Скандал в Дэйноре (СИ) - Соколова Анюта. Страница 3

Госпожу Нуриж я обнаруживаю возлегающей среди груды шёлковых подушек на мягкой кушетке в дальнем углу комнаты. С моего места виден лишь атласный, расшитый стразами халат в тон обстановки и рассыпавшиеся по плечам блестящие кудри. На звук открывающейся двери она не изволит даже шевельнуться. Что ж, я не гордая, подхожу поближе и тихонько кашляю. Никакой реакции. Здоровый крепкий сон.

Уже приоткрываю рот, чтобы позвать и разбудить спящую, как в нос ударяет запах, который ни с чем не перепутаешь. Однажды Эльнора второпях вместо куриного филе разрезала мясистый край своей ладони, да так глубоко, что пока я бегала за целителем, натекла большая красная лужа. Я запомнила, чем пахнет кровь. Не настолько отвратительная вонь, как принято считать, но почему-то сразу вызывает панику. А ещё из спины госпожи Лоры Нуриж торчит нечто, похожее на толстую спицу с круглым золотым набалдашником, и острый край этого чего-то выходит из её груди и упирается в кушетку. Понимание приходит вместе с тошнотой и желанием немедленно бежать прочь. Тем не менее заставляю себя унять бешеное сердцебиение и, сохраняя обманчивую видимость спокойствия, поворачиваюсь к девушке, робко маячащей в дверях.

— Немедленно вызывайте Службу Правопорядка, — заявляю я. — Вашу хозяйку закололи.

В экстремальных обстоятельствах у меня появляется властный, «отвратительно командный», по мнению сестры, тон. Серая Мышка слушается беспрекословно. К её чести, она не голосит и не падает в обморок, только бледнеет ещё больше. Тянется за амулетом связи, лепечет, запинаясь: «Цв-веточная улица, д-дом семнадцать, г-госпожа Нуриж убита». Я невольно умиляюсь — докладывает, словно по инструкции: адрес, происшествие, пострадавшая.

— Родственник в Службе работает? — спрашиваю, не сомневаясь в положительном ответе.

— Дядя…

Присаживаюсь на банкетку в коридоре напротив двери в гостиную и усаживаю девушку рядом с собой.

— Придётся дождаться следователей. Мы обнаружили тело и обязаны дать показания. Это рутинное требование, не волнуйтесь.

О том, что первые свидетели часто становятся обвиняемыми, я не упоминаю. Вот будет забавно, если дочь Ойгю́ста Жэрэ, бывшего начальника Службы Правопорядка Дэйнора, заподозрят в зверском убийстве!

Девушка тоскливо кивает.

— Я понимаю… А хозяйку… её как…

— Она не мучилась, если вы об этом, — отвечаю скорее себе, нежели собеседнице. — У неё такое безмятежное лицо… словно она ничего не почувствовала.

— Ужасно… — Мышку передёргивает. — Невероятно, что в нашем чудесном городе кто-то оказался способен на подобную дикость. У нас ведь никогда ничего не случается.

Мысленно соглашаюсь с ней. Последнее убийство в Дэйноре произошло двадцать лет назад: две ревнивые девицы не поделили жениха, и одна из них в сердцах прокляла соперницу. Насмерть, с помощью незаконного амулета. Но даже тогда всё обошлось без крови и излишней жестокости. Девушка слишком молода, чтобы помнить тот случай.

Любопытно, кто же из наших доблестных спасателей кошечек и собачек дядюшка этой Серой Мышки? Не иначе, кто-то из новеньких. Всех старожилов я знаю в лицо и поимённо, спасибо папеньке. Он на работе дневал и ночевал, соскучишься — прокрадываешься к нему в кабинет и тихонечко сидишь в уголочке, наблюдая, как господин Жэрэ подчинённых гоняет. Глядишь, и на дочь внимание обратит, правда, долго будет соображать — почему такое лицо знакомое?

Совсем маленькая, я на папеньку обижалась. Другие отцы с дочками играли, гуляли, в кондитерскую их водили, в кафе, в музей. А он всё на службе пропадал, словно она без него и дня не продержится. Потом, став постарше, догадалась — после смерти матушки папе жизнь не в радость стала. И на нас с Эльнорой ему смотреть было больно, особенно на сестрёнку — мама умерла, рожая её. Говорят, некоторые мужчины после такого всю любовь переносят на детей. Наш отец, наоборот, отстранился, нанял для двух осиротевших младенцев, новорождённого и годовалого, кормилицу с няней и всецело посвятил себя работе.

