Дело в шляпе (СИ) - Белецкая Екатерина. Страница 8

Через восемь минут в сторону леса, в котором до сих пор шел вялый бой, вышло три «стрелы» — Илья послал на поиски шестерых свободных врачей.

Еще через полчаса к ним присоединилась еще одна «стрела»: Фэб передал операцию Саишу и Полю, и они с Киром тоже отправились на поиски.

Ит и Скрипач с всё нарастающим волнением отслеживали сигналы с поисковых «стрел». Сейчас они сидели в приемном боксе на первом ярусе: Илья приказал им дежурить на подхвате, раз в поле пока нельзя. Этому обстоятельству оба только обрадовались, потому что спокойно сидеть в комнате, когда такое творится, не представлялось возможным.

За приемным люком бокса стояла непроглядная ночь, и хлестал дождь. Впрочем, как и вчера, и позавчера. Октябрь, центральный район страны — а что вы хотели, собственно? Сезон дождей, всё как положено. Конечно, дождь этот изрядно надоел, но выбирать не приходилось.

— Выйдем? — предложил Ит, когда первый час ожидания подошел к концу.

— А следить?

— А не по фигу, если через налобник?

— Так всё равно ничего не видно, — проворчал Скрипач.

— Ну это да. Смотреть там действительно особенно не на что, — согласился Ит. — Подожди… кажется, подходит кто-то… а, нет, отбой. Свернули.

— Надеюсь, с ребятами всё обойдется, — Скрипач подошел к люку, поднял прозрачность до максимума. — Зараза у нас существо, которое с головой не сильно дружит… временами…

— Да ладно тебе, — покачал головой Ит. — Не идиоты же они, в конце концов, Олле товарищ рассудительный. Может, сломались и просто где-то встали?

— Ты сам веришь в то, что можно сломаться и где-то встать таким образом? — прищурился Скрипач. — На «стреле»? Чтобы связи не было?

— Конечно, не верю, — развел руками Ит. — Самообман. Знаешь, порой слегка… как бы так сказать… успокаивает.

— Ты меня успокаивал сейчас, или себя?

— Тебя. Себя у меня не получается.

— Кретин…

— И тебя туда же, — галантно отозвался Ит. — Рыжий, подходит кто-то! Да быстро как!.. Давай на красную!

Отработанный до автоматизма алгоритм действий: открыть приемник, вывести первый стол, поставить наготове следующий, две панели инструментов (одновременно, зеркально) — за спины, и — какими же тягучими и медленными всегда кажутся эти секунды!.. — замереть. Ждать подхода «стрелы».

— Ненавижу стоять на стреме, — пробормотал Скрипач. Люк бокса зашипел, испаряясь, «стрела» уже встала напротив бокса. — Поехали.

…Первым был Фэб, который, вопреки всем сводам и правилам, почему-то нес раненого на руках; в первую секунду они не сообразили, кто это, но потом все в мгновенье встало на свои места — изодранный в клочья желтый комбез, перемазанный кровью и грязью, безвольная рука, а на руке — знакомый браслет, три переплетающихся платиновых нити… Зарзи, и он в сознании, и Фэб… Фэб что-то настойчиво спрашивает у него…

— Сколько прошло времени? Зараза, сколько? Не молчи, отвечай!.. — не поворачивая головы, Скрипачу: — Рыжий, срочно сдавать кровь! Триста! Зараза, сколько времени?!

— Ч-ч-час… сорок… считал… как мог, считал…

Уже на бегу, выдирая второй стол, потому что Кир тащит второго, и это Олле, слава богу, это Олле, и он живой, и идет сам, и если час сорок, то это значит, что «золотые» два часа на исходе, и что трехсот не хватит точно, поэтому — перекинуть второй комплект подбежавшему Саишу, и пулей — следом за Скрипачом, и плевать я хотел на запреты, потому что это мой друг, мой коллега, с которым я годами работал бок о бок, и он мне, как брат, он меня с того света в свое время тянул, и кем я буду, если не сделаю сейчас то, что делаю, ведь так случилось, что наша кровь в таких случаях — спасение для рауф, потому что мы с рыжим — наполовину рауф, и наполовину люди, и у нас универсальный индекс Kell, и с помощью нашей крови, которая подходит обеим расам, можно подавить иммунный ответ, который может очень быстро убить Зарзи, ведь так всегда происходит, когда в организм попадает чужой белок, в кровь попадает чужой белок, когда…

Когда, например, рауф пола гермо — а ведь Зарзи именно рауф пола гермо, надо заметить — насилует человек.

