Одиночка - Шаров Константин Викторович. Страница 7

Шёл девятый месяц моего нахождения в этом мире. За это время портал сработал сорок один раз. Из них тридцать шесть раз «по графику», с соблюдением пятнадцатидневных интервалов, и пять раз хаотично. Я мог бы не заметить «хаотичные» порталы, так как не мог круглосуточно караулить их срабатывание, но не заметить груды земли, камней, веток и многого другого, приносимого ими, было невозможно. Среди этого мусора часто встречались необычные вещички, такие как ржавая банка от консервов с надписью на неизвестном языке, кусок железобетона вполне земного вида, провод из неизвестного материала, как потом выяснилось – высокотемпературного сверхпроводника. Всё это «добро» уходило дальше «штатным» порталом и больше никогда не возвращалось, хотя обычный камешек, помещённый в центр плиты, трижды перемещался туда-обратно при «штатном» срабатывании.

Я предположил, что «хаотические» порталы представляют собой систему внутренней очистки, не дающую портальным плитам зарастать грязью, землёй и растениями.

В целом о работе портала я узнал не очень много. По принципам работы – ещё меньше. Новые чувства говорили о сильных гравитационных искажениях, возникающих при срабатывании, но ни ответа, как они создаются, ни источника энергии, ни управляющих контуров я так и не смог найти. Ясно было только то, что плита являлась лишь вершиной «айсберга» – огромной конической конструкции, уходящей глубоко под землю, постепенно увеличиваясь в диаметре.

Желание «сходить» на другую сторону портала с каждым днём становилось всё сильнее, но пока еще сдерживалось осторожностью. Все мои «посылки», отправленные через портал, ко мне же и вернулись, а потому можно было предположить, что меня там никто не ждёт с распростёртыми объятиями. Эксперименты показывали, что на другой стороне сухо, жарко и не очень опасно. Во всяком случае, местный грызун-испытатель благополучно прожил в специальной клетке четырнадцать дней и вернулся взъерошенным, но целым.

Первые дни после обретения новых способностей стали наиболее сложными и опасными. Я не знал, что можно есть, самочувствие оставляло желать лучшего, не говоря уже о том, что я как был, так и оставался калекой – рука и не думала «по волшебству» отрастать, а организм – восстанавливаться. Однако по мере усвоения знаний, перешедших мне «по наследству», приблизительный путь решения этих проблем был найден.

Пустотники нечасто прибегали к жизни в Плотном мире, только иногда, когда наступали периоды штормов; чтобы выжить в буйстве космических энергий, они спускались на поверхность планет, пережидая опасность. В результате знания о планетах у них были довольно отрывочными. Только этим и нежеланием терять добытую энергию я могу объяснить победу над пустотником. Он мог практически в любой момент сжечь моё тело электрическим разрядом или ещё чем-нибудь столь же мощным… но потеряв при этом всю украденную «родильную» энергию. Кроме того, он не воспринимал меня как опасного противника, а потому растерялся и проиграл.

Однако изыскания всё-таки дали результат. Со временем был найден один приём, который при правильном использовании был способен восстановить моё подорванное здоровье. Попадая в живое тело, пустотник может активировать процесс роста организма, даже если он уже давно остановился по естественным причинам. При этом появляется возможность осознанно направлять изменения в какую-либо сторону. Мой бывший враг увеличил себе рост, нарастил мышцы и когти-зубы, мне же хотелось вернуть на место руку и излечить переломы.

Результаты первых экспериментов, проводимых, к счастью, на «мышах», дали некоторый опыт и знания, а также стойкое желание никогда не экспериментировать на себе, так как из первой партии в десять особей попыток «лечения» не выдержала ни одна. Однако потом ситуация наладилась, и лишённые конечностей грызуны стали бодро прыгать на четырёх, пяти или шести лапах, а главное – выживать.

