Дочь самурая. Трилогия (СИ) - Касаткин Олег Николаевич. Страница 31
…Ракету-носитель R-4 разработали совсем недавно. Это будет всего лишь второй её запуск. Принципиальная схема основывалась на конструкции английской баллистической ракеты «Черный меч». Та в свое время была новым словом в ракетостроении но давно устарела и Национальный институт аэрокосмических исследований весьма дёшево купил лицензию. Затем он передал чертежи корпорации «Асано» для доработки. Добиться лучших показателей оказалось нетрудно. Высококачественная сталь для корпуса и улучшенная система наведения позволили уменьшить вес ракеты на тонну с лишним – тут российский инженер из ОСВАГ ошибся, а после некоторых изменений в химическом составе топлива тяга двигателей должна возрасти на семнадцать процентов. Соответственно масса третьей ступени выросла до двух с половиной тонн. Японские ракетчики проявили себя с лучшей стороны и сумели добиться успехов, о каких и не догадывались специалисты из Объединенного Космического Агенства и Российского императорского департамента по изучению космоса. Трое из них сидели сейчас в бункере в качестве наблюдателей. Не правда ли, поразительная ирония судьбы?
Стартовый отсчёт прошёл в соответствии с планом. Башня откатилась на рельсах. Прожекторы ярким светом залили ракету, которая возвышалась на пусковой площадке подобно обелиску.
– У вас чертовски большой приборный отсек, – заметил немец из ОКАА.
– Мы хотим убедиться в способности выводить на орбиту тяжёлую последнюю ступень, – отозвался один из японских инженеров-ракетчиков.
– Ну что ж, – пожал плечами русский на котором штатский пиджак сидел как мундир. Как говорил князь Гагарин – «Поехали»!
Вспышка сработавших ракетных двигателей на мгновение ослепила камеры наблюдения – но фотоэлементы притушили на них яркость белого пламени. Ракета-носитель буквально подпрыгнула на столбе раскалённых газов, оставляя за собой дымный след.
– Что вы сделали с топливом? – негромко спросил русский наблюдатель.
– Всего лишь улучшили его химический состав, – ответил японец, глядя не на экран, а на приборную панель. – Более совершенные составляющие, высокая чистота окислителя – собственно, вот и все.
– Да – конечно – технологии не стоят на месте…
«Он смотрит, но не видит!» –, одновременно подумали оба японских инженера. Его высочество был прав.
Телекамеры продолжали следить за ракетой, исчезающей в безоблачном небе. Сначала она поднималась вертикально вверх, затем начала постепенно и плавно уклоняться, язык яркого пламени превращался в бело-жёлтый диск.
– Выключение первой ступени, – выдохнул представитель ОКАА – он он хоть и немец был пацифистом и думал о ракете исключительно как о средстве вывода полезного груза на околоземную орбиту. – Включается маршевый двигатель второй ступени…
Теперь, когда визуальный контакт с ракетой был потерян, все повернулись к панели с приборами телеметрии. Ракета продолжала ускорение, следуя точно по расчётной траектории и направляясь на восток. На экранах демонстрировался её полет в графическом и дискретном вариантах.
– Разве траектория полёта не высоковата?
– Мы хотим убедиться в том, что можем вывести полезный груз на достаточно высокую орбиту, – объяснил руководитель проекта. – Убедившись в точности вывода на орбиту, оставим полезный груз в космосе, через несколько недель он войдёт в плотные слои атмосферы и сгорит.
– Правильно. Сейчас в околоземном пространстве скопилось столько мусора, что это того и гляди станет угрозой для наших пилотируемых кораблей. – Сотрудник ОКАА задумался, а затем решился на интересующий его вопрос: – Какова полезная нагрузка ракеты?
– Две с половиной тысячи килограмм. Для нашего ракетостроения это большой шаг вперед.
– Неплохо, – вежливо согласился с ним русский.
Вы планируете геостанционарные системы? Тогда третья ступень вашей ракеты должна обладать мощной тягой?
Японский инженер улыбнулся и уклончиво ответил;
– Эти данные – коммерческая тайна.
– Отстрел и отделение второй ступени, третья ступень и полезный груз продолжают полет. Вспышка двигателей ориентации, корректирующих направление полёта, сейчас включится маршевый двигатель третьей ступени…
– Потеря сигнала, потеря телеметрии! – послышался голос в центре управления полётом.
