Мешок с костями - Кинг Стивен. Страница 85

— Они складываются в слова?

Мэтти долго молчала. Потом кивнула.

— Не всегда, но бывает. — Вновь пауза. — Вернее, практически всегда. Ки говорит, что это письма от людей из холодильника. — Она улыбнулась, но в глазах застыл испуг. — Это какие-то особые буквы? Или у нас очередной случай полтергейста?

— Не знаю. Я сожалею, что принес их, раз они создают лишние хлопоты.

— Да перестаньте. Вы подарили их Ки, а для нее вы сейчас главный человек. Она только о вас и говорит. Вот и сегодня она хотела одеться как можно наряднее, несмотря на смерть дедушки. И настояла на том, чтобы я надела что-нибудь красивое. Обычно она так к людям не относится. Общается с ними, когда они есть, и забывает, как только они уходят. Иногда мне кажется, что так и надо.

— Вы обе сегодня очень нарядные. Заявляю авторитетно.

— Спасибо. — Она с любовью посмотрела на Ки, которая стояла около дерева, не отрывая глаз от жонглера. А жонглер уже отложил мячи и теперь работал с индейскими дубинками. Мэтти взглянула на меня:

— Вы поели?

Я кивнул, и она принялась собирать все пакетики и обертки в большой пакет. Я стал помогать, наши пальцы соприкоснулись, она схватила меня за руку, сжала.

— Спасибо вам. За все, что вы для меня сделали. Большущее вам спасибо.

В ответ я тоже сжал ее руку и отпустил.

— Знаете, я даже подумала о том, что Ки двигает буквы сама. Усилием воли.

— Телекинез?

— Наверное, это так называется. Только Ки может складывать из букв самые простые слова. Кот, пес.

— А что появлялось на холодильнике?

— В основном имена. Один раз — ваше. Один раз — вашей жены.

— Джо?

— Нет, полное. Джоанна. Роджетт — несколько раз. Джеред… Бриджет. Два последних обычно появляются вместе. Один раз выскочило Кито, — это слово она произнесла по буквам.

— Кито, — повторил я, подумав: Кира, Киа, Кито. — Имя мальчика, да?

— Да. На суахили оно означает драгоценный ребенок. Я это вычитала в моей книге детских имен. — Она посмотрела на своего драгоценного ребенка, и мы отправились к ближайшему мусорному контейнеру.

— Еще какие-нибудь имена были?

Она задумалась.

— Пару раз появлялся Рег. Один раз — Карла. Вы понимаете, что Ки прочесть-то этих имен не может, не то чтобы написать? Она спрашивала меня, что это за слова.

— А вам не приходило в голову, что Ки могла скопировать их из книги или журнала? Что она учится писать, используя буквы-магниты вместо карандаша и бумаги?

— Такое, конечно, возможно… — По голосу не чувствовалось, что она в это верит. Неудивительно. Я и сам не поверил бы.

— Я хочу сказать, вы не видели, как буквы двигались сами по себе по передней панели холодильника? — Я надеялся, что в вопросе не слышалось того нетерпения, с которым я ждал ответа.

Она рассмеялась довольно-таки нервозно:

— Господи, да нет же!

— Это все?

— Иногда люди из холодильника оставляют послания. «Привет», «Пока» или «Хорошая девочка». А вчерашнее я записала на бумажке, чтобы показать вам. Кира попросила меня об этом. Действительно, послание странное.

— Какое же?

— Лучше бы показать его вам, но бумажку я оставила в бардачке «скаута». Напомните мне о ней, когда будем уезжать.

— Хорошо. Обязательно напомню.

— Такое ощущение, что в моем трейлере поселились призраки, senor [110], — продолжила Мэтти. — Та же история, что и с надписью на муке.

Я собрался было рассказать ей об обитателях моего холодильника, но раздумал. У нее и так хватало хлопот, во всяком случае, я исходил из этого.

Бок о бок мы стояли на траве и смотрели на Ки, которая по-прежнему не отрывала глаз от жонглера.

— Вы позвонили Джону? — спросил я.

— Конечно.

— Как он отреагировал?

Мэтти повернулась ко мне, глаза лучились от смеха.

— Можно сказать, запрыгал от радости.

— Оно и понятно.

Она кивнула и вновь посмотрела на Киру. А я подумал, какая она красивая. Стройная фигура, миленькое личико.

— Он ругался из-за того, что я напросился на ленч?

