Торг с мертвецами, часть 2 (СИ) - Хай Алекс. Страница 47

Расправив складки платья, она расслабилась в кресле, глядя на саму себя в зеркало, силясь запечатлеть каждое изменение на лице в то время как яд начал действовать.

— В конце концов, я часто думала лишь о себе и собственных интересах. Почему бы не умереть так, как хочется? — шепнула она отражению и заметила, что лицо исказила судорога. Конечности задрожали, навалилась слабость.

Эльтиния Флавиес-Деватон закрыла глаза и отдалась смерти, улыбаясь тому, что выбрала её сама.

5.3 Эллисдор

Альдор нашёл Рейнхильду в саду при замковом Святилище. Им так и не удалось нормально поговорить с момента снятия осады: слишком много хлопот и забот свалилось на обоих в один момент. И хотя угроза взятия замка полностью миновала, войска осаждавших бежали, а их предводители были убиты или взяты в плен, легче Альдору не стало. Наоборот, именно сейчас, когда город так ослаб, следовало приложить все усилия, чтобы быстрее восстановить снабжение.

Рейнхильду встретили почти с экстатическим восторгом. Пусть она теперь принадлежала к другому Дому, пусть она была женщиной, но она оставалась Волдхардом — единственным во всём Хайлигланде в тот момент. Эллисдорцы оценили её помощь и, казалось, полюбили ещё сильнее.

Впрочем, сама Рейнхильда выглядела печальной. Остриженная под мальчишку, в мужском платье, высокая и исхудавшая, она походила на Артанну нар Толл во времена, когда та служила отцу Грегора. Альдор украдкой наблюдал за тем, как Рейнхильда прогуливалась по дорожкам меж статуй, остановилась у дерева, где хоронили прах защитников города — ямок было так много, что перерыли почти половину двора. Привязанные к ветвям памятные ленты тихо вились на лёгком ветерке. Солнце, уже почти осеннее, грело всё меньше, и это тоже пугало Альдора: лето заканчивалось, а подготовиться к холодам из-за осады местные так и не успели. Это означало новые долги, новые попытки выторговать зерно подешевле, новый голод и недовольства хайлигландцев. И разбираться со всем этим вновь предстояло Альдору. На участие Грегора он уже давно не особенно рассчитывал.

Наконец он собрал остатки смелости и вышел из-за стены, показавшись в поле зрения женщины. Рейнхильда как раз опустила сплетённый из веток кустарника венок к свежим могилам с прахом и повернулась, чтобы уйти, когда увидела его.

— Альдор! — искренне обрадовалась она. — Хорошо, что мы встретились здесь.Он поклонился.

— Здравствуйте, госпожа.

— Опять ты со своим церемониалом, — улыбнулась она, заключив эрцканцлера в крепкие объятия и чуть отстранилась, оглядывая его. — Ты ужасно похудел. Выглядишь измождённым. Оно и не удивительно.

— С провизией были проблемы. Осада...

— Знаю-знаю. — она жестом показала на край сада, который огибала низкая стена, уходившая в обрыв. — Пройдёмся? Нам есть о чём побеседовать.

Они медленно последовали по засыпанной мелкими камешками дорожке.

— Значит, один из наших гонцов всё же добрался до вас? — спросил эрцканцлер.

— Не гонец. Наёмник по имени Вал.

Альдор аж остановился от удивления.

— Валериано? Из Гивойской «Сотни»? Наёмник?

— Он самый. Рассказал мне всё честно. Что был заточен в темнице, чудом нашёл выход из подземелья. Что очень хотел найти свою возлюбленную, которую успел отправить на север, но долг взял верх. Вместо этого он пробрался в лагерь врага, украл лошадь и одежду казнённого эллисдорского гонца и поехал в Гацону. Ему удалось добраться до дворца, и мы встретились. Валериано рассказал, в каком положении вы оказались, и я решила действовать.

— Надо же, — задумчиво протянул Альдор. — Его собирались казнить за измену, хотя и не доказали. А парень оказался героем.

— У него доброе сердце. Я отпустила его, дала денег и подарок на прощание и велела найти свою возлюбленную. Он заслужил.

— Согласен. Надо выпустить указ с помилованием. Ведь если бы не он...

— Всё бы закончилось иначе, — кивнула Рейнхильда. — Я едва успела. Пришлось задержаться, собирая войска.