Мы с Эль папеньку обожали издали. Уж больно суровым он казался, если и снисходил до разговора, то строго по делу, а чтобы расщедрился на похвалу или ласку — такого вовсе не припомню. Не смягчило его даже то, что мы с сестрой уродились как две капли воды похожими на матушку — светленькие, ясноглазые, белобрысые. Эльнора повыше, я пониже, а так — одно лицо. Или от этого ему ещё хуже становилось? Когда мне исполнилось двадцать пять, коллега отца неудачно сострил, мол, при таком количестве невест в Дэйноре преступно хранить верность покойной жене. Летел тот шутник кубарем с крыльца, считая спиной ступеньки, хорошо, их было три, а не тридцать.

Папенька погиб на пожаре восемь лет тому назад. Не стал дожидаться мага с амулетами, полез в огонь за кошечкой. Вместе и задохнулись в дыму. Наиглупейшая смерть. На похоронах все твердили про героизм и величие души, а я стояла, кусала губы и думала — кем же мы были для отца, если он нас с Эль на кошку променял?

На его бывшую работу я всё равно заходила, по памяти. Замечтаешься — и ноги сами принесут. Опомнишься уже в кабинете, извинишься перед господином Кáвишем Гáрленом, когда-то папиным помощником, а ныне начальником Службы, поболтаешь с ним по-дружески и домой возвращаешься. За восемь лет солидное серое здание в центре города ничуть не изменилось. Тот же парадный портрет её Величества королевы Верéнии встречает в главном холле, те же вежливые и доброжелательные сотрудники, та же рутина. Какие могут быть преступления в Дэйноре, где самое громкое событие за последний год — кража госпожой Кешéн старинного семейного рецепта рассыпчатого печенья у вредины госпожи Ажéйр, упрямо не желающей оным делиться.

И вот тебе, как снег в середине лета — убийство! Да какое! Лора Нуриж, ненавидимая всеми без исключения стерва, молодящаяся старуха, отхватившая мужа втрое моложе себя, первая городская скандалистка и заноза в заднице… Прости, папенька, знаю, что приличным девицам так грубо выражаться не пристало.

Надо отдать должное Службе Правопорядка, ждать нам с Мышкой приходится недолго, от силы несколько минут. Порталы в городе работают превосходно, сотрудники, вышколенные ещё отцом, к своим обязанностям относятся добросовестно. А сам факт убийства, совершенно невероятный для Дэйнора, наверняка вызвал неслыханный переполох.

В особняк является чуть ли не весь состав славного учреждения: тут и Гарлен, и его помощник Лойс Сэ́риж, талантливый и честолюбивый молодой человек, и Шéрмар Вéйзах, по совместительству ещё и отличный целитель. Осталось только парочку патрульных с улиц позвать — и будет полный комплект. Издали слышен топот их ног по лестнице. Первым меня замечает Гарлен, по привычке кланяется и лишь потом изумляется:

— Госпожа Вэлора, а вы что здесь делаете?

— Принесла убитой важные документы, забытые ею в Управлении. — Демонстрирую папку. — Заодно первая обнаружила тело.

— Вы уверены, что госпожа Нуриж мертва? — подскакивает Сэриж.

— Судите сами. — Я пожимаю плечами.

Вряд ли человек может выжить, если его проткнут насквозь палкой толщиной в полпальца. Хотя в отношении Лоры Нуриж я бы не ручалась. Вдруг она кроме омолаживающих попутно какие-либо другие чары использовала. Сейчас как вскочит!

Вейзах склоняется над телом и присвистывает.

— Мертва она, Кавиш, без сомнения. Её как бабочку на булавку насадили… прости Всевышний! Это с какой же силищей ударить нужно! Вот ведь дамочка… при жизни всем покою не давала и умереть спокойно не смогла. Теперь, если убийцу не поймаем, годы безупречной службы насмарку.

— Немедленно зови Бежу, — обращается к Сэрижу Гарлен, — без мага мы не справимся. И своими силами не обойдёмся, столичный следователь нужен, с опытом… Госпожа, — это уже к Серой Мышке, — как вас зовут?

— Агнéс Но́рик. — Та испуганно вскакивает.

— Госпожа Норик, вы прислуга в доме?

— Служащая, — поправляет девушка, краснея.

На квадратном усатом лице Гарлена без труда читается «один чёрт».