Дело в шляпе (СИ) - Белецкая Екатерина. Страница 56

— Согласен, — подхватил Бакли. — А меня ко всему еще и побили! И вообще, мы имеем право знать!..

— Что знать? — повернулся к нему Шеф.

— Всё! — рявкнул Бакли. — Хватит идиотов из нас делать! Либо вы говорите всю правду сразу, либо мы… да мы поснимаем эти браслетики, и разбежимся. И хана этой вашей операции. Чужими руками задумали свои дела сделать? А?

— Хорошо, — неожиданно легко сдался Шеф. — Ладно, мы расскажем. Но поймите, мы не говорили всё сразу только из-за того, что хотели поберечь вас…

— Не надо нас беречь, — нахмурился Аквист. — Вокруг нас и так слишком много лжи. Мы хотим знать правду. Всю правду, а не обрывки и кусочки.

— Зачем? — спросил Шеф.

— Потому что, только зная правду, ты получаешь право что-то решать, — ответил Аквист.

Логично будет начать с самого начала.

Вы ведь помните Сказание о Трех Самых Умных? Есть само Сказание, и есть список Деяний. Вот ты, Фадан, не дашь соврать. Трое Самых Умных были кто?

— Греваны, проповедники, — пожал плечами Фадан. — Сейчас вообще многие сомневаются в их существовании. Есть версия, что это некий собирательный образ.

— На самом же деле это три реально существовавших личности, — заметил Шеф. — Вот только никакими проповедниками они, конечно, не были. И жили много раньше, чем говорит ваша современная история.

— Насколько раньше? — прищурился Фадан.

— На триста тысяч лет.

…Истинная причина увода планеты в петлю, в воронку, в шляпу, если так проще, нам неизвестна. Точнее, причина была не одна, и экономический аспект, рабство, про которое говорил тебе, Фадан, идиот Грешер — это лишь одна причина из многих, и не главная.

— Но что это были за причины?

— Я не знаю, — вздохнул Шеф. — Точнее, я знаю слишком много, чтобы сейчас про это говорить — потому что у меня нет данных, чтобы из сотни причин выбрать правильную. Причины? Они были внешними и внутренними примерно в равной степени. Скажем так: в один момент мир оказался на распутье, в ситуации, из которой было два выхода, и группа, которая на тот момент сумела захватить контроль, выбрала путь, который… в общем, не самый лучший.

Так вот. Трое Самых Умных были верхушкой организации, которая являлась на тот момент настоящим мировым правительством. А мы, мы, пятеро, были последними выжившими представителями тех, кто посмел им возразить. Мы действительно были сотрудниками Официальной Службы, но что толку от Службы, если мир к тому моменту уже лет двадцать как был уведен в петлю? Нас просто перебили. Методично, безжалостно. Мы были слишком… слишком свободными… — Шеф запнулся. — Слишком свободными, и потому слишком опасными, чтобы нас можно было оставить в живых.

Команда слушала его, затаив дыхание. Бонни, украдкой взглянув на Ану, вдруг поняла, что та плачет.

— Мы сумели выкрасть имитатор, часы, часть знакомых тебе, Фадан, «книг», и уйти в место, которое вы знаете, как Аюхтеппэ. А там… там произошло то, что произошло. Но Она пожалела нас.

— Кто такая Она? — спросил, удивляясь собственной смелости, Аквист.

— Главная программа. В момент смерти она перенесла наши сознания к себе. А тот, кто известен вам как Остроухий Злыдень, перехватил диск, книги, и генератор, и унес их в тоннели. Туда, где они стали недосягаемы для Самых Умных.

Вот так мы стали тем, чем стали. Нет, Шини, не спрашивай. Я не могу ответить тебе на тот вопрос, о котором ты сейчас думаешь. Что такое душа, сознание ли это, и кто мы такие — сейчас. Я помню, как мы стоим, защищая диск, в глубине пещеры, я помню могильный холод, я помню, что меня трясет, не смотря на комбез, который на мне надет; я помню боль, когда меня достиг первый выстрел, и я помню свой страх. Даже не страх, а какой-то звериный ужас от неотвратимости происходящего. Я даже помню своё имя, но так ли это важно…

— Так кем вы были? — спросил Фадан.

