Кольцо с шипами Карина Рейн (СИ) - Рейн Карина. Страница 25

— Индюк тоже думал — и в суп попал, — не сдерживаюсь, нервно поправляя идеально сидевшее платье.

На лице Демида мелькает что-то напоминающее усмешку, но исчезает так же быстро, как и появляется.

Полагаю, чего-то подобного он от меня и ожидал.

Да, комментарий получатся немного агрессивным, но разговаривать как-то иначе с девушкой, которая мало того, что сама замужем, так ещё и виснет на женатом мужчине — это кое о чём говорит. Ева изображает на лице что-то отдалённо напоминающее улыбку и протягивает мне руку.

— Приятно познакомиться и добро пожаловать в семью.

Её протянутую руку оставляю без внимания, вцепившись обеими в Пригожина, и ненавижу себя за собственнический инстинкт, который выжигает грудь калёным железом, заставляя ощериться и защищать свою территорию. У нас с Демидом только-только начали налаживаться отношения и здравствуйте! — этой невестке надо было влезть и всё испортить. Хотя в любом случае хороши были оба: без ответного интереса со стороны Пригожина девушка вряд ли стала бы вести себя так фривольно.

— Спасибо, — отвечаю равнодушно и чувствую, как теперь напрягается Демид.

— Потанцуем? — перетягивает на себя внимание.

Он старается выглядеть непринуждённо, но я вижу, как ходят желваки на его лице. Осторожно киваю и позволяю увлечь себя в сторону танцующих пар, хотя и понимаю, что это приглашение — всего лишь предлог, чтобы вытащить меня на разговор. Даю себе обещание не срываться на слёзы, что бы ни случилось, и стараюсь особо не думать о том, что увидела здесь каких-то двадцать минут назад.

— Говори уже, что хотел, — начинаю первой, чтобы не оказаться застигнутой врасплох какой-нибудь правдоподобной ложью, и Демид хмурится.

— Мне не нравится твой тон.

— А мне не нравится твоё поведение.

— Я не сделал ничего такого, чтобы заслужить твоё презрение.

Мои брови самовольно взлетают вверх.

— Вот как? То есть, лапать чужих жён — это уже ничего, да? — Пригожин открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ему вставить ни слова. — Знаешь что, я не хочу ничего слышать; молчи, или я сию же минуту ухожу.

Демид сжимает зубы практически до хруста и стискивает мою талию так сильно, что ещё немного — и сломается позвоночник. Меня совершенно не впечатляет его выход из себя, потому что при нынешних обстоятельствах у него нет права злиться на меня. Мы дотанцовываем как пара роботов, у которой не гнётся ни один сустав, и после я просто вырываю свою ладонь из его руки и иду попрощаться с Николаем. Ловлю на себе заинтересованный взгляд Евы, которая словно зондирует почву, но тут же демонстративно отворачиваюсь.

— Уже покидаете нас? — обеспокоенно интересуется мужчина, стоит мне подойти чуть ближе.

— Мне немного нехорошо, — виновато улыбаюсь и складываю руки на животе, переведя выразительный взгляд на Еву. — В моём положении вообще нежелательно долго находиться на подобных мероприятиях, я просто хотела составить компанию мужу.

На лице спутницы Демида отражается удивление вперемежку с недоумением, и она вперивает взгляд в мой живот; прощаюсь со всеми — даже с Александрой, которая на фоне Евы теряет всю свою конкурентоспособность в моих глазах — и покидаю зал, всем телом чувствуя на себе взгляд Демида.

Что-то мне подсказывает, что ближайшие несколько месяцев будут очень весёлыми.

Глава 6

— Нам нужно поговорить, — раздаётся из-за двери в мою комнату голос Демида. — Перестань вести себя как ребёнок и открой дверь.

Переворачиваюсь на бок и накрываю ухо подушкой: он может сколько угодно взывать к моему благоразумию, но это не даст никаких результатов. Такое наше общение продолжается уже два дня, и у меня нет желания видеть лицо мужа, потому что вместо него я каждый раз вижу лишь Еву; поначалу это раздражало, а сейчас мне просто хотелось покоя. Ради этого я даже не поленилась и съездила с Андреем в хозяйственный магазин за дверной щеколдой, которую сама же и приколотила к двери своей спальни. Получилось не так изящно, как хотелось бы, зато Пригожину сюда теперь путь заказан.

