Из неопубликованного - Альтов Семен Теодорович. Страница 3
– Все-таки, Митя, ты дурак, хоть и лысый, – незлобно сказал Николай Николаевич. – Ну зачем мне на могильной плите фотография, где я уже мертвый в гробу?! Я-то умру, а люди по кладбищу гулять будут, зачем мне глядеть на них синим покойником? Человека заботит как он выглядит и после смерти! Доживешь до моих лет – поймешь!
– Николай Николаевич, вы меня извините! – распалился зять. – Да, у вас была пара инфарктов, кто считает! Но вы у нас окружены такой заботой и вниманием, комар не проскочит! И ваши намеки на кладбище неуместны! Мы вас оттуда оттаскиваем, а вы рветесь! Пока живы, берите от жизни все, что возможно!
Идемте, я вас на карусели покатаю! На том свете будет, что вспомнить!
– Желаю фотографироваться и все! – старик затопал ногами.
– Ну если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!
Родственники вошли в фотоателье.
– Прошу! – фотограф сделал улыбочку. – На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?
– Мне бы на могильную плиту! Если можно, посимпатичнее!
– Ради бога! Будете как живой! Присаживайтесь!
– И я с дедой! – обрадовалась внучка.
Таня схватила дочку за ногу:
– Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!
– Хочу с дедой для кладбища! – захныкала внучка.
– Тебе еще рано. Вырасти, состарься, тогда другой разговор!
– А пусть с внучкой! – Николай Николаевич прижал девочку к себе. – В земле лежать будет легче, зная, что ты не один!
– Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим, но если я вас правильно понял, помирать вы собрались один. Или нас с собой приглашаете за компанию? – зять нервно размял сигарету.
– У нас не курят! – предупредил фотограф. – Решайте, как вас снимать?
Всколькиром?
– А давайте все вместе?! – улыбнулся старик. – Таня, Петя, присаживайтесь!
Уважьте старика!
Таня скрипнула зубами:
– Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас в могилу с собой тянете? Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе, решат: погибли в авиакатастрофе, начнут звонить, выражать соболезнования. Придется оправдываться, почему до сих пор живые. Вернитесь с того света на этот!
– Желаю вместе на кладбище! – старик побледнел, схватился за сердце. – Или откажу в завещании, все отдам Нинке!
– Тань! Брось связываться. Не видишь – человек из ума выжил! Отдаст все твоей сестре, точно попадем на кладбище! Не отказывай покойнику, грех!
– Хорошо! – Таня с грохотом поставила рядом два стула. – Только из любви к вам! Хотя лучше бы вам с Нинкой сняться, она фотогиничнее.
Таня достала из сумочки зеркальце, с ненавистью уставилась на себя.
– Хоть бы предупредил заранее! Черт знает, на кого похожа! Люди придут на кладбище, увидят, как я выгляжу, что они скажут?! Решат: здесь похоронена эта старая мымра!
– Мымра и есть! – Петя начал затирать пятна на брюках. – Сколько раз говорил – постирай брюки! Посмотри, на кого я похож! В таком виде не то что на кладбище, в туалет войти стыдно!
– Товарищи! – скомандовал фотограф. – Приготовились!
– А что такое «мымра»? – спросила внучка. – Если мама мымра, то папа – мымр?
Петр шлепнул дочку по попе, она заплакала.
– Не смей бить ребенка, старый мымр! – крикнула Таня. – Это ты меня такой сделал. Ничего! Пусть люди увидят, кто довел меня до этого состояния. Снимайте, товарищ, этого преступника!
– Если бы не ты… – начал Петя, но рев дочки перекрыл слова.
– Снимаю! – крикнул фотограф. – Улыбочку! Отлично! Все свободны!
Через три недели Николай Николаевич, действительно, скончался. Его похоронили и, согласно последней воле, на гранитной плите под стеклом вставили фотографию.
На ней Николай Николаевич радостно улыбался, внучка плакала, а родители сидели с перекошенными лицами.
Однажды у могилы остановились двое отбившихся от родителей ребятишек. Один сказал: «Смотри, дедушка веселый, а остальные все грустные. Кто из них умер?» – Не видишь, что ли? Тот кто умер, тот и радуется. А этим еще долго мучиться, вот они и расстроились.
