Год трёх царей (СИ) - Касаткин Олег Николаевич. Страница 54

А на русский язык тебе все же следует обратить особое внимание! — подвел он итог. Поверь, полгода это не так много…

— Государь, — прочувственно произнес Сергей Иванович. Бесконечно благодарю, но… я право же не знаю чем обязан подобной чести? Я же ничего еще важного не сделал!

Он недоуменно взирал на предметы которые держал в руках и не знал куда деть — свернутый в трубку рескрипт о награждении, и коробочку с новеньким орденом — Станислава I степени. Вообще то орденские знаки гражданских наград полагалось заказывать самому — и сообразно дохода и амбиций — кто то из золота девяносто второй пробы — кто из низкопробного серебра с дешевенькой эмалью и тонкой позолотой.

Но Георгий решил что министру его не пристало издерживаться — и заказал в придворной мастерской золотой — по высшему разряду. Лично от себя.

— Я же ничего еще не успел… — повторил статский советник, и золотая «человеколюбивая» медаль на его груди согласно звякнула. Меня просто нет причин награждать!

— Ну полно! Причин довольно. Во-первых — я не хочу чтобы кто-то говорил что я не ценю своих министров, — и без того немало людей носят ордена полученные не по заслугам.

— Во-вторых, — он сделал паузу, — ни один русский композитор еще не был отмечен столь высокой наградой — и это просто нельзя не исправить если есть случай.

— Ну и наконец — почему же ничего и не за что? Вы как я знаю готовите два важнейших решения — по проекту с иноземными профессорами о котором мы уговорились и по циркуляру восемьсот восемьдесят седьмого.

— Но там же почти ничего не сделано! — вчистую растерявшись, возгласил Танеев.

— Сергей Иванович — не предавайтесь самоуничижению, — тон стал чуть строже. Оно как говорят отцы церкви «паче гордости»! Я же знаю что скоро вы мне их представите. И еще одно — продолжил он. Я тут подумал — свяжитесь с господином Боголеповым — пусть представит к награждениям тех профессоров и преподавателей что заслуживают этого по его мнению.

Ну и пусть подумает — что нужно Московскому императорскому университету в смысле денег и иной помощи составит соответствующий запрос в Совет министров.. Я думаю ему можно будет пойти навстречу — ибо как я убедился — несмотря на некоторые ухабы и огрехи — наши ученые и в самом деле ставят дело просвещения выше личных фанаберий и предубеждений…

Танеев невольно вгляделся в лицо монарха — но оно было абсолютно серьезно и ни тени иронии или издевки не было в нем.

«Боже мой! Как он молод! Будь я совсем немного постарше… ведь даже мог бы иметь сына такого возраста! — вдруг с замершим сердцем подумал Танеев. И такая ответственность! Немыслимо! На его месте я наверное умер бы от ужаса!»

Эпилог

1889 год от Рождества Христова подходил к концу. Пошел уже второй год со дня гибели Александра III. Нелегкий год для России, тяжелый для ее властей и трагический для царствующей семьи. Год позже названный в мемуарах и романах «Год трех царей». Но жизнь продолжалась.

Окончание года ознаменовалось рядом административных мер.

Например был принят неожиданный для многих указ императора «О переходе к метрической системе мер и весов».

Данным указом предусматривается переход к метрической системе мер и весов с 01.01.1895 года и устанавливались параметры перевода русских единиц мер и весов к международным мерам.

16 ноября состоялся суд над Софьей Гинзбург. Она была приговорена к смертной казни. (Приговор привели в исполнение в Шлиссельбургской тюрьме 7 декабря — осужденная не просила о помиловании а император миловать настроен не был — так что можно считать дело окончилось по обоюдному согласию).

30 ноября были опубликованы указы, касающиеся военного министерства, как все знали подготовленные Гурко — и среди них вызвавший особое одобрение «Указ о повышении денежного и полевого довольствия войск».

20 декабря постановлением правительства за подписью Бунге были отменены «Временные правила о печати и библиотеках» 1882 года — что вызвало энтузиазм и восхищение интеллигентной публики — впрочем, быстро разочаровавшейся, когда выяснилось что свобода и вседозволенность не одно и то же.

В тот же день была принята одна из первых мер, которые недоброжелатели позже назовут «танеевщиной» а почитатели — «мирной образовательной революцией». А именно — распоряжением министра просвещения отменен циркуляр от 01 июля 1887 г известный также как циркуляр «О кухаркиных детях».

Но это были частности. Важно было другое.

Старая русская история заканчивалась — начиналась новая. Также начиналась и новая история мира. Можно сказать что минувший год стал ее первым годом.