня, — по крайней мере, он надеялся.

Мэв вела себя прилично последнюю пару дней, и это заставляло его нервничать. Казалось, она не совала свой нос в его дела, и то, что она вдруг решила держаться в стороне, заставило его немного нервничать.

Мартин сказал себе, что она готовится к опере. Она никогда не была там, и для молодой женщины было нормально нервничать. Там будет много людей, и все они, вероятно, будут смотреть на нее. Учитывая, что она едет с ним, Карминным герцогом. Его многие боялись.

Если бы они только знали, что все их опасения оправданы.

— Я говорю, чтобы ты не терял рассудка, — проворчал Джентри. — Она снова в гостиной с этим жалким подобием священника. И я уверен, что он рассказывает ей всякие вещи.

Мартин пожал плечами.

— Мы должны отдать ему должное за то, что он храбрее других. Каким-то образом он все еще здесь после всего, что я с ним сделал.

Мягко фыркнув, Джентри вручил Мартину галстук.

— Он здесь только потому, что женщина все еще здесь, и она отказывается уходить. Дай ему шанс, и священник убежит в ночь и где-нибудь сломает себе шею о корень дерева.

И разве это не было бы прекрасным зрелищем? Мартин еще раз показался Джентри, чтобы удостовериться, что выглядел сносно. В конце концов, он хотел хорошо выглядеть для их первой совместной прогулки. Она запомнит эту ночь на всю оставшуюся жизнь.

В такие моменты ему хотелось видеть свое отражение.

— Ну, если ты думаешь, что она так быстро передумает, то, полагаю, мне придется их прервать, — Мартин не был против. Ему нравилось видеть ее, даже если она была со священником.

Кроме того, они собирались сегодня вечером в оперу, а это означало, что ничто не могло его расстроить. Он обожал каждую часть оперы. Музыку. Роскошь.

И вампиры, которые туда ходили, конечно. Он любил их всех, особенно если учесть, что после этого они наслаждались обществом друг друга.

Шагая по коридорам, он размышлял о том, что не сможет рассказать об этом Мэв. Она не могла знать, что они делили ложе с другими вампирами. По крайней мере, пока что. Он хотел, чтобы она видела в них людей, которых она в конечном итоге полюбит. И она полюбит. Все вампиры, с которыми он дружил, были добрыми. Они просто пили немного крови.

Чем больше он погружал ее в свой мир без ее ведома, тем больше у него было шансов, что она согласится остаться после того, как превратится в вампира. Он позаботится о том, чтобы она была настоящей невестой, а не такой, как другие. Все, что ему нужно было сделать, это точно следовать книге.

Мартин повернул за угол и услышал, как они разговаривают. Хотя и Леон, и Мэв говорили тихо, Мартин мог слышать сквозь любую стену в этом замке. В конце концов, они были построены тонкими не зря.

Она говорила громче, чем он, хотя, должно быть, не осознавала, насколько горячи были ее слова.