Сводный гад (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 5

— Хм, — кривится Эдик. — Узнай его номер телефона. И я раздобуду тебе ответный.

— Да какой?? Ему всë можно! Он же не девочка.

— Ты ошибаешься. Есть вещи, которые не прощают и мужчинам. И если их нет. То можно легко их организовать. Телефон…

Прошу у Бориса номер гада. Скидываю его Эдику.

Ответный компромат мне точно не повредит. Тогда можно кусаться на равных!

Наконец-то привозят права.

Радостно скачу вокруг маминой машины. Я ещё никогда-никогда-никогда не выезжала самостоятельно.

Наконец-то, наконец-то!

Медленно веду мамину машину, ликуя внутри, что получила, хоть какую-то плюшку. И даже перестаю беситься на Эдика. Он подсказывает мне на сложных перекрёстках. Мы катаемся, едим мороженое…

Телефон звонит. Папа.

Паркуюсь, перезваниваю.

— Ярославна, ты в городе?

— Да-а-а… — гордо мурлычу я. — На машине.

— Очень хорошо. Заедь сейчас в спортивную школу Ивана. "Спарта" на Коммунистической. Найди его. Он на тренировке. Набери меня и дай ему трубку.

Сначала мне хочется отказать. А потом любопытство берёт верх. Что там за школа, интересно?

Иван на тренировке… Фантазия рисует живые картинки крепких мужских тел. Борьба у них там? Кто он там — самбист? Это в кимоно? Ммм… Как интересно!

— Хорошо, папочка.

Глава 7 — Тусовка

Припарковавшись на стоянке, смотрю в зеркало, подкрашиваю губы блеском, поправляю волосы.

— Посиди, я быстро.

— Угу… — открывает книгу на телефоне, погружается в чтение.

Брожу по первому этажу. Вечер, в "Спарте" пусто.

У кого спросить-то?

Дверь позади меня хлопает, разворачиваюсь.

Оо! Знакомые люди. Тарханов. С девушкой. Мы вместе ездили на выездную по Кембриджу пару лет назад. Он в старшей группе, я — в младшей.

— Марат, привет, — стягиваю тёмные очки.

— Привет, — кивает, чуть притормаживая и крепче прижимая девушку.

— Как мне здесь человека найти?

— Кого?

— Клименко Ивана.

— Клименко? — озадаченно переглядываются. — Нет у нас такого.

— Должен быть!

Черт… Вдруг доходит до меня. У него же, наверное, фамилия и не отцовская может быть.

— А может, и не Клименко, — хмурюсь я.

Чего делать-то?

— А можно где-то всех Иванов посмотреть? — играю я бровями.

Смеются.

— Тренировка сейчас только в большом зале идёт, пойдем, посмотришь.

Иду следом за ними.

Марат с девушкой проходят вперед. Из раздевалки вываливается толпа свеженьких после душа охренительных торсов.

Ой… Присаживаюсь на скамеечку, обмахиваясь пальцами. Вот это я удачно зашла!

— Тарханов вернулся!

— А какой жмот зажал друзьям днюху?! — мгновенно узнаю голос Ивана.

— Всë будет, пацаны! — светится Тарханов. — Прямо сейчас едем! Шашлык, бассейн под открытым небом, басы и всë самое вредное!

— Йуху!!!

— Ну-у-у… — берёт Иван с подоконника гитару. — Тогда прячьте уши девочки!

Тарханов зажимает уши своей девушке, она поспешно прячет лицо у него на груди.

— Друг наш! — декламирует артистично Иван. — Мы желаем тебе, чтобы в этом году у тебя было всё заебись!

Тунц… Тунц… Тунц…

— "А этот год новый, тот был старый! Тот был хуевый! Этот будет пиздатый! — хором орут они, колбасясь под музыку. — Тот был не твой! Этот будет твой!.."

Подняв руки вверх, "качают" в ритм. Голые торсы двигаются в унисон.

Придурки какие, — улыбаюсь я.

Их настроением захлестывает как цунами.

Хохот!

Все тискают Тарханова.

— "… Пусть взлетают фейерверки, девочки танцуют тверки, дети рвутся из пробирки…", — мурлыча и кайфуя громче всех орет Иван.

Идиоты! Прыскаю от смеха, изображая фейспалм.

Тарханов свистит, привлекая внимание. Стреляет глазами на зашедшего мужчину. Тренер, наверное.

Улыбаясь, все затыкаются, прокашливаются, шкодно и невинно хлопая глазами.

