Притворись моим демоном (СИ) - Мездрина Анна. Страница 14

Я слушала ее заплетающееся откровение и понимала, что вряд ли смогу правильно поддержать, сказать что-то ободряющее, я ведь этого просто не умею. Ей становилось легче, потоки слез иссякли, губы перестали дрожать, а речь стала более внятной и уверенной.

— Научи меня! Как стать такой же как ты? Ты ведь не отступаешь, даже если знаешь, что не справишься.

Я остолбенела. Первый раз слышу, что кто-то хочет стать такой как я, а кем это? Неумехой? Бездарем? Или просто желающей выжить? Я глуповато хихикнула, стараясь найти у себя хоть какое-то качество, на которое стоило бы ровняться. Мне было жаль напуганную Роиз, но к сожалению, я не смогу дать ей то, что могло бы ее утешить, и потому решила сказать правду.

— На самом деле я не знаю, чему тебя научить. — Я видела, как мои слова буквально разбивали последнюю надежду в глазах девушки, и я поспешила продолжить. — И я тоже жутко боюсь дня, когда мне придется бороться за жизнь. Этот страх… Он со мной так долго, что иногда я устаю бояться и просто забываю о нем. Я не хочу учить тебя бояться всегда — это невыносимо. Но если ты не против, мы можем иногда разговаривать. Это отвлекает. Если ты конечно не против.

Было трудно произносить последние фразы и очень страшно. Ее лицо просветлело, вытерев остатки слез она шустро протянула мне руку.

— В таком случае, следует познакомиться как надо! — В ее голос вернулись краски. — Меня зовут Роиз, Ро или Иза, можешь называть как хочешь.

— Иза. Звучит очень красиво. А меня можешь звать Кири

Это было удивительно, мы еще долго говорили ни о чем, не замечая, как пролетает время. Сначала неловко и прерывисто, а затем разговоры стали смелее и увереннее. Иза охотно рассказывала о своей семье, старшем брате, который не справился даже с первым погружением и о возложенных на нее надеждах.

— Именно демона! — Она забавна кривлялась, изображая отца. — Бесы — это ничто, наш дом всегда доблестно выполнял план, а теперь эта честь досталась тебе.

Иза пыталась весело обставлять все происходящее, но иногда ее глаза сковывала печаль. Она тут же старалась переключиться, выспрашивала, как я жила и с чем мне приходилось сталкиваться. Также складно повествовать не получалось, но она терпеливо слушала, помогая вопросами. День пролетел быстро, и только к ужину я поняла, как же наша группа изменилась: маленькими кучками мы дрейфовали от аудитории к аудитории, тихо переговариваясь, но стоило остаться одному — погружался в отчаяние. Прежние задиры стали задумчивы и усердны в занятиях. Даже Волхин перестал рисоваться, молчаливо отсиживаясь в прежней компании.

После ужина я попрощалась с новоиспеченной подругой и побежала в библиотеку, где меня уже ждала новая порция знаний. Хранитель усердно работал, маскируя запретную магию и комбинируя ее между собой. К новым экспериментам я отнеслась настороженно, так как результат был непредсказуем, но мой внутренний исследователь требовал открытий. Отработав необходимые заклинания в действии, перешла к невероятному комбинированию, полностью распрощавшись с установленным ограничением на одно заклинание в день. Господин Риус восторженно ждал результата, так как он целый день посвятил изучению возможных сочетаний. Я же положилась на его авторитетное мнение и охотно приняла листок с уточнениями. Ну что ж, приступим.

Первые три гремучие смеси не дали никакого результата, ну или я делала что-то не так. Однако последнее — выдало неожиданный результат. Вместо левитирующего стола, мы узрели весьма ритмично гарцующий стол, который бодро нарезал круги вокруг стеллажей с книгами. Мой первый восторг быстро сменился паникой, ведь обратного заклинания не было на листочке. Хранитель только пожал плечами.

— Я вообще не думал, что хоть одно из них сработает.

Он, искренне радуясь, отправился изучать оживший стол. Вот тебе и новый обитатель библиотеки. Такими темпами к концу моего изучения магии я смогу оживить и саму библиотеку, только вот куда это все прятать — ума не приложу. Устало вздохнула, наблюдая как господин Риус уже дрессирует послушный стол, называя его хорошим мальчиком. Призывать к ответственности хранителя было невозможно, да и стоило ли? Он невероятно открытый, добрый и любознательный демонолог, который все готов отдать за новые знания.

