Шаги Пришествия (СИ) - Гордеева Ольга Владимировна. Страница 53

В дыму и хаосе она неожиданно разглядела мощную фигуру Эйнира. Шапка с него слетела, лицо, руки, одежда были залиты кровью. Лейт узнала его только благодаря высокому росту и коротому рыжему ежику волос. Он рубился с бешенством зверя, ни на мгновение не останавливая ударов, тяжелая длинная сабля в его руках беспощадно косила врагов. Вокруг него уже образовалось множество мертвых тел, и Лейт с восхищением и ужасом подумала, что сам Хэллих, собственной персоной, увидел непотребство и