— С днём рождения, Мар, — подходит тренер, жмёт ему руку.

— Давайте с нами, Бессо Давидович.

— У меня малышня сейчас, я позже подъеду, чтобы вы там совсем-то нирвану не словили. Тренировку завтра не отменяю! — предупреждающе.

— С утра всех прокапаю Гемодезом, — строго улыбается девушка. — Вечером будут как огурцы.

Народ начинает собираться.

С лежащего возле меня мата разбирают золотые цепи, браслеты, кольца…

— Иван, — зову его.

— Яш… — толкает его симпатичный парень с татухой. — К тебе.

Иван застывает, глядя мне в глаза.

— Бери подружку с нами.

— Это сестра, — сухо.

— Ну тем более! — улыбается мне парень с татушкой.

— Не, Ромка. Ей с нами западло, — цедит гад. — Она только с золотыми тусуется!

Улыбка, которая так и прилипла к моему лицу после их плясок стекает, превращаясь в спазм.

Я стою в шоке…

— А-а-а-а… — измеряет меня взглядом его друг. — А зря! — подмигивает. — У нас весело.

Верю…

Уходит.

— Чего приехала? — застёгивает браслет на руке.

— Отец попросил, — бурчу я.

Набираю.

— Вот… — протягиваю телефон.

— Слушаю, — смотрит мне в глаза. — Недоступен? Телефон поменял. Симку старую ещё не переставил. Нет, я не могу ничего отменить. Нет. Это не обсуждается. У моего братишки днюха, я буду его поздравлять. Нет. Нет. Нет!

Упрямо и уверенно отвечает отцу на его реплики.

— Я БУДУ его поздравлять! Утром приеду, мне пора.

Скидывает, отдаёт телефон.

Стою, обтекаю. Попробовала бы я так поговорить…

— Ну, ладно, давай… — натягивает футболку. — Счастливо там вам, на вашей "вертушке".

Мстительный гад!

Уходит.

Я иду следом, на улице, застыв, смотрю, как все рассаживаются в тачки. Не такие как у меня, попроще. Но им точно на это пофигу! Им и на телегах будет по кайфу такой компанией.

Иван неожиданно оглядывается, и идёт обратно, в мою сторону.

Одумался??

А вот хрен теперь! Никуда я с тобой не поеду! — поджимаю от обиды губы.

Но он, игнорируя меня, проходит мимо. Обескураженно разворачиваюсь.

Там девочка на скамеечке. Лет семи. Плачет… Так горько и тихонько плачет, что у меня всë застывает в груди.

— Стась, ты чего?! — присаживается перед ней на корточки.

— А у меня девочки серёжки отняли… — задыхаясь, всхлипывает, — и телефон.

— Наши? Интернатские?

— Угу…

— Из твоей "семьи"?

— Угу… — шмыгает носом.

— А воспитатель чего?

— Ничего…

— Так… А кто у вас старший в "семье"?

— Петя Меркулов.

— Чего сказал?

— Ничего… — обиженно трясутся её губы.

И такое это душераздирающее "ничего", что мои губы тоже начинают трястись.

С интернатовскими я знакома хорошо. Тоже мне доставалось в лагере! Но я уже взрослая была. А она такая маленькая…

— Короче, вот, — достаёт из заднего кармана телефон Иван. — Это старый мой. Скажешь всем — Яша дал тебе. Поняла?

Девчушка смотрит на него огромными заплаканными глазами, не моргая, как на идола.

— Меркулову скажешь, ещё раз тронут, приедет Яша, сломает ему пальцы. Так и скажешь, поняла?

— Угу… — кивает быстро девочка.

— А сейчас иди к Бесу. Там давай, рви всех! Скоро они тебя сами бояться будут.

— Угу…

— И не реви! — взъерошивает ей волосы. — Ты же боец!

— Угу…

Не взглянув на меня, уходит, садится в тачку к Роману. Уезжают последними.

А я стою как дура и смотрю на эту девочку. Которая трогает пустые мочки пальчиками.

И та-а-ак мне стрёмно! Даже ещё хуже, чем от выходки братца.

— Ты скоро? — открывает дверь Эдик.

— Да подожди ты! — психую я.

Оглядываюсь. На той стороне дороги — какая-то сомнительная ювелирка.

В порыве иду туда. Выбираю ей золотые простенькие серьги бабочками с цветными фианитами.

Возвращаюсь, сажусь на эту лавочку. И жду, пока закончится тренировка, и она выйдет.