— Иииииитак. Значит, вы не можете объяснить, почему вы, Бакли Рут, врач, работающий на сороковой подстанции быраспаса города Шенадор, совершили недопустимое действие, и вошли к гражданке Сани Гурсер, находящейся в родах, да еще и без разрешения старшего мужа этой семьи?

— Я вошел, потому что данная гражданка, по словам ее мужа, Круса Гурсер, умирала, — безнадежно ответил Бакли. — Я хотел оказать ей помощь. И оказал. Гражданка жива, ребенок жив. Что не так?

— Всё не так!!! Вы врач, работаете несколько лет! Вы отлично знаете, что, согласно закону о Святости Жизни, к женщине в родах имеет право подходить только женщина!!!

— Так что, было бы лучше, если бы она умерла? — огрызнулся Бакли.

— На всё воля Триединого, — смиренно опустил глаза следователь. — Значит, ей по судьбе было умереть. А вы…

— Да что я сделал-то?!

— Вы совершили преступление против самого святого, что у всех нас есть, — голос следователя вновь обрел твердость. — У всех нас, Бакли Рут! Вы презрели Святую Волю! Вдумайтесь!.. Ведь через страдания мы обретаем… возвышение… жаль, что я не греван, думаю, мало вы слушали греванов, вот какой-нибудь хороший черный греван вам бы лучше объяснил. Но в любом случае — за это преступление вы понесете наказание. И как врач, и как гражданин.

— Я мало слушал греванов? — переспросил Бакли. — Хм. Кажется, последнее время я только и делал, что их слушал… ладно, неважно. Слушайте, а можно меня того… ну, хотя бы после отпуска наказать, что ли? — попросил он вдруг. — Я три года в отпуске не был. Да и в тот дом я совсем за другим пришел… — Бакли осекся. — Я хотел масла для мотика купить, мы с другом катались немножко, мотик чихать начал, и я вот решил в мастерских спросить…

«Не умеешь врать — не берись, — прошептал у него в голове Сеп. — Впрочем, уже поздно».

«И что делать? — безнадежно спросил Бакли. — Эй, Сеп, не молчи!»

«Получать люли, — строго ответил Сеп. — Придурок».

— Мааасло, значит? — ехидно спросил следователь. Невысокий, полноватый гермо, он явно был не прочь и вкусно покушать, и можно одеться. — Маааасло? А куда же девался генератор?

— Чего? — деланно удивился Бакли.

— Работник мастерской рассказал о том, что вы с товарищем искали гражданина Круса с целью нелегально, я замечу, нелегально! купить у него генератор для некоего фургона.

— Пикапа, — автоматически поправил Бакли, и тут же спохватился. — Правильно, да. Так и было. Генератор мне тоже нужен, машина стоит, не едет. Ну, по дороге я и про масло того… вспомнил.

— Машина стоит, машина стоит… — пробормотал следователь. — Хорошо. Это мы проверим. Где стоит машина? Район, улица, дом? Или на подстанции?

«Трындец, — со вкусом резюмировал Сеп. — Доигрался».

— Нет, в городе. Где я живу.

— Вы же сказали, что живете на подстанции. В общежитии.

— Ну… да, но не всегда, — принялся выкручиваться Бакли. Тут ему в голову пришла гениальная, как ему в тот момент показалось, мысль. — Я еще сторожу, подменяю. За швейной фабрикой, которая на перекрестке Благочинства, есть стоянка. Я там сторожу. Машина там сейчас.

— Марка какая?

— Сборная солянка её марка, — хмыкнул Бакли. — Ищите пикап, сильно ободранный, колеса сняты, стоит на кирпичах, — сейчас Бакли врал, но почему-то Сеп одобрительно крякнул. — Краска тоже содрана.

— А на чем же вы работаете? — удивился следователь.

— На чужих машинах, — пожал плечами Бакли. — И вообще, отпуск у меня сейчас.

— Боюсь, что ваш отпуск теперь продлиться долго, много дольше, чем вам бы хотелось, — следователь улыбнулся змеиной улыбкой. — Вот только проведете вы его вовсе не в окрестностях Шенадора, а кое-где еще. Где — решит суд. Уведите его! — крикнул он. В комнату вошли два полиса, Бакли покорно встал.