Дело времени (СИ) - Белецкая Екатерина. Страница 29

— Я сейчас умру.

— Вот еще! — возмутился Аквист. — Это я сейчас умру!.. Ты зачем меня об забор головой ударил?!

— Я сделал, как Эл сказал.

— А если бы он сказал оторвать мне ногу, ты бы это тоже сделал?!

— Я сделал?! Я — сделал?! — Шини подпрыгнул в кресле и ту же со стоном опустился обратно. — А сам-то? Кто меня чуть пополам не сломал?! Ну, готовься, прислужник Остроухого, я тебе это потом припомню!!!

— Что за шум, а драки нету? — поинтересовался Фадан, входя в комнату.

— Драка уже была, — мрачно сообщил Аквист. — Он меня чуть не убил.

— Нет, это он меня чуть не убил! — возразил Шини.

— Я сделал, как Ал сказал!

— А я сделал, как Эл сказал!

— У меня голова теперь болит!!!

— А у меня спина!!!

— А кто обед готовить будет? — осторожно спросил Фадан.

— Бонни!!! — рявкнули в ответ оба гермо. Хором. И переглянулись.

— Значит, сидим голодными, — подвел итог Фадан. — А где они, кстати? Ни Бонни, ни Бакли…

— А они разве не дома были? — удивился Аквист.

— Вроде дома, — Фадан оглянулся. — Ладно, отдохните. Пойду поищу.

Бонни и Бакли обнаружились в машине. Бонни с сосредоточенным лицом мешала что-то в баночке деревянной наскоро выструганной лопаточкой, а Бакли на самодельных весах отвешивал порцию сваренных листьев, выглядевших на редкость неаппетитно.

— Что это вы делаете? — с интересом спросил Фадан, заглядывая в машину.

— Мазь от синяков, — сообщил Бакли.

— Обедом никто заняться не хочет? — с надеждой поинтересовался Фадан.

— А Шини? — тут же спросила Бонни. — Он вкусно готовит. Я помню один фильм, в котором главным героем был гермо один, повар. Он был такой романтичный! И влюбился в девушку, а она постоянно сидела на диетах. Ну это комедия была, понятно, да? И она такая, значит, ему говорит — не надо мне ничего, и ты мне не нравишься… ну и всякое такое. А он…

— Шини устал и готовить не будет, — мрачно сообщил Фадан. — Они с Аквистом друг друга побили.

— Да? Придурки, — хмыкнул Бакли. — Хотя это хорошо.

— Чем хорошо? — удивился Фадан.

— Можно будет мазь испытать на свежих синяках, — пояснил невозмутимый Бакли. — Сейчас домешаем, и тебя намажем. Но у тебя синяки уже старые.

— И что будет? — Фадан хорошо помнил «сонник», и поэтому попыток полечить его решил избегать максимально.

— К вечеру синяки должны сойти, так Сеп сказал. А если синяк свежий, то он вообще за пару часов исчезает, — Бакли сгреб с чашечки весов (на самом деле с крышки от старой банки) вареные листья и добавил их в баночку. — Бонни, еще раз перемешай. И получше. Фадан, садись сюда, сейчас мазать буду.

К удивлению Фадана, мазь ничего плохого не сделала. Она приятно холодила кожу, и через какое-то время, совсем небольшое, Фадан ощутил, что синяки вроде бы стали действительно ныть меньше.

— Вроде работает, — сообщил Фадан. — Почти не болит.

— Прикольно, — в Бакли явно проснулся экспериментатор. — Теперь пошли этих намажем. Ну, Сеп, удружил. Надо будет мази этой побольше наварить.

…За время их отсутствия мужественный Шини как-то всё-таки нашел в себе силы вскипятить воды и плюхнуть в эту воду брикеты каши. На большее его уже не хватило, поэтому лхус пришлось заваривать уже Бонни. Бакли споро намазал мазью синяки у двоих драчунов-неумех, и через полчаса Аквист и Шини с удивлением увидели, что синяки исчезают буквально на глазах.

— Ну ничего себе! — восхитился Шини, разглядывая руку. — Никогда не думал, что такое возможно. Нет, в некоторых первоисточниках встречаются упоминания о каких-то эликсирах и растирках, но в примечаниях всегда есть указание на то, что это фольклор. Или сказка. Потому что на самом деле такого не бывает.

— А Сеп говорит, что и не такое бывает, — с гордостью сказал Бакли. — Надо только запомнить, какие именно это травы. А то забуду ведь.

— А ты запиши, — предложил Аквист.

— Так я хотел. А он запретил! Сказал, что я голову должен тренировать. Ладно, выучу. Дело-то полезное. А вы чем занимались?

