Аромат тьмы (СИ) - Гусейнова Ольга. Страница 61

В моей голове прозвучала фраза из прошлой жизни: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к Храму?»

— Это храм? — зачем-то спросила я, хотя сразу поняла, что этот гигантский кристалл ничем другим быть не может.

— Да, Храм Всех Богов, — глухо подтвердил Фрей. — Он стоит здесь тысячи лет, построенный вайрами еще до войн, мрака и Кровавой жатвы.

— Зайдем туда? — попросила я.

— Обязательно, — кивнул Фрей и, к моему облегчению, не испытал по этому поводу негатива, только легкую грусть.

Поднявшись по ступеням, мы с Фреем остановились в арке входа, разглядывая храм, сверкающий и светлый. Внутри, как и следовало ожидать, меня встретило наполненное переливами света, слепящее пространство, плавно сужающееся вверх четырьмя конусовидными гранями. Перед нами змеились десятки выступающих из воды и отполированных до зеркального блеска дорожек, вдоль которых прямо из воздуха зависли тоненькие кристальные пластинки. Фрей указал мне на огромные чаши у входа, наполненные длинными палочками, две подал мне, две взял себе и пояснил:

— Выбирай тропинку по душе и ступай по ней. Думай о сокровенном, мечтай, проси, моли… за себя, родных и близких, но только за тех, за кого прямо сейчас просит твоя душа. Это должно идти от самого сердца, рваться из глубины, тогда тебя услышат. Возможно…

— А ты? — забеспокоилась я и невольно сжала его руку.

— Мы встретимся в сердце храма, не волнуйся, — чему-то обрадовался Фрей.

Судорожно вздохнув, я шагнула на тропинку, куда тянуло сильнее остальных. Стихли звуки, тишину нарушало лишь журчание воды и дуновение ветра. Свет согревал мое лицо, хотелось задрать голову, зажмуриться и постоять так хоть чуточку, пребывая в состоянии душевного покоя. Но меня ждет Фрей…

Сначала я робко, а потом увлечено, уверенно била палочками по кристальным пластинкам, извлекая нежный хрустальный перезвон, вплетавшийся в песню ветра и воды и постепенно, исподволь проникавший в мое сердце, глубже и шире. И чем дальше я шла, тем больше грязи, горечи, темноты рвалось из моей души…

Затем вспомнилась Земля, родная, любимая, сейчас, вдали, вся сине-зеленая, прекрасная. Теплые родные глаза мамы и папы, смех сестер и брата, племянниц, которые стали мне лучшими подругами. Веселое время студенчества, и тот летний день с грозой, когда я умерла. Сама собой вырвалась из горла мольба за мою оставленную на Земле семью, пусть им там будет хорошо. За мою родину. Я молилась за каждого и за всех.

Затем я громко, отчаянно колотила по кристаллам, моля прощение для Вайра и его детей. Ведь мне здесь жить, мои будущие дети — дети Вайра. Пусть Рахель окажется права, что боги простили мой новый мир. Я мечтала, чтобы как можно больше проклятых мраком и тьмой здешних мужчин обрели свой свет, семью и счастье. Чтобы в сверкающих, но слишком пустых коридорах Оплота все чаще и громче раздавались детские голоса. Чтобы мы с Фреем были счастливы друг с другом. Удивительно, но каждая моя мольба сопровождалась разным звучанием кристальных пластинок. Словно на Пасху гремели хрустальные колокола, рождая в душе трепет и счастье. И уверенность, что все так и будет!

Когда подумала, что выплакала всю боль, перед мысленным взором всплыла солнечная девушка Велина Летняя, что лежала обнаженной на алтаре в храме Церры. Чье имя и тело украла Черная Лесира. Вспомнила с каким кромешным ужасом душа той девушки отшатнулась от проклятого и проданного дальмейну тела — предпочла уйти в небытие света, но не согласиться на тьму. Из глубины моего сердца вырвалась мольба ко всем богам и мирозданию за ее несчастную душу. Хрустальный перезвон одобрительно вторил моим мыслям: заслужила, будет тому светлячку счастье.

Просила за Малезию с сыновьями, даже Иора с Дашейном помянула, хотя те маги и сами справятся. И переливчатый насмешливый перезвон подтвердил: справятся, справятся… Так это что же, сами боги со мной говорят?

