Жернова богов (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 27

— Элодеи Навы?

— Нет. Судьбу этой сестры пусть решат боги. Я хочу попросить за Тахико. Пусть наденет корону Озёр.

Переглядываются.

— Она наследница не только Льдов, но и Озёр. И по крови она в равных правах с другими наследниками Ким-Цы. Но и не слишком близкая к ним родственница, чтобы от этого пострадало потомство. Пусть вернется на родину в положенном ей праве!

— А жена?…

— Шейла Борро.

— Вы хотите союза с Борро? — переглядываются капиты. — Мы бы предпочли оставить Шейлу в “печи”.

— Она способна родить! И ее дите может быть тем, кто предсказан. Так по какому праву? Или Капитул выше воли богов?

— Не выше. Мы готовы обменять инфанту на фолиант. Принесите его!

Неужели отдаст этих хитрецам?! — замираю я. — Они же запросто обведут его вокруг пальца и нарушат все свои обещания.

— Ммм… При всем моем глубоком уважении… Фолиант перейдет в ваше распоряжение только после исполнения условий с Вашей стороны.

— Корона Льдов, Шейла Борро и Корона Озёр для вашей сестрицы? Мы подумаем, княжич.

Поклонившись, Элай выходит.

— Мы что — собираемся отдать Навваре чтицу?

— Пусть забирает. Мы приставим к ней сестру поумнее под предлогом отложенной консумации. И пусть она читает вместе с Шейлой и передает прочтенное нам.

— Элег Эл! — объявляет балахон.

Дверь открывается.

— Вы хотели аудиенции, Элег. Ну что ж. Присаживайтесь. У нас тоже есть к Вам дело

— Я озвучу коротко и просто, — немного вальяжно присаживается за стол княжич. — Если Капитул подарит мне корону Песков, то я подарю Ракатангу Капитулу… Возможно не сразу, но со временем. И мы будем поддерживать власть друг друга.

Капиты переглядываются. И мы с Инги тоже.

Она возмущена. Не знала о планах брата?

Мы оба вздрагиваем. Шаги дальше в тоннеле! несколько человек судя по всему.

Разворачивая ее за плечи, аккуратно подталкиваю в спину на выход. Пора убегать…

Глава 4 — Под покровом темноты (ч7)

POV Крайт Ракатанга

Наша мать Эфа покачивает крошечный бутылек на цепочке. В нем прозрачная жидкость зеленоватого оттенка.

— Когда я была маленькой змейкой, мой отец был правой рукой трехглавого змея. И однажды нашими воинами в плен был взят один капит. Не серый — обычный, что учтиво просят изволения, чтобы пересечь границу Ракатанги. А белый. Он самовольно пересек границу, которую установил Трехглавый змей, возомнив, что такой же хозяин на нашей земле, как и в других локах. Наши жрецы говорили с ним на языке Мер-Гура. А когда так говорят с кем-то, кроме посвященных мужчин секретов больше не остается.

— И что же он поведал? — с любопытством смотрит на мать Гая.

Гая еще совсем наивная девочка, хоть и по возрасту годится в жены. Не настолько наивная, как белые девочки и все же… Котиара — уже полноценная ядовитая змея. Но так как мои сестры неразлучны, то и за Гаю я не слишком волнуюсь. Вдвоем они могут постоять за себя на этом так называемом балу.

— Он поведал, что на стенах Капитула растут глаза и уши.

Гая тут же оглядывается, я обнимаю ее за плечи, выразительно сжимая. А Котиара стучит коготками по столу, давая ей знать, что мать просто предупреждает, что говорить прямо ни о чем нельзя. Только иносказательно.

— Капит наверное тронулся разумом от боли? Разве могут на стенах расти уши, — киваю я матери.

— Возможно. Итак, наши любимые дочери и наш высокочтимый сын, надежда Ракатанги… Кто бы не остался гореть в печи, Капитул обещал мне отдать их тела, как только они испустят дух.

Котиара не отрывает глаз от бутылька.

Мать хочет отравить девочек? Не верю.

Нет в наших традициях есть моменты, когда женщины принимают яды, чтобы умереть, но это не тот случай. По мне так лучше потерять сестер в бою, пытаясь выбраться отсюда, чем пожертвовать ими просто так.

Перехватываю висящий на цепочке бутылек. Открываю, осторожно вдыхая запах. Пахнет знакомо, но это что-то очень редкое. Не могу припомнить. Только лишь какое-то ощущение витает…

— Возможно, смерть, единственный путь домой, — продолжает мать.

— Умирать будет больно?

— В смерти мало приятного.

Девочки переглядываются и тяжело сглатывают.

— Но я принесу богам великие жертвы, чтобы ваше… “послесмертие”, - отрицательно качает головой мать. — Было приятным, если… богам будет угодно забрать вас в призрачные локи. После объявления официальных союзов завтра… мы поднимем тост за справедливые решения Капитула. И конечно же, безропотно примем их.

Естественно! — хмыкаю я.

— И мы должны быть готовы, что Трехглавый змей поменяет цвет с Черного на Мшистый, Серый или Красный.

— Мы готовы разделить постель с Мхами и со Степями. С Камнями, к сожалению — нет, — отрицательно качает головой Котиара.

Значит Лакаста и Элега они опоили экстрактом красного кактуса, что превращает мужчину в вакху. Мне не жаль рода ни одного ни другого. Лакаст — омерзительный мужеложец, его братья более достойны продолжать род Лакаста. Дион — достойный воин. Косма — будущий зодчий. Ракатанга уважает зодчих. Один из них укрывался от Капитула на наших землях и привнес много порядка и удобств в наш быт, хоть и духом был слаб. Но увлеченный своими трудами, он и не помышлял о Солнцах, посвятив себя только наукам.

Элег… Элег же — самонадеянный глупец. Неужели он мог вообразить, что Ракатанга примет его Трехглавым змеем? Я видел его похотливые взгляды, устремленные на сестер-змеек. Мы никогда не отдадим высокорожденных белым мужчинам. Мужчины большой земли низвергают честь своих жен, прикасаясь к другим женщинам. У нас же Солнца — единственные женщины мужчины, после жрицы, что открывает ему науку любви. Других он не касается. И не похоть должна вести мужчину при выборе своих Солнц, а знаки Мер-Гура и уверенность в том, что он сможет слиться с ними в одно могучее существо. Поэтому и берут часто Солнц совсем еще девочками, чтобы они сроднились друг с другом и со своим змеем, соединились духовно, перед тем, как соединяться плотью. А Элег глуп и похотлив! Слишком глупые похотливые мужчины не несут ничего кроме грязи и низкого потомства, которое потом превращается в вакх. И не должны иметь этого потомства так же, как и слишком слабые мужчины. Мер-Гур отбирает свои семена. Поэтому его воины безупречны.

— Камни… — хмурится Эфа.

— Камни… — Котиара оскаливается, демонстрируя когти. — Камни не учтивы к змейкам. Пусть Мер-Гур покарает их!

Эфа открывает сшитую для девочек походную плоскую сумку с ячейками. Там около двадцати смешанных с густой смолой ядов, куда обмакивают при необходимости свои коготки змейки. Смола пальмы Ола сама по себе скорее лечебна, она вызывает приток крови к месту нанесения. И служит основой для лекарств. Но в случае смеси с ядами, ускоряет их проникновение в тело.

Котиара показывает на ярко желтый Мерак, Гая на сероватый Рашт. Я привит к обоим этим ядам, а вот старшему Борро очень не поздоровится.

— Увижу ли я своих сестер, если они останутся в печи? — прищуриваясь уточняю я.

— Все в руках Мер-Гура, — ведет бровью мать.

Значит этот яд не убьёт их. Это Сомнамба! Точно… Запах вдруг приобретает смысл. Смесь яда паучихи Черной Жрицы, который замедляет дыхание и биение сердце и сока кактуса Абдо, который не смертелен, но вызывает временный паралич. Когда я учился науке ядов, жрец показывал нам, как это действует на собаках Мер-Гура и кошках. Приятного и правда мало. Но все животные, что были усыплены через несколько дней оживали и даже давали нормальное потомство. Хотя во время летаргии их нельзя было отличить от трупов.

Сомнамба, так Сомнамба. Трёхглавый змей мудр…

Подхватывая глефу, я иду в небольшой зал для боёв, что находится в одной из ниш оружейной галереи. У воинов и правителей свои “танцы”.

— Приветствую Лакаст!

Дион спрыгивает с окна.

— Крайт… — склоняет он голову, скидывая плащ и доспех.

И я тоже обнажаюсь по пояс. Сегодня мы решили продолжит наш вчерашний тренировочный бой. На самом деле я хочу поговорить с ним теперь.