— Да нет же, идея отметить случившееся ему понравилась.

Понравилась, значит. Я уже начал чувствовать себя третьим лишним.

— Он даже предложил пригласить адвоката, который ездил с вами к Дарджину. Мистера Биссонетта? Плюс частного детектива, которого Джон нанял по рекомендации мистера Биссонетта. Вы не возражаете?

— Конечно, нет. Как вы, Мэтти? Все нормально?

— Нормально. — Она повернулась ко мне. — Мне даже несколько раз позвонили. Внезапно я стала популярной.

— Понятно.

— В основном трубку сразу вешали, но один джентльмен не поленился назвать меня шлюхой, а дама заявила: «Он умер из-за тебя, сука. Ты довольна?» — и положила трубку, прежде чем я успела ответить, что да, очень довольна, спасибо за звонок.

Но выглядела Мэтти не довольной, а несчастной и виноватой, словно умер Макс Дивоур только потому, что она желала ему смерти.

— Жаль, что так вышло.

— Ничего страшного. Честное слово. Мы с Кирой так долго были одни, и чуть ли не все это время я прожила в страхе. А теперь у меня появились настоящие друзья. И если цена тому — несколько анонимных звонков, я готова ее заплатить.

Она стояла совсем рядом, смотрела на меня, и я не сдержался. Вину я возлагаю на лето, волнующий запах духов Мэтти и четыре года, проведенные мною без женщины. В таком порядке. Я обнял ее за талию и до сих пор помню, как под моими пальцами материя скользила по голой коже. Потом я поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, причем в ее губах чувствовалось любопытство, а не испуг. А сами губы были теплые, мягкие и сладкие.

Мы очнулись одновременно и чуть подались назад. Ее руки остались на моих плечах. Мои — на ее талии, чуть повыше бедер. Глаза ее сияли еще ярче, щеки разрумянились.

— Господи, как же мне этого хотелось. С того самого момента, как Ки ухватила тебя за ноги, а ты взял ее на руки.

— Джон наших поцелуев на людях не одобрил бы. — Голос у меня дрожал, сердце едва не выскакивало из груди. Семь секунд, один поцелуй, а у меня уже все встало. — Собственно, Джон не одобрил бы никаких наших поцелуев. Видишь ли, он положил на тебя глаз.

— Знаю, но я положила глаз на тебя. — Повернув голову, она убедилась, что Ки по-прежнему стоит у дерева и наблюдает за жонглером.

А кто мог наблюдать за нами? В такой жаркий вечер кто-нибудь вполне мог приехать из Тэ-Эр в Касл-Рок, чтобы поесть мороженого и послушать музыку в городском парке. Кто-нибудь из тех, кто покупает в «Лейквью» свежие овощи и распространяет свежие сплетни? Завсегдатай авторемонтной мастерской Брукса? Мы вели себя как безумцы, но сделанного не вернешь. Я убрал руки с ее талии.

— Мэтти, они могут поместить нашу фотографию в иллюстрированный словарь к слову «непристойность».

Она тоже опустила руки, отступила на шаг, не отрывая взгляда от моих глаз.

— Знаю. Я, конечно, молодая, но далеко не глупая.

— Я не хотел…

Она подняла руку, останавливая меня.

— Ки ложится спать около девяти. Она привыкла засыпать, когда стемнеет. Я ложусь позже. Приезжай ко мне, если хочешь. Припарковаться можно за трейлером. — Она улыбнулась. Улыбка вышла очень даже сексуальной. — Когда нет луны, автомобиль там никто не увидит.

— Мэтти, ты же мне в дочери годишься.

— Возможно, но я не твоя дочь.

Мое тело знало, чего оно хочет. Будь мы сейчас в ее трейлере, я бы немедленно уступил его желаниям. Собственно, я и сейчас особо не сопротивлялся. Почему-то я снова подумал о прадедушках, моем и Дивоура — поколения не совпадали. Не относилось ли это и к нам с Мэтти? И потом, я не верил, что люди автоматически приобретают право делать то, что им хочется, как бы им этого ни хотелось. Не всякую жажду надобно утолять. Чего-то делать совсем даже и не следует, наверное, я веду речь именно об этом. Однако я не мог утверждать, что наша возможная близость входила в число запретных плодов, а я ее хотел, чего скрывать. Очень хотел. Раз за разом я вспоминал, как скользило платье по теплой коже, когда я обнял Мэтти за талию. И уж конечно, она не была моей дочерью.