Постояв под моей дверью ещё пару минут, он в очередной раз удаляется ни с чем; у него впереди очередной рабочий день после выходных, которые я собиралась провести не так, и у меня вырывается вздох. С одной стороны, это очень раздражало — едва часы показывали половину восьмого, я удалялась к себе и запиралась на щеколду, а Демид сразу по возвращении домой первым делом штурмовал дверь в надежде добиться аудиенции. Мы живём на одной территории, но последний раз я видела его в вечер пятницы, когда мы вместе ехали домой с того самого благотворительного бала.

А сегодня уже, слава Богу, среда.

Я могла бы встретить его после работы и выслушать всё, что он хотел сказать, или послушать его убеждения через дверь, но подушка надёжно заглушала его голос. Почему-то только сейчас, на двадцать первом году жизни, до меня дошло, что человек может сказать всё что угодно, и это может прозвучать достаточно убедительно — и всё это будет одной большой ложью. Ты никогда не узнаешь, что на самом деле твориться в его голове, и когда он бывает по-настоящему искренним с тобой; все его слова принимаешь за чистую монету лишь потому, что доверила ему свою судьбу, а он может запросто скормить тебе неправду. А я верила во всё, что говорил мне Демид, потому что не обладала таким важным талантом, как распознавание лжи — просто услышал речь и сразу понял, когда тебя пытаются обмануть.

Я же верю во всё, а потом живу с последствиями.

Убираю подушку и некоторое время слушаю тишину, пытаясь отыскать ответы на очень непростые вопросы, но Вселенная оказывается такой же молчаливой, и это давит на психику. Мне хотелось, чтобы сейчас рядом оказалась моя мама, которую я видела лишь на фотографиях, обняла меня и сказала, что делать дальше, потому что мои собственные мысли были больше похожи на клубок ниток после встречи с кошачьими лапами. Мне хотелось выслушать Демида и не хотелось одновременно, потому что меня страшил исход: что, если я услышу совсем не то, на что надеюсь? Мой хрустальный мир итак дал огромную трещину, которая сейчас держалась на тонком скотче самообладания, и я не знаю, надолго ли его хватит, прежде чем он порвётся.

Мне нужен кто-то надёжный рядом, и в моей голове только один претендент на роль такого человека.

Требуется нужно всего пару минут, чтобы одеться и завязать волосы в хвост, покидать необходимые вещи в один из чемоданов и позвонить Андрею. Прошу его помочь мне с чемоданом, на который он смотрит как-то подозрительно, и мне приходится скормить ему сиюминутную ложь о том, что у меня заболел отец, и ему нужен постоянный уход. Андрей искренне сочувствует мне, чем заставляет чувствовать себя последней дрянью, и без вопросов доставляет меня в отчий дом. К счастью, его машина скрывается за поворотом раньше, чем во дворе появляется «больной» родитель с немым вопросом.

— Дочка! — Он обнимает меня и, хотя рад видеть, всё же в его глазах читается настороженность. И не напрасно. — Что-то случилось? Как Демид?

Разговор о муже — это последнее, что было мне сейчас нужно, и папа видит это по выражению моего дрогнувшего от обиды лица; мне настолько надоело прятать и держать всё в себе, что я даже не пыталась скрыть это от него.

— Не волнуйся, с твоим зятем всё в порядке, — глухо роняю, теребя ручку чемодана.

— А с тобой? — осторожно уточняет.

Качаю головой вместо ответа и стараюсь не смотреть на его лицо — родительская жалость мне не нужна; всё, чего я хотела — это укрыться в родных стенах от всего, что могло лишить меня душевного равновесия. Очевидно, родитель улавливает эти душевные флюиды, потому что больше не задаёт ни одного вопроса; вместо этого он бодро подхватывает мой чемодан и ведёт меня в дом, где вкусно пахнет жасминовым чаем и оладушками с корицей. Только учуяв эти запахи, я понимаю, насколько голодна, и все остальные мысли временно покидают меня, сосредоточившись на пустом желудке.

Анна Никитична — кухарка — встречает меня такой радостной улыбкой, будто после долгой разлуки увидела единственную дочь; она долго цокала языком оттого, что я слишком похудела за эти две недели отсутствия, и, удостоверившись в том, что я приехала надолго, заверила, что сумеет вернуть меня к жизни. От её искренней улыбки невозможно было не улыбнуться в ответ и вместе с тем не заметить немного хмурое лицо отца — его реакция на мой внезапный приезд и решение задержаться здесь подольше.