Старший японский инженер проворчал что-то, принятое представителем ОКАА, не отрывавшим взгляда от дисплея, за ругательство. Сигнал пропал через несколько секунд после включения ракетного двигателя третьей ступени, предназначенного для вывода спутника на орбиту.
– Такое не однажды случалось и у нас, – сочувственно заметил русский.
Японский инженер-ракетчик, в отличие от оператора, следившего за полётом ракеты, не потерял самообладания. Немец из ОКАА, сидевший рядом с ним, счёл его сдержанность проявлением профессионализма, что, впрочем, соответствовало действительности. К тому же он не знал, что японский инженер занимался военным ракетостроением. Более того, японец имел все основания испытывать удовлетворение – пока всё шло в полном соответствии с планом. Баки маршевого ракетного двигателя третьей ступени были наполнены не топливом, а взрывчатым веществом, и взрыв произошёл сразу после отделения второй ступени.
Полезный груз ракеты представлял собой конический предмет.
Он был изготовлен из титана и урана-238, что удивило бы и расстроило всех наблюдателей. Говоря по правде, предметы, очень похожие по форме и размерам, находились в носовой части боеголовок стратегических ракет с термоядерными зарядами России, Квебека, Англии, Латинского союза, USA(США) и DSA(Демократических Штатов Америки)… Теперь пришел черед японцев приобщиться к клубу Великих… Не держав – а просто Великих.
Токио
По её возвращению в классе было на удивление тихо. Часть парней опасливо жалась к стенкам, стараясь прикинуться деталями интерьера и всем видом показывали, что их тут нет. Другая часть, много меньшая, вела себя более спокойно, но за происходящим следили внимательно и с затаенным сожалением. Девушки на происходящее смотрели одобрительно. Ах, да! Взгляды всех скрестились на Такаги и Оноде. Картина открывалась презабавнейшая.
– Ты, извращенец! Опять принялся за старое? – тихо шипела староста в лицо парню. Хрясь!! Не страдающий дистрофией парень ощутимо приложился спиной о стену.
– Ээээ, а что происходит? – поинтересовалась Хикэри у первой попавшейся одноклассницы.
– А ты послушай, тут всё понятно и так, – хмуро ответила Хороми.
Она прислушалась внимательней… Ага! Ясно.
– Если ты еще раз полезешь в нашу раздевалку с камерой … – староста с неженской силой опять энергично встряхнула Оноду. – Я тебя лично отведу к директору! А перед этим сделаю так, что ты еще долго не сможешь смотреть в сторону девочек!
– Кстати, сочувствую тебе – раздался из-за спины голос Мисато.
«Не поняла? Что эта сплетница и модница имеет в виду?»
– Ты о чем?
– Пока ты уходила, Такаги всем объявила, что ты её заместитель и в ее отсутствие будешь выполнять все обязанности старосты.
«Придется впрягаться в помощь подруге.
Гм, а учитывая произошедшее между ними недавно ночью, такое «повышение» выглядит… Делают же некоторые карьеру через постель…
Запутавшись в собственных мыслях и ощущениях, Хикэри машинально села за парту.
– Пленку! И деньги за фотографии! – староста продолжала потрошить штатного извращенца класса. Тот безропотно отдал затребованное и с видом побитой собаки поплелся на свое место.
На перемене Саю первым делом направилась в ее сторону.
– Поздравляю!.
– С повышением? – угрюмо осведомилась Хикэри.
– С чем? А, ты об этом… Нет. Ты у нас самая популярная девушка в классе. А может и в школе. По крайней мере за твои фотографии в стиле «НЮ» этот извращенец просил приличную сумму денег. – с этими словами Такаги сунула ей в руку свой комт.
«Таа-ак. Наша раздевалка, вид сверху-сбоку. Большая часть женской половины класса запечатлена в разной степени обнаженности. Вот голенькая Такаги. Что я там увижу нового? Листаю дальше. А вот и я. Ракурс не удачен, но все прелести как на ладони. О как… Рука дернулась, пытаясь смять снимок, но вовремя опомнилась. «А чего я ожидала? Мальчики всегда подглядывают за девочками. А у меня есть на что посмотреть.