В окружающем меня ослепляющем свете показался, как это ни смешно и странно звучит, просвет. Я завершала свой путь мольбы, когда неожиданно вспомнила обещание, данное из сострадания, жалости и сочувствия под влиянием ситуации Элиану, истинному Лесиры. Мужчине, сделавшему неправильный выбор, которого предала женщина, ради которой он умер. Я передала грусть, печаль, сожаление, что испытывала совершенно непонятно почему. Ведь он убийца, своих и чужих. И добровольно пошел на это. Но забыть его тускнеющие глаза и слова, что любовь — это смерть, не смогла. Поэтому, робко ударив своими палочками, все же попросила за него. Попросила простить его душу и подарить шанс — любовь к другой женщине, достойной. Но кристаллы молчали, не издали ни звука. Ни малейшего. Подтвердив тем самым, что здесь со мной говорят Высшие. И решают чужие судьбы и проблемы. Поэтому решилась еще и еще раз постучать, позвонить, потому что мы все совершаем ошибки. И делаем неверный выбор. Но иногда все же получаем второй шанс…

Из царства слепящего света я вышагнула на круглую площадку, прямо в руки Фрея. Хотя счастливо улыбаться меня заставил не он, а неуверенный, но согласный тоненький перезвон хрусталя, что звенел мне в спину. Возможно, у Элиана все же будет шанс на перерождение и любовь?

— Получилось? — Фрей улыбнулся мне в макушку.

Прижавшись к нему, переполненная тысячами разных эмоций, я выдохнула:

— Да! Это было невероятно!

— Хочешь что-то еще? — шире улыбнулся Фрей.

— Да, — призналась и задумалась, — я раньше мечтала о красивой свадьбе, венчании в храме, но здесь все иначе. Но хочется настоящего бракосочетания, чтобы как в сказке, с божественным благословением. Чтобы не только верить, но и твердо знать: я замужем! По всем законам.

— Куда уж законнее, чем истинная связь? — удивился Фрей.

И я было хотела замять тему, сказать, что мне этого «знания» достаточно, как вокруг все вспыхнуло. Грянул колокольный звон. Следом мы с Фреем, ослепленные, отпрянули друг от друга и зашипели, схватившись за свои запястья. Мгновение-другое — свет поблек, перед глазами перестали плясать радужные пятна, я, сдвинув рукав, ошарашенно уставилась на светящийся растительный «браслет» на запястье:

— О боже, что это?

Кожа покрылась болезненными мурашками, я боялась прикоснуться к странной тату. И тут прохрипел Фрей:

— Нас благословили, как ты и просила.

Он почему-то стоял на коленях и цветом лица походил на шаэдов — желто-зеленый. Надо полагать, это благословение далось ему гораздо тяжелее, чем мне. Представляю, как тяжко ему, от рождения темному. Можно сказать, от природы мрачному. Я тоже упала на колени и обняла его за шею:

— Прости… прости пожалуйста…

— Не за что, я даже рад. Боль сейчас пройдет, зато брачная метка останется навечно! — Фрей сжал меня в объятиях. А потом торжественно до зубовного скрежета, моего, потому что собственником от него несло до неприличия, заявил: — Ну теперь ты точно моя до донышка души! Я тебя не только из-под земли достану, но и в другом воплощении отыщу.

— Дурной мой, — хихикнула я и меня вдруг отпустило: — Я твоя, а ты мой, хоть и не вампир!

— Домой? — устало не то предложил, не то попросил Фрей.

Н-да, качественно его светом божьим приложило…

— С удовольствием!

Глава 18 Что нам стоит дом построить

У юристов теперь все, как в автосервисе: почасовая ставка увеличивается на 50 %, если клиент смотрит, как мы работаем, на 100 %, если смотрит и комментирует, и на 150 %, если смотрит, комментирует и помогает.

(анекдот)

Остановившись у трех огромных кристаллов, я любовалась окружающим пейзажем. Хотя пейзаж, по моему мнению, оставлял желать лучшего: сплошь горы, камни, кристаллы и никакой растительности. Прямо даже грустненько стало.

— О чем задумалась, Перчик? — громко спросил Фрей, перепрыгивая с камня на камень, спускаясь ко мне с пригорка.

Рассеянно поглаживая один из трех теплых и громадных каменюк, я пожала плечами, не в силах облечь в слова свои мысли. Вчера мы были на Шаэде и многое в моей дальнейшей судьбе прояснилось, отвалилась часть самого тяжелого груза. Сегодня меня вновь пригласили на свидание, на этот раз — по окрестностям Оплота. За спиной сверкал в лучах местного светила кристальный город, буквально вырезанный в горном массиве, состоящем из нескольких вершин. Отсюда это архитектурное чудо казалось чертогом богов, правда, по словам Фрея, большей частью пустующим. Рассчитано было на сто тысяч жителей, но выжили лишь пять, да и те не все, многие скитаются по другим мирам.