— А ты ему нравишься.

Я мотнула головой, уставившись на стол, сидящий возле меня и топочущий ножками. Стол сидящий! Невольно погладила его по столешнице и рассмеялась. Меня точно поймают и казнят.

Эксперименты на сегодня были закончены, и мы решили организовать душевные посиделки в дальнем углу библиотеки. Хранитель охотно рассказывал истории своего обучения, слушал мои короткие заметки о жизни в старшем доме и, иногда добавлял короткие веселые фразочки.

— Вы столько рассказываете о своем демоне, но я никогда его не видела. Где он?

Лицо господина Риуса изменилось: горечь, печаль, задумчивость, сложно было определить, чего больше было в этом выражении. Он заставил себя улыбнуться, но не поднял глаз.

— Знаешь, когда-то и я задумывался над вопросом, а всем ли стоит иметь под рукой демона? Я знал, что был не готов владеть чьей-то жизнью, ведь тогда, да и сейчас, наверное, считаю, что это неправильно… — Хранитель замолчал, собирался с мыслями, решаясь продолжить дальше.

Мне было гадко видеть, что мой опрометчивый вопрос вызвал столько неприятных воспоминаний, хотелось отмотать время и промолчать, чтобы не причинять этой боли. Несколько раз я порывалась вмешаться, сказав, что это не так важно и, возможно, уже пора расходиться. Но я молчала, ведя внутреннюю борьбу между любопытством и желанием оградить от внезапных воспоминаний.

— У меня был демон, довольно сильный, надо сказать. Но, не по моей силе. Или правильнее сказать — воле. Я мог его подчинить, но не всегда мог контролировать. При всей моей миролюбивости — он был кровожаден. Он был моим злым отражением. Яростным, бездушным и последовательным — то, что необходимо было для сражений. А я не справился… Не сдержал его ярость. И, наверное, в какой — то момент перестал вовсе ее сдерживать.

Он коротко взглянул на меня и снова отвернулся. Господин Риус запинался, обрывал предложения на полуслове, словно каждое слово его душило.

— Втхори, был тем яростным демоном, который… который преследовал девочку с некромантом. Он уничтожил столько живых, что я сбился со счету, и чуть не погубил тебя… Я чуть не убил тебя, Кириана. — его голос был блеклым и едва слышным, он с трудом выдавливал из себя каждое слово. — Твой крик заставил очнуться многих. Увидеть наконец кто мы — убийцы и мясники, околдованные единой целью. Аверус тогда спас тебя. А я изгнал демона обратно в килиар.

Не знаю на каком моменте я перестала винить себя за метания хранителя, но услышав все это, резко захотелось подышать свежим воздухом. А, казалось бы, такой невинный вопрос задала. Надо было сказанное обдумать, и желательно несколько дней, но где-то там на краю сознания нервно дергалась несформированная тревожная мысль, которая вот-вот грозила меня накрыть очередной волной паники.

— Я… я не знаю какими словами могу просить у тебя прощения. Я не знаю, но хочу, чтобы ты понимала: моя вина — это мной камень, который будет всю жизнь давить, а я буду стараться исправить хоть крупицу того, что натворил.

Я не понимала, как лучше ответить, и поэтому просто несколько раз кивнула. Во мне не было злости и разочарования, нет, была лишь растерянность, будто расшатывают едва устоявшийся грунт. Сегодня расходились сухо и нервно, нам было о чем подумать на ночь грядущую. И только выйдя за дверь библиотеки, я полностью осознала сказанное, уловив ту самую мысли. Распахнув дверь, я влетела обратно и, бледнея, вцепилась в руку хранителя.

— Тааак, если демон сейчас в килиаре… Значит его никто не контролирует и у меня есть все шансы на инициации столкнуться с ним лицом к лицу?

Господин Риус стал только еще печальней, и я, отпустив его медленно побрела к выходу. Меня словно оглушили, лишив последней опоры. Не помню, как добралась до своей комнаты и оказалась в кровати, все было как в тумане. Уснуть мне в эту ночь так и не удалось. Я то и дело проваливалась в полудрем, но тут же выплывала из него скованная ужасом. Ночь длилась вечность, и под конец, когда мой организм окончательно сдался и решил позволить мне провалиться в сон — прозвенел настойчивый будильник. А еще минут через десять в дверь настойчиво постучали.