Поиграйте с Женечкой (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 71

Сашка и Немец в толпе парней.

Страх за Сашку, словно змея, придушивает меня, и я замираю, сканируя обстановку. Все стоят лицом к нему, за спиной Немца, явно по мизансцене поддерживая последнего.

Пытаются нагнуть его за то, что подставил меня!

Сашку нельзя нагнуть. Он упрям, как баран, и никогда не считается с обстоятельствами. Такие умирают с гордо поднятой головой.

Ему пи**ец… — вздыхаю я. — Они ни за что не оставят его в покое за этот его ход и моё отчисление.

Нет, своих лучше убивать самой. Им я не могу этого позволить. Одно дело драка «один на один», другое бесконечная д*очка и байкоты всем коллективом.

— Что за дела?! — врываюсь я, вставая рядом с ним.

Парни переглядываются.

— Всё нормально, Жень.

С совершенно разными интонациями, но абсолютно синхронно отвечают мне центральные персонажи событий.

— Саш! — разворачиваюсь я к нему. — Пойдем, поговорим.

— Позже поговорим.

— Туманова, ты приболела? — недоумевая, закатывает глаза один из моих одногруппников. — Он же, б**ть, подставил тебя! Из тупого эгоизма, из ревности!

— Это наши с ним дела! Судить только мне. И Немец подставил первым, — усмехаюсь я зло, глядя в его виноватые глаза. — "Из тупого эгоизма, из ревности!"

Все начинают говорить одновременно, агрессивно и раздраженно, перебивая друг друга.

— Ты разочаровываешь меня, — фыркаю я на Немца. — Толпой? Серьезно? Примитивно и слабо. Понимаю еще, если бы каждый в отдельности ему предъявил! А так…ну, фу…

— Предъявим и по отдельности! — оттесняя Немца, делает шаг вперед Боречка. — Не надо встревать за него, Джонни.

— В чем дело? — влезает в толпу маленький, рыжеватый и похожий на домовенка Кузю и еврея одновременно, наш неугомонный и невыносимый препод по физлабу. — Опять будем отчислять Туманову?

— Да все в порядке, Павел Сергеевич! — тут же сменяя на лице масочку на полное благодушие, разворачивается к нему мой Веселый Ангел. — Туманова просто мимо пробегала, запнулась и мы её тут все дружно поддержали, чтоб не убилась.

— «Больше трёх не собираться!» — прищурившись на меня, Павел Сергеевич кивает на дверь. — Туманова, за мной.

Идет, даже не оглядываясь. Точно знает, что я не ослушаюсь. Я в долгу перед ним. На заседании кафедры он опять голосовал за то, чтобы меня не отчисляли.

— Найди меня после зачета, — шепчу я Сашке.

Перевожу взгляд на Немца.

— За мной, раб…

Он зажмуривается, растирая пальцами лоб. Я иду теперь тоже не оглядываясь. Потому что знаю, он не ослушается тоже.

Корпус старый, полы деревянные и я слышу как скрипят они за моей спиной под его шагами. Повел Сергеевич с легким недоумением смотрит на Входящего следом за ном в аудиторию Немца.

— Пять минут! — шепчу я ему одними губами, и он закатывает в раздражении глаза, однако, оставляет нас вдвоём, уходя к себе в кабинет.

— Готовься, — раздается оттуда, — у тебя двадцать минут.

Скидываю с плеч и швыряю дубленку на стул.

— Прости … — его пальцы невесомо касаются моей спины. — Мне жаль… Я твой. Требуй, чего хочешь, только выслушай меня, пожалуйста.

Разворачиваюсь.

— Несомненно, потребую. Первое: ты полностью отпускаешь всю возню с прессованием Сашки. Не участвуешь даже в обсуждении этого события. Второе: месяц меня не существует для тебя! — он дергается, пытаясь что-то сказать, но я перебиваю, повышая тон. — Ты не разговариваешь ни со мной, ни обо мне, не участвуешь в событиях, связанных с моей персоной: ни взгляда, ни слова, ни жеста. Я вхожу — ты исчезаешь, если это не официальное мероприятие, на котором ты обязан быть или лента. Говорить сейчас я с тобой не буду. Отработаешь месяц, потом посмотрим. Я всё понятно изложила?

— Вполне! — припечатывает он кулаком в стену.

— Тогда, свободен.

Еще минуту посверлив меня разъяренным взглядом, он выдыхает, грустно ухмыляясь:

— Ты никогда не позволишь выиграть, да?

