Леди-капюшон (СИ) - Вальман Анна. Страница 20

— Но у тебя есть лодка!

— Она не на ходу.

— Но…

— Никаких но. — Перебил он ее. — Я сам буду ловить. А ты пособираешь большие ракушки у побережья. Я отнесу их завтра на рынок, может, кто купит.

— Я могу еще раз сходить к Семену? Я соврала ему. Могу играть на гитаре и петь...

Бэд молча прибавил шагу. Глядя на ссутуленную спину и взгляд направленный в никуда, можно было почти увидеть, как крутятся шестеренки в его голове, словно он боролся сам с собой во внутреннем диалоге, заставляя себя прикусить язык. Настроение у него стремительно портилось.

Девушка поспешила за ним на приличном расстоянии, ступая по рыхлому песку вдоль воды, разглядывая дары моря, приносимые волной.

Когда-то в детстве она читала о Наутилусе, гигантском головоногом моллюске в роскошной закрученной раковине причудливого цвета. Нашедший такую раковину мог рассчитывать на хорошую цену, ведь они считались очень редкими и красивыми.

Как бы она хотела, чтобы все было так просто. Пятьдесят тысяч за ракушку. Они могли бы даже открыть свой бизнес, ведь ей не нужно дышать под водой.

Диана на ходу скинула куртку и, сбросив ботинки и джинсы, забежала в воду. Не обращая внимания, на возмущенные крики за спиной, девушка поплыла как можно дальше от берега, загребая руками словно русалка. Ей казалось, что крылья летучей рыбы выросли у нее за спиной, и она не плывет, а летит по волнам. Когда берег был уже далеко по ее меркам, она нырнула и устремилась на дно.

Глаза медленно привыкали к темноте, и в лицо ей летел мусор и ошметки водорослей. Несколько раз она замечала рыб, но те, почувствовав угрозу, скрывались в темноте, улепетывая, виляя всем телом от головы до хвоста.

Немного расстроившись, Диана достигла дна, и перед ней предстала добавляя отчаяния подводная пустыня, кое-где покрытая небольшими камнями или морскими звездами. Абсолютно ничего. Пустота морская. Только песок, который утекал сквозь ее пальцы, расплываясь вокруг, делая воду мутной. Из-под песчаных дюн на мгновение показался рак, и тут же юркнул в свою нору.

Покружившись минут пятнадцать, Диана раздосадованно поднялась на поверхность и поплыла назад к берегу. Туда, где присев на песок остался ждать разъяренный Бэд Лак. В руках он крутил серебристый нож, бабочкой метавшийся над его ладонью.

Понимая, что сейчас выйдет из воды в повязанной поперек груди порванной футболке и в трусах, Диана постаралась придать себе самый невинный вид, и с прямой спиной, втянув живот, от бедра двинулась прямиком к своей одежде и рюкзаку. Он злился. И, похоже, сильно. Поэтому девушка решила не играть на нервах и сразу начать с объяснений своего поведения.

Когда она присела на корточки спиной к нему, Бэд бесшумно поднялся.

— Просто думала, на дне что-то е… — С размаху мужская рука неожиданно ухватила ее за шею и как нашкодившего щенка опустила на колени в песок. Руки и ноги, покрытые каплями соленой воды, глубоко зарылись в прибрежную морскую гущу, а под подбородком железной клеткой сжались пальцы. — А!

Волосками на спине она почувствовала как он опускается на колени за ее спиной, будто повар над распластанным ягненком. Не придавая значения девичьим трепыханиям под своей ладонью, он откинул вперед ее волосы, срезал хлопковый узелок на спине, удерживающий верх одежды, и полоснул ножом нежную кожу под ухом, длинным росчерком распарывая крупную артерию, питающую головной мозг.

Диана дернулась как от ожога, и по ее мокрому телу от шеи вдоль спины потекла густая кровь, багровой дорожкой стремясь на песок. Изо рта вырвался сдавленный крик, и глаза закатились. Пересохшие мужские губы жадно припали к впадинке под выступающей лопаткой и он принялся методично языком собирать капли, пальцами не давая ране затянуться, растирая и массируя разрубленные края.

Из горла Дианы полились приглушенные всхлипами стоны, и плечи зашлись крупной дрожью. Она прижала руки к ключице, закрывая оголившуюся маленькую грудь и сжалась, безрезультатно пытаясь вывернуться из цепкой хватки и закрыть горло плечом.

Влажный язык чертил по ее спине полосу за полосой, подбирая соленые дорожки свежей крови.

Насытившись и заглотив последние крохи, Бэд разжал ладонь, и Диана повалилась на песок в беззвучных рыданиях.