Причуды
У каждого должны быть свои причуды. Какая кому по карману. Я не миллионер, но причуды имею. Перед сном прошу жену чесать за ухом. Поначалу ломалась, кобенилась: насмотрелся, мол, порнографии! Я пригрозил: «Кормлю, одеваю – чеши, будь любезна!» Полгода чешет, уже не надо напоминать. И засыпаю в момент.
Жена говорит: «Чего ты во сне улыбаешься? Кто тебе снится?» Я отмахиваюсь. Не скажешь ведь ей, что снится мне, будто не жена рядом, а кошка о ноги трется, мурлыкает и до того становится хорошо. Ну, правда, просыпаешься, – никакой кошки, кругом одна жена. Зато когда засыпаю, сибирская кошка со мной до утра. Я спросонья: «Кис-кис…» А жена думает, что я со сна по-английски «кис ми», мол,
«целуй меня». И с поцелуями лезет. А потом во сне кошка ревнует, царапается.
Так и живем.
Аристократ
Раньше человека из общества узнать было просто: заговорил по-французски и все с ним ясно. Сегодня значительно сложней, но тем не менее отличить можно. Хорошее воспитание отличается даже по запаху.
Вот Сергей Петрович Вострецов интеллигент в пятом колене. Считайте, аристократ. Так оно и чувствуется.
Извините, в гостях человек может зайти в туалет и это естественно. И потом закономерно, пардон, легкий запах, если у хозяев нет в наличии освежителя воздуха.
В результате один человек портит настроение целой компании. Гости и хозяева подозрительно глядят друг на друга, окольным путем выясняя, кто автор. Намеки, обиды. Вечер испорчен. По сути из-за ерунды!
Не ходить в гостях в туалет, терпеть до дому? Тогда зачем ходить в гости?!
Сергей Петрович Вострецов – дело другое. Тут тонкость чувствуется, дабы не обеспокоить других. Что и есть аристократизм подлинный, а не мнимый.
У Вострецова всегда с собой в кармане изящный флакончик из Франции, дезодорант с великолепным ароматом жасмина.
Когда Сергей Петрович зашел в туалет, то для гостей никаких неприятностей, наоборот, через минуту на все помещение изысканный аромат жасмина. И все знают: в туалет сходил Сергей Петрович. Даже, кто сам факт не видел, по запаху чувствуют – Вострецов! Иногда до нюансов доходит. Когда воздух не совсем должным образом приятен для публики, ну там подгорело или накурено, хозяйка отзывает Сергея Петровича в сторону и просит его сходить в туалет, дабы сменить аромат в гостиной. И он не откажет. Вот это и есть тонкость хороших манер.
Когда в туалет сходил один человек, а всем облегчение. Хорошее воспитание – оно чувствуется. Как и наоборот. Однажды Сергей Петрович, действительно, зачастил в туалет, запах жасмина над гостиной раз за разом струился. Так один из гостей, не буду называть фамилию, при всех огорошил: «Сергей Петрович, судя по убойному аромату жасмина, уж не понос ли у вас, дорогой?» Вот вам бестактность!
А Вострецов, что значит аристократ! Ни слова на хамство не ответил, в туалет – пулей. Чтоб опять сделать людям приятное. Да разве этим тонкостям молодежь научишь? У истинного аристократа запах жасмина в крови.
От греха подальше
Очумел народ! Толком объяснить ничего не могут!
Встречал девушку на платформе «Сестрорецк». Ветку сирени сломал по дороге. Точно в 22.40 подходит электричка. Я с цветами, а из вагона вылетают трое орлов и, ни слова не говоря, давай мутузить. Да так, слова не вставишь.
Стоянка – минута, и точно по расписанию бить кончили, вскочили в тамбур, орут:
«Передай Серому, с ним будет то же самое!» Электрички след простыл. Какому Серому?
Неделю пролежал, пока зажило, а сам думаю: «Не в сумасшедшем доме живем, может, что-то важное, а Серый не в курсе.» Когда зарубцевалось, пошел встречать свою девушку. Ветку сирени выломал, стою на платформе, жду. А вдруг, думаю, ветка сирени – условный знак. У кого ветка, того бить? От греха подальше сирень выбросил. 22.40. Электричка. Опять три орла вылетают. Снова отделали за милую душу!