Контрольный эксперимент я проводил на единственном своём более или менее крупном подопытном – той самой твари, похожей на собаку, покрытую чешуёй, которая меня чуть не загрызла, а потом морила голодом. Я почти два месяца пытался её поймать, но хитрая бестия избегала всех ловушек. В конце концов её сгубила жадность – как бы случайно оставив подвешенным низко над землёй кусок мяса, я «ушёл» в поход, чтобы через пару часов обнаружить в яме под приманкой своего старого «друга», уже успевшего прокопать в стене приличный лаз, через который успешно мог бы улизнуть, приди я чуть попозже.

Нового подопытного, оказавшегося самцом, я назвал Битым и использовал во всех экспериментах – эту злобную тварь мне было нисколько не жалко!

Между тем моя жизнь входила в достаточно размеренную колею. С развитием моих способностей управлять гравитацией удалось добиться впечатляющих возможностей. Вылов рыбы в реке, выкапывание съедобных растений, охота и производство необходимых для жизни вещей стало возможно осуществлять вообще без каких-либо инструментов, одной «силой мысли». Понятно, я некоторое время потратил на изучение того, что вообще можно делать с помощью манипулирования гравитацией. Оказалось, что очень и очень многое!

Можно было поднимать тяжести, сдавливать, придавать произвольную форму, создавать непробиваемые стенки, не пропускающие воздух или, наоборот, придающие ему движение в выбранном направлении. Можно было резать, измельчать, перетирать, протягивать, скручивать и даже измерять! Как оказалось, мои новые чувства были способны с точностью до долей миллиметра определить длину созданных с помощью гравитации структур, а идеальная память – запомнить длины «эталонов».

Дополнительные чувства, которые я решил называть «магическим зрением», так как возможности они давали поистине волшебные, также подверглись продолжительному изучению. Пустотники, а теперь и я, могли видеть одновременно в нескольких диапазонах, причём не просто спектральных, а чуть ли не в нескольких измерениях, о которых, похоже, земной науке вообще ничего не было известно. Во всяком случае, я о подобном не знал.

Меняя диапазоны восприятия, будто бы оказываешься в зазеркалье. Вместо земли и неба – переплетения потоков энергии, которые в ином диапазоне оказываются пересечением полевых структур неизвестной пока природы, а в третьем – вообще чем-то наподобие паутины, по которой бегают сотни тысяч ярких огоньков.

За прошедшее время, устав от хозяйственных дел и измучив мозг бесконечными размышлениями и экспериментами, я обошёл все близлежащие места, несколько раз сплавлялся по реке ниже водопада и, наоборот, поднимался вверх по течению. Почти из каждого похода я что-нибудь приносил. Иногда просто интересные впечатления, но чаще – целый мешок разных трав, корешков и камешков. Причём там были и те растения, что упоминались в «книге поисковика», и совершенно неизвестные. Эффективность поиска благодаря магическому зрению возросла на порядок, благо практически все изображённые в книге вещи имели уникальную структуру в одном или нескольких магических диапазонах.

Неожиданной проблемой стало сохранение всех этих богатств.

Шаги в тишине, какая бывает только глубоко под землёй, порождали протяжное эхо, отражаясь от каменных стен коридоров, заполняя высокие тёмные своды арочных перекрытий. Похожие арки на Земле использовали при строительстве готических соборов, и эта схожесть порождала в разуме единственного наблюдателя почти благоговейный трепет.

Вот он прошёл по длинному центральному коридору, от которого вправо и влево каждые тридцать метров отходили ответвления поменьше, и достиг своей цели – огромного зала, своды которого поддерживали два ряда массивных колонн, уходящих в темноту так высоко, что сами своды не просматривались в слабом свете факела.

Крохотная, по сравнению с окружающим пространством, фигурка человека прошла к возвышению в центре, на котором покоился каменный саркофаг титанических размеров. Будто бы сама, массивная крышка саркофага дрогнула и сдвинулась. Из открывшейся щели повалил белёсый дым, от которого волосы становились дыбом. Его ледяные щупальца коснулись неосторожного посетителя, и дрожь, родившаяся в икрах ног, прошла по всему телу человека.