— Как вам это удалось? Я имею в виду договорённости с Гацоной. Король Энриге предельно ясно выразился — он не будет оказывать Хайлигланду военную помощь. И всё же...

— Не один ты здесь дипломат, Альдор, — улыбнулась Рейнхильда, но Граувер заметил, что глаза её оставались печальными. — Я предложила кронпринцу сделку, которая была в его интересах. — Она подошла к парапету, огляделась по сторонам, проверяя, не было ли в саду посторонних. — Сделка тайная. Но тебе следует о ней знать.

— Я слушаю.

— Кронпринц Умбердо хорошо ко мне относится. Чтит меня как супругу и старается выполнять мои прихоти. Жаловаться не на что. — Рейнхильда сглотнула. — И всё же нашу семейную жизнь нельзя назвать счастливой.

Альдор молчал. Не задавал вопросов. Не торопил. Видел, что ей тяжело давался рассказ.

— Мой супруг предпочитает мужчин в постели. С женщинами, увы, у него почти не получается. — Она тронула коротко остриженные волосы. — Отчасти поэтому я теперь выгляжу иначе. Мы пытались хотя бы так... На публике я ношу платья и парики, но за дверями спальни приходится походить на юношу.

— Господь делает людей разными, — ответил Альдор. — Ваши переодевания помогают?

— Отчасти. Но, увы, даже прилагая такие усилия, он не может осчастливить меня ребёнком. Есть подозрения, что мой супруг не способен иметь детей. Мы пытались по-разному, грешили на меня, приглашали других женщин... Но нет. Ни с кем у Умбердо не получилось.

Альдор подавил внутреннее ликование и задумался. С одной стороны, его невероятно обрадовал тот факт, что Умбердо оказался несостоятелен как мужчина. Это могло стать железным поводом для развода. С другой же стороны, развод наверняка бы разрушил и без того шаткий союз двух государств. Лишиться поддержки богатой страны с плодородными землями и излишками пшеницы накануне зимы означало подписать Хайлигланду смертный приговор.

— И что же вы пообещали кронпринцу? Что заставило его пойти на риск? Почему он дал вам войска?

— Потому что я пообещала ему наследника. Умбердо до ужаса боится, что Виттория зачнёт от Горелого лорда и нарожает конкурентов. Я предложила ему выход.

Альдор пристально посмотрел в глаза Рейнхильде, уже догадываясь об условиях этой сделки.

— Вы хотите зачать от другого человека и выдать ребёнка за наследника Умбердо?

— Да.

— Как он согласился на это?

— Он всё ещё мечтает объединить Гацону и Хайлигланд. Это его единственный вариант.

— Вы выбрали кандидата? И раз вы рассказываете мне о своём плане, я должен найти подходящего.

— Уже нашла. — Рейнхильда украдкой коснулась его руки. — Я хочу, чтобы это был ты, Альдор. Понимаю, это самая странная и, пожалуй, невероятная просьба, но... Ты согласишься мне помочь? Клянусь, никто не узнает. Мы с Умбердо договорились, что он не будет искать и расспрашивать. Он поставил лишь одно условие — чтобы это был умный и благородный человек.

— Сложно назвать этот поступок благородным. Я женат. На изменнице, что носит под сердцем ребёнка от другого изменника, но мы были венчаны в церкви.

— Как и мы с Умбердо. Но долг превыше всего. Ты должен мне за спасение города. А я должна расплатиться с мужем и выполнить свою часть договора. И поскольку доверять я могу только тебе, то и обратилась с этой просьбой здесь и сейчас. Пожалуйста, найти в своём сердце хоть немного симпатии для меня. Знаю, трудно зачинать с нежеланным для вас человеком...

— Прошу, замолчите! — оборвал её Альдор. Она понятия не имела, о чём говорила, и это бесило его хуже всего. — Я люблю вас с самого знакомства. С самой первой встречи. Всю жизнь с тех пор я мечтал лишь о взаимности и давно смирился с тем, что это невозможно. Я устроил ваш брак, хлопотал за союз с Гацоной, лично вёз вас на смотрины и помолвку. Я попрощался с вами и с мечтой в день, когда вы надели плащ Дома Аро! Похоронил мечты, закопал все чувства подальше, смирился и научился жить без этого... А сейчас вы снова врываетесь в мою душу, желая того, чего я не мог себе и представить. Но всё изменилось, леди Рейнхильда.