— Все просто. Я был руководителем сектора кластера, в котором находился Равор-7, Ана была координатором планеты, Сеп — начальником медицинской службы сектора, а Эл с Алом — преподавали молодым агентам, они и сами были в свое время агентами. Поймите правильно: мы остались тут тогда только потому, что действительно любили этот мир, и не теряли надежды, что ситуацию еще можно исправить. И мы не потеряли этой надежды до сих пор.

— А кем был Лердус на самом деле? — с интересом спросил Шини.

— Одним из потомков прежних официалов, которые тут работали. Он сумел докопаться до правды. Но, увы, он родился тогда, когда выход из петли был невозможен в принципе. Могу только посочувствовать ему, — Шеф снова вздохнул. — Самое страшное, что может случиться с разумным — это появление на свет не в свое время. Он хотел сделать дело, но не мог. Теперь его дело делают его потомки.

— То есть ты хочешь сказать, — медленно начал Фадан, — что вы всё, считай, спланировали заранее? И нас, и то, что к нам попадет диск, и…

— Ну, не до такой степени, — пожал плечами Шеф. — Но в общем и целом да. Пойми, Фадан, кроме нас существуют и какие-то высшие силы. Вы, трое, были вместе давно и не случайно. А вот то, что в команду попала Бонни, и то, что на тот вызов приехал именно Бакли — это уже игра высших сил, не иначе.

Бонни задумалась.

— Высших-то высших, но точно не Триединого, — заметила она. — Ему ведь невыгодно, что мы собрались, так?

— Верно, — покивала Ана. — Не думаю, что он этому рад. Но и помешать не может. Потому что, как мне кажется, ему тоже кто-то мешает. И, если честно, я понятия не имею, кто.

— Так уж и не имеешь, — ехидно заметила Бонни. — А как по мне, так имеешь. Но говорить не хочешь.

— Не хочу, — легко согласилась Ана. — Могу только одно сказать. Ваш мир любили не только мы пятеро.

— Ну, допустим… хорошо… — Аквист нахмурился. — Допустим, всё так и есть. Но что сейчас-то делать? Станция забита греванами, как каша зеленью, за нами охотятся, и могут поймать в любой момент. Как имитатор достать? И не только достать, его еще и в Красную Гору доставить нужно!

Шеф кивнул.

— Собственно, ответ уже есть, — сообщил он невозмутимо. — Когда… когда это всё происходило с нами, мы успели спрятать один… как бы так сказать…

— Да говори уж, как есть, — попросил Шини.

— Мы спрятали один корабль, малый саппорт, — вступила в разговор Ана. — В ваших летописях нет про него ни одного упоминания, равно как и про оружие, которым он оснащен, поэтому можно сделать вывод, что корабль так и не нашли. Пластинка, которую Остроухий дал Фадану — это активатор для корабля, его сердце и мозг. Если вы сумеете добыть корабль и оружие, вы с легкостью заберете со станции диски. И с такой же легкостью доставите их на место.

— Так Остроухий, выходит дело, про это знал?! — удивился Аквист.

— Видимо, знал, — подтвердила Ана. — Черт его вообще знает, чего он знает. Это программа транспортников, а Транспортная Сеть, по слухам, может быть даже старше, чем вся эта вселенная.

— Корабль? — вдруг дошло до Шини. — Шеф, ты предлагаешь нам доплыть до станции на корабле? Но там же нет реки.

— Ты идиот, — емко сообщил Шеф. — Саппорт — это межпланетник. Это космический корабль. Причем боевой.

— Ага, — только и сумел произнести Шини.

Ит закрыл блокнот, и посмотрел на спящего Фэба. Устал после операции? Как бы ни так. Фэб по трое суток может бегать, да еще и других будет строжить за лентяйство.

Если Фэб спит — значит, Фэб решил удрать. От проблем, от мыслей. От какой-то очень неприятной правды. «В любой непонятной ситуации ложись спать» — это как раз про Фэба. Фэб огорчен, Фэб расстроен, Фэб подавлен… Фэб спит. Зарывшись лицом в подушку, и натянув одеяло до ушей. Вот как сейчас.

— Эй, скъ`хара, — тихонько позвал Ит. — Ужинать пойдешь, или тебе сюда принести?

— Ммм… а скоро надо? — спросил Фэб из-под одеяла.

— Через полчасика.

— Тогда пойду, наверное. Возьму себя в руки, потом руки в ноги, и пойду.