— Можешь надеть мою куртку? — Хрипло проговорил он.

— Пошел ты... — Утыкаясь лбом в песок и заикаясь, пробормотала сквозь редкие слезы Диана. — Ты обещал… обещал не так!

Он кинул перед ней свою косуху и отвернулся, предусмотрительно отходя на несколько шагов, прикусив костяшки кулака.

— Вечер давно позади, я голоден. А ты крутишь голым задом вокруг меня! Думаешь, я железный? — Прорычал Бэд Лак. — Я питаюсь твоим видом, ты можешь это понять, наконец? Я тебе не подружка! А теперь делай, что говорю! Надень мою куртку, потому что ты голая. И если не оденешься немедленно, то, господь всемогущий, я за себя не отвечаю — выпью досуха…

— Ты мог меня заразить!! — Диана подрагивая от нервов, вытащила из рюкзака и натянула футболку, а затем брюки и ботинки.

— Я не касался губами раны. Просто вымой шею и пошли.

Он оглянулся, но Диана уже бежала с рюкзаком в десятках метрах от него в противоположном направлении, оставив косуху на песке.

Чертыхнувшись, Бэд в сердцах схватил с земли куртку и пошел на причал, мысленно сотрясая ругательствами воздух от бессилия и злости.

А Диана направилась в магазинчик Тима, чтобы хоть недолго, но побыть с кем-то, кто не пытается ее убить или исправить. Обида комком засела в горле. Она все еще чувствовала на шее пятерню этого засранца. Во рту осталось послевкусие после омерзительного ужина и ощущение шерсти на языке. Она просто не знала, куда ей еще идти.

Безлюдная ночь опустилась на город, и даже кошки не решались выходить под лунный свет, опасаясь за свою жизнь, только Диана неслась во всю прыть к шоссе, пахнувшему горячей резиной.

Она издалека завидела припаркованную за магазином синюю мазду, и воспоминания о позапрошлой ночи отрезвили ее как пощечиной. Девушка подкралась к заправке с темной стороны, прячась в подлеске. Добравшись до магазина, она прислонила ухо к стенке и прислушалась. Разговаривали двое: Тим и незнакомый голос.

— …после выходных. Богачи из Дерри оставляют больше денег. Я сдаю кассу утром в понедельник. — Уверенно ответил Тим.

— А стерва эта клыкастая? Узнай, где днем спит. — Ответил голос сердито.

— А нельзя ее не впутывать? Она только раз в два дня приходит, когда голодна.

— Послушай, мы тут шкурой рискуем, Тимоха… я возьму чипсы?

— Бери, потом за них отдашь. А как Серый? Рука сильно болит?

— Не видел его с той ночи. Мамка его сказала, в больницу повезет. Если он не сможет, тогда я пас, а бабки с фабрики на двоих без тебя поделим.

— Нет-нет-нет! Он сможет, брат, я в деле. Деньги мне очень нужны. Не кидайте меня! — Тим ударил ладонями по столешнице, и стул скрипнул под ним.

— Тогда сделай, что я сказал. Мне пора.

— Лады. — Промямлил Тим одновременно с колокольчиком на открывшейся двери.

Диана юркнула в кусты и сквозь листву увидела молодого парня возраста Тима, который запрыгнул в машину и резко вырулил на дорогу. Синяя мазда исчезла на шоссе, ревом оглашая ночную тишь, а девушка еще долго стояла, глядя в никуда.

Вокруг пахло мочой: водители останавливались у магазина и ходили сюда отлить. Чувство брезгливости заставило Диану сделать шаг на дорогу и поплестись в сторону общежития.

Темные окна пугали ее своей пустотой, а молоточки в голове, которые усилились, когда она приблизилась к людскому жилищу стали невыносимы. Её окно было рядом с комнатой родителей, но они всегда плотно завешивали шторы.

Где-то над головой среди ветвей прозвучало “ууу-ии” совы-сипухи, словно вой плакальщицы.

Что если кто-то придет навредить ей, а вместо этого навредит ее родителям? Мысль об этом приземлила ее бесповоротно. Ей нельзя оставаться в общежитии. Пора, наконец, оставить попытки сохранить свой человеческий образ жизни рядом с ними. Она забралась в комнату и, нацарапав записку родителям о том, что несколько дней поживет, охотясь, в лесу, а спать будет в палатке, стянула одеяло с кровати. Пропажа постели успокоит их. Они решат, что Диана все обдумала, спланировала, действовала рационально. Но, по правде говоря, она сошла с ума, если собирается сделать то, что делает.