Все сказочные повести в рисунках В.Чижикова - Успенский Эдуард Николаевич. Страница 11

И тут Шарик вмешался:

— Я не пойму, чего вы спорите. Ты же, Матроскин, собирался корову насовсем купить. Если она тебе понравится. Вот и покупай насовсем. И телёнок у нас останется.

— Я с моей Муркой ни за что не расстанусь, — говорит кот. — Я её обязательно насовсем куплю. Это я просто так спорил. Потому что дядя Фёдор не прав.

А пока у них весь этот спор шёл, телёнок времени не терял. Он два носовых платка съел у дяди Фёдора. Он был чёрненький, а мама — рыжая. Но по характеру он в маму пошёл: ел что ни попадя.

Глава семнадцатая

Разговор с профессором Сёминым

Когда появился телёнок Гаврюша, работы в хозяйстве ещё больше стало. И тогда дядя Фёдор понял, что он совсем пропадёт без помощи Матроскина. Хоть совсем уезжай из деревни к родителям. И он решил поговорить с профессором Сёминым.

Он надел самую лучшую свою рубашку, самые лучшие штаны, причесался как следует и пошёл.

Вот он подошёл к даче, где жил профессор, и позвонил. И сразу к нему вышла бабушка с пылесосом:

— Тебе чего, мальчик?

— Я хочу с профессором поговорить.

— Хорошо, проходи, — сказала она. — Только ноги вытирай.

Дядя Фёдор вошёл и поразился, как чисто было вокруг.

Всё блестело, как в городской квартире. Кругом стояли шкафы с книгами, кресла и стулья. И кухня была вся белая.

Бабушка взяла дядю Фёдора за руку и повела в комнату профессора.

— Вот, — сказала она, — к тебе, Ваня, молодой человек.

Профессор поднял голову от стола и говорит:

— Здравствуй, мальчик. Ты зачем пришёл?

— Я хочу у вас про кота спросить.

— А что про кота?

— Допустим, у вас был кот, — говорит дядя Фёдор. — А теперь он живёт в другом месте и не хочет к вам идти. Можете вы его забрать или нет?

— Нет, — отвечает профессор. — Если он не хочет ко мне идти, как же я его заберу! Это будет неправильно. А про какого кота вы говорите?

— Про кота Матроскина. Он раньше у вас жил. А теперь у меня живёт.

— А откуда вы знаете, что он не хочет ко мне идти?

— Он мне сам сказал.

Профессор так и подпрыгнул:

— Кто сказал?

— Кот Матроскин.

— Послушайте, молодой человек, — удивился профессор, — где это вы видели говорящих котов?

— У себя дома.

— Не может быть, — говорит профессор Сёмин. — Я всю жизнь язык зверей изучаю и сам кошачьим владею чуть-чуть, но говорящих котов никогда не встречал. Не можете вы меня с ним познакомить?

— А вы его не заберёте? Ведь это же ваш кот.

— Да нет же, не заберу. Знаете что, приходите-ка вы ко мне в гости с этим котом! Обедать. У меня сегодня очень вкусный суп.

Дядя Фёдор согласился и пошёл кота звать. Он и Шарика хотел пригласить, только Шарик наотрез отказался:

— Я и за столом сидеть не умею, и вообще боюсь и стесняюсь.

— Чего боишься?

— Что меня заберут.

— Чудак. Он же сказал, что забирать нельзя, если зверь не хочет.

— Это он про котов говорил. А про собак ещё неизвестно. Уж лучше я дома останусь фотографии проявлять.

И они пошли вдвоём с Матроскиным. Когда они пришли, стол для них был уже накрыт. Очень хорошо накрыт. И вилки лежали, и ложки, и хлеб порезанный.

И суп был действительно очень вкусный — борщ со сметаной. А профессор всё с котом разговаривал. Он спрашивал:

— Вот я уточнить хочу. Как будет на кошачьем языке: «Не подходите ко мне, я вас оцарапаю?»

Матроскин отвечает:

— Это не на языке, это на когтях будет. Надо спину выгнуть, правую лапу поднять и когти вперёд выпустить.

— А если «ш-ш-ш-ш-ш-ш» добавить? — спрашивает профессор.

— Тогда, — говорит кот, — это уже ругательство получается кошачье. Что-то вроде: «Не подходите ко мне, я вас оцарапаю. А идите лучше к собачьей бабушке».

И профессор всё за ним записывал.

А потом он им очень много конфет подарил и банку сметаны для кота.

— Да, — говорит, — не кот был у меня, а золото. А я этого не понимал. А то бы я давно академиком был.

Ещё он дяде Фёдору свою книжку дал про язык зверей и всё время в гости приглашал. И сам обещал приходить. Вообще он оказался очень хорошим.

И кот Матроскин с тех пор перестал в подполе сидеть и, чуть что, с печки в подпол прыгать.

Глава восемнадцатая

Письмо почтальона Печкина

А папа с мамой совсем уж соскучились без дяди Фёдора. И жизнь им не мила стала. Раньше у них всё не было времени дядей Фёдором заниматься: хозяйство их заедало, телевизор и газеты вечерние. А теперь у них столько времени объявилось, что на двух дядей Фёдоров хватило бы. Не знали, куда это время девать. Они всё время про дядю Фёдора говорили и в почтовый ящик заглядывали — нет ли писем из деревень Простоквашино.

Мама говорит:

— Я теперь многое поняла. Если дядя Фёдор найдётся, я для него няню заведу. Чтобы ни на шаг от него не отходила. Он тогда никуда не убежит.

— И ни капельки ты не права, — говорит папа. — Он же мальчик. Ему нужны приятели, чердаки, шалаши разные. А ты из него барышню кисельную делаешь.

— Не кисельную, а кисейную, — поправляет мама.

— Да хоть клюквенную! — кричит папа. — Он же мальчик! Сейчас даже девочки пошли шурум-бурумные! Я вот мимо детского сада проходил, когда там ребят спать укладывали. Так они на кроватях чуть не до потолка прыгали. Как кузнечики! Из штанишек выскакивали. Мне и самому так прыгать захотелось!

— Давай, давай! — говорит мама. — Прыгай до потолка! Выскакивай из штанишек! Только сына я тебе портить не позволю! И никаких собак у нас дома не будет! И никаких кошек! Уж в крайнем случае я на черепаху соглашусь в коробочке.

И так они каждый день разговаривали. И мама всё строже и строже становилась. Она решила ни папе, ни дяде Фёдору воли не давать. А тут письма стали приходить от почтальонов. Сначала одно. Потом ещё одно. Потом сразу десять. Но хороших новостей не было. Письма были такие:

Или такие:

Много было разных писем, а нужного письма не было.

Мама говорит:

— Не найдём мы дядю Фёдора. Уже двадцать одно письмо пришло, а про него ни слова.

Папа её успокаивает:

— Ничего, ничего. Подождём двадцать второе.

И вот оно пришло. Мама раскрыла и глазам своим не поверила.