Аквист и Шини переглянулись.

— Ну… как бы так сказать… — Шини призадумался. — Мы учились драться. Немножко. И еще нам Эл с Алом кое-что рассказали интересное.

— Может, не надо? — с сомнением произнес Аквист. — Рано еще.

— Да ну, тоже мне, секреты, — отмахнулся Шини. — В общем, они нас учили смотреть. Мне понравилось.

— Это как — смотреть? — с интересом спросила Бонни. Она сейчас собиралась заваривать на всех лхус и прикидывала, хватит горячей воды или нет.

— Замечать то, что не видят другие, — пояснил Аквист. — Это типа как упражнение. Ал сказал, что это называется — видеть истину в мелочах.

— Например? — полюбопытствовал Фадан.

— Ну… — Аквист задумался. Оглянулся вокруг себя. — Давайте так. Я сейчас скажу, а мы потом у бабки спросим, ладно?

— Про что спросим? — не понял Бакли.

— Про этот дом. Кто в нем жил.

— Так тут почти ничего нет, — недоуменно произнесла Бонни. — Я так поняла, что его не первый раз туристам сдают.

— Ну да, так и есть, — покивал Аквист. — Это они нам сказали. А на самом деле… — он оглянулся еще раз. — Тут жила семья, в которой было двое детей — девочка и гермо, а родителей было четверо: мама, два отца, один скъ`хара…

— Стандартный набор, — пожал плечами Фадан. — Полно таких семей.

— Они разводили вельшей на продажу, и очень заботились о своих женщинах. Очень сильно заботились. Но потом случилось несчастье какое-то, и от семьи остался один отец, мать и дочь. И они из этого дома переехали. Уже давно, лет десять назад.

— Ты прямо как полисандер из детектива говоришь, — восхитилась Бонни. — А как ты про это всё догадался?

— Давайте сначала проверим, — попросил Аквист. — Мне самому интересно, правильно я догадался или неправильно. И, кстати, Бонни, у тебя на блузке нижняя пуговка от другой блузки.

— Точно! — азартно воскликнула Бонни. — А это ты как понял?

— Ты её нитками другого цвета пришила, — гордо сообщил Аквист. — Цвет похож, но он другой.

— Круто! — одобрил Бакли. — Ладно, давайте есть, потом передохнем и пойдем за мотиком.

Бабка Варуся, вопреки ожиданиям, встретила их почти приветливо. Впрочем, приветливость эта объяснялась просто: бабке нужны были деньги, и не очень был нужен старенький мотик, который хотели купить эти городские идиоты. К тому же, как справедливо рассудила бабка, с идиотов можно будет слупить денег в разы больше, чем со своих, сельских.

— Пошли, пошли, в сарае он стоит, за домом, — позвала она, когда удостоверилась, что деньги у них точно есть. Условия показа мотика были следующие — сначала деньги покажи, потом мотик. — Только руль надо найти.

— В смысле? — удивился Шини.

— Ну, руль я скрутила у него.

— Зачем?

— А чтобы эти не катались, — бабка махнула рукой в сторону дома, где жили двое гермо. — Знаю я их, обалдуев. Им на рынок надо, а машина у них старая и ржавая. И не едет. Они втихую в мой сарай — шнырьк! А вот и хрен, руля-то нету. Поганцы они, ой и поганцы… вот дом, где вы живете, там семья хорошая была, да…

— А что за семья? — с интересом спросил Фадан. Ему, как и всем остальным, хотелось знать, ошибся Аквист или нет.

— Уважительные они очень были, — бабка остановилась. Все поняли, что поход в сарай откладывается. — Скъ`хара там был греван, черный, как читал — заслушаешься! И любил всех, ох как любил. И одежду новую возил, и еду с города, и всё. Не то, что мои, чтоб их Остроухий в аду сожрал! Всю жизнь в рванине ходила… Такой был тот уважительный!.. И парни тоже уважительные были — про их вельшей в двух городах знали, специально под праздники ехали, купить. Ни жена, ни дочь не работали никогда, дома сидели, ну, по хозяйству там всяко такое, и всё.

— А что ж они уехали? — спросил Аквист.

— Ууу… так тот греван, старший, не что-то прочитал, — объяснила бабка. — Ну, палисандеры и пожаловали. Забрали их…

— Всех?

— Не. Скъ`хара забрали и мужей обоих. А Марукка с детями в город подалась. Плакала она, страсть! Ох, плакала… Ко мне приходила, жалобилась — вон, баба Варуся, как вышло — и Остроухий дернул его с той книжки прочесть… она сама неграмотная была, не читала, а скъ`хара очень грамотный был, всё книжки собирал, привозил откуда-то.