Любовь под прицелом. Рикошет (СИ) - Корк Ольга. Страница 42

– Твои слова об амнистии… Я просто хотел узнать, это ты так заманивал или серьёзно говорил?

Эд хмыкает.

– А я-то всё думал, спросишь или нет. Расслабься, пацан, все данные твоего нелестного послужного списка были удалены из всех баз ещё до того, как ты на всё это подписался, так что теперь к тебе никто не подкопается. Чаще всего я протягиваю руку, уже выполнив свою часть сделки.

Похлопав меня напоследок по плечу, он направился к пилоту, а я остался стоять, чувствуя глухое раздражение – я что, настолько предсказуем? – а после глупо залыбился и попытался осознать всю суть.

«Никто не подкопается…» Отныне я невинен, как младенец.

После дозаправки мы все, не сговариваясь, запрыгнули в кабину, надели наушники и ещё на час потерялись каждый в своих мыслях. Здесь было слишком шумно, разговоры вести неудобно, так что я просто порадовался, что могу сосредоточиться, и отвернулся к окну. Там, снаружи, проплывали города и деревни, которые затем сменились лесными массивами, но на подобное я с лихвой насмотрелся за долгие восемь лет собачьей жизни, так что уже не впечатляло. Когда вертолёт начал снижение, я заметил под нами небольшую полянку, окружённую редким подлеском, которая невольно напомнила мне боевую операцию в Чечне, когда я ещё служил по контракту.

Тогда много народу погибло.

Оперативно покинули кабину все, кроме Эда, который продолжал о чём-то трепаться с пилотом – видимо, договаривался о времени эвакуации. Закончив инструктаж, Эд неспешно вышел к нам, лениво наблюдая, как транспорт скрывается за верхушками деревьев, и на автопилоте осмотрел периметр. После в его руках материализовалась вторая за последние девять часов карта, которую он разложил на близлежащем камне. На ней я рассмотрел детальный план Армении и Азербайджана, а также Нагорного Карабаха, о котором я знал не понаслышке.

Впрочем, и это место, в котором нас высадили, мне тоже было знакомо.

– В общем, так, бойцы, – начал Эд. – Разведчики доложили руководству о местоположении всем нам известного персонажа – примерно в четырёх километрах к северо-северо-востоку от Бердзора. Место себе наш объект выбрал толково: с востока его защищает Карабахский хребет, сам лагерь расположился на возвышенности – по сути, нам предстоит взять крепость. Но взять её нужно, и желательно, чтобы Урман при этом был не особо потрёпан и в состоянии говорить: руководство велело выбить из него информацию – Шерхан, к тебе обращаюсь в первую очередь. После того, как он расколется, сможешь его добить, но не раньше.

– Рискуешь, кэп, – присвистнул Яго. – Помножить гада на ноль можно только в целях самозащиты, иначе с нас потом три шкуры спустят.

– Это я беру на себя, – кивнул Эд. – Если кто не знает – объясняю: мы прибыли на территорию Лачинского коридора; он находится под контролем российских миротворцев, так что начальство обеспечило нам прикрытие с их стороны. Все контрольно-пропускные пункты, что могут попасться по пути, на всякий случай о нас предупреждены, но мы всё равно их обойдём, чтобы сократить путь и лишний раз не светиться. В Карабахе сейчас не особенно спокойно, можно в любой момент запросто наткнуться на перестрелку – собственно, именно так разведка и напала на след этой мрази: собирала данные о действующих боевых точках и случайно наткнулась на его логово. К тому же, бóльшая часть пути приходится на открытую местность, так что двигаться придётся тихо, быстро и максимально незаметно. Хорошо бы дождаться наступления сумерек для дополнительного прикрытия, но лучше действовать сейчас: меньше шансов, что Урман что-нибудь заподозрит и скроется. Будем придерживаться вот этого маршрута, – он раскрыл другую, топографическую карту и провёл пальцем условную зигзагообразную линию. – Так получится дольше, зато чаще попадаются участки с деревьями, которые прикроют нас.

– Эээ, я один, что ли, очкую? – поинтересовался Аид. – Пойми меня правильно, дружище, я в нас нисколько не сомневаюсь – разве что в Шерхане чуток. – Вот же сучок… – Мы крутая колдуй-команда и всё такое, но пятеро на целую армию – а в том, что там будет армия, я не сомневаюсь, – это как-то слишком. Даже в ту первую облаву на его лагерь нас было больше.

– Верно, – согласился Шрам. – Поэтому наша цель – добраться до лагеря и вести наблюдение. Как только присутствие Урмана будет визуально подтверждено, к нам присоединятся бойцы спецназа.

– Нам предстоит к ночи дойти до указанных координат, провести дополнительную разведку на местности, чтоб сюрпризов не было, и закрепиться там. Сейчас, – Эд бросил взгляд на «Никсон», – без четверти четыре, на всё про всё у нас максимум четыре часа. Чтобы уложиться и прибыть в точку вовремя, нас ждёт что-то вроде эстафетного забега, так что морально готовимся.

Пробежка на четыре километра по горной местности с тридцатью пятью килограммами за плечами – то ещё «удовольствие». В таких условиях и при таких переменных я уже давненько не работал, но образ жизни вынуждал постоянно заниматься спортом и физическими нагрузками, чтобы держать форму, так что всё было не так уж и страшно.

– Всё, сверяем часы, прыгаем – и вперёд, – дал команду Эд.

Прыжки – это ещё от разведчиков со времён Великой Отечественной такая фишка осталась: проверить, чтобы ничего не звенело и не брякало. В армейке на учениях и в «поле» такие прыжки были обычным делом, но за свою карьеру киллера я от них малость отвыкнуть успел, поэтому чувствовал себя идиотом, скача на одном месте.

– Аидка, мозги свои в голове закрепи хорошенько, а то больно громко гремят, – залыбился Шрам, за что получил от вышеупомянутого недовольный взгляд.

Буркнуть ответный стёб Аид не успел, потому что Эд дал команду «Выдвигаемся!», и мы лёгкой трусцой потянулись за ним. Группа разбилась на две части: Эд, Аид и Яго бежали чуть впереди, метрах в десяти от нас со Шрамом, внимательно сканируя периметр; мы копировали их действия и попутно ещё прикрывали тыл, чтобы нас не застали врасплох. Держать в руках не свою винтовку было непривычно, но я надеялся, что в нужный момент эта красотка меня тоже ни разу не подведёт. Я радовался тому, что в напарники мне достался именно Шрам. Бежать с ним было комфортно и легко в отличие от того же Аида, чья недовольная морда так и норовила послать мне через плечо злой взгляд. Но комфорт заключался не только в отсутствии неприязни, но и в том, что он был для меня той ниточкой, которая соединяла с Лерой. Мысли о ней отвлекали меня во время каждого короткого привала, когда мы замирали, чтобы перевести дух, или пережидали, пока не улетят вертолёты или не стихнет чья-либо речь вдалеке.

Жаль я не мог позвонить ей и узнать, как она.

До места дислокации Урмана мы добрались как раз в сумерках, когда местность уже нормально просматривалась только в приборы ночного видения – ну или в мой прицел, который тоже оснащён такой примочкой. Лагерь был окружён частоколом с кучей брешей, но Урмановские шакалы и не сильно парились насчёт этого: когда ты сидишь на возвышенности, и вся местность перед тобой как на ладони, то имеешь преимущество. Я пытался вспомнить расположение всех объектов его последнего логова, в котором провёл несколько лет перед побегом. Шесть человек охраны на входе, ещё около полутора десятков по периметру; главное помещение у него всегда было расположено таким образом, чтобы в случае облавы можно было быстро и бесшумно свалить – значит, где-то должен быть второй выход из лагеря. Если нападать в лоб, то придётся прорвать около трёх колец из его личной охраны и наёмников, прежде чем получится добраться до него самого, и это точно не вариант.

Неплохо бы засечь второй скрытый выход и брать его оттуда.

Собрал свою команду вместе и поделился мыслями.

 – Вся загвоздка в том, что просто незаметно обойти его лагерь кругом у нас не получится, – задумчиво высказался Эд. – У них по-любому тоже есть ночная оптика, заметить движение по периметру для них – раз плюнуть, так мы только под пули подставимся и много хороших парней потеряем.

– Единственное место, откуда они сто процентов не ждут нападения – со стороны гор, – вмешался Яго. – Но без вертушки туда не добраться, а это априори означает привлечь к себе внимание.