— Иди.

— Прости еще раз.

Смотрю на его удаляющуюся спину.

— Добро пожаловать в патриархат, Туманова! — выходит ко мне Павел Сергеевич, видимо-таки слышавший часть нашего разговора.

В его руках маленький баскетбольный мяч, и он отправляется к висящей на стене класса баскетбольной корзине, стуча им об пол. Защищать лабы, когда он устраивал фрик-шоу минибаскетболистов… это жутко отвлекало от процесса! Но он просто кайфует от этого.

— Какая по счету попытка?

Обычно ребята сдают ему одну лабораторную на пятый или шестой раз, некоторые переходят и за десятку. Он никогда не ставит нахаляву и если обнаруживает хоть микроскопический пробел в знаниях или недопонимание в каком-то вопросе, то раздувает его до масштабов вселенной, вытягивая дополнительными вопросами на уровень профессиональных физиков.

Я люблю его за это! Переиграть его — просто супер!

И каждая защита лабораторной превращается для меня в интеллектуальную игру, где он ищет слабые места, а я скармливаю ему неожиданные знания из межпредметных областей. Мы можем зависать с ним на пару часов, кайфуя друг от друга в интеллектуальном бою. Готовиться к защитам — это тоже чистый кайф. Приходится анализировать материал с точки зрения логики его подачи им и предугадывать, заготовленные ловушки.

Довольно поглядывает на меня.

— Эту — первая! — устраиваюсь я поудобнее, разглядывая, как он уже третий раз мажет «трехметровый». — «Лазерные технологии и голография».

— Поехали… — довольно щурится он.

Я люблю этого интеллектуального извращенца. Он тоже любит меня!

Получив долгожданный допуск к экзамену, я расслабленно выхожу на улицу и, вдохнув поглубже, кружусь, глядя на верхушки сосен и пьянея от чистого воздуха.

Как хорошо!

Немного качнувшись от потери равновесия, я не удерживая себя падаю спиной в белоснежный огромный сугроб, успевая на лету натянуть на голову капюшон.

Низко плывут темные тучи…

Мои глаза закрываются.

И я на мгновение вырубаюсь.

— Простынешь…

— Сашка… — констатирую я, не открывая глаз.

— Сердишься на меня? — садится рядом.

— Немного… тебе придется перевестись.

Молчит.

Конечно, вряд ли они будут прессовать его физически — мои Ангелы не полные отморозки, но морально изведут бойкотами и провокациями. Хотя при Сашкиной несдержанности никакой гарантии, что драк больше не будет, быть не может. Скорее наоборот.

— Это моя большая и последняя просьба к тебе, — давлю я. — Не хочу смотреть, как тебя ломают.

— Переведись со мной.

— Зачем? — присаживаюсь я, заглядывая в его карие глаза. — Наша история закончилась там, так и не начавшись. Мне даже больше не больно. Я не чувствую тебя больше. Как в Ночном Дозоре: «у тебя больше нет власти надо мной».

— Что я сделал не так? — сглатывает он.

— Ты что-то нарушил в нашей связи. Какой-то внутренний негласный закон, и я теперь свободна от тебя. Тебя должно отпустить теперь тоже. Уезжай, так будет быстрее.

— Ты обещаешь, что отпустит? — усмехается он грустно.

— Я никогда тебе ничего не обещала, не буду и сейчас. Прощай! — обняв его в последний раз, я поднимаюсь и, не оглядываясь, иду по лесной тропинке.

— Прощай.

Глава 34 — Колыбельная для Зверя

Мое проживание у Крис затягивается, она не хочет отпускать меня. Хотя я уже нашла себе квартиру в паре шагов от работы. Правда, не такая уютная, как корпоративная, практически без мебели — но это ничего, чем больше места, тем легче дышать. К тому же мне нравится вид с балкона — тоже на набережную, но уже с другой стороны реки.

Сегодня Крис хмурая и нервная. Покормив ужином после работы, я, усаживаю её на диван, между своих ног и разминаю плечи.

Но мои вопросы она отвечает невпопад и то и вовсе игнорирует.

— Так! — сжимаю ее посильнее, и она подпрыгивает под моими руками. — Что-то с Лёхой, опять?

Лёха офигенный. Но до одури ванилен. И Крис с трудом удерживает с ним свободный формат отношений. Периодически они ругаются по этому поводу. Он пытается контролировать ее. И его работа в следственных органах отнюдь не облегчает ей задачу — сохранить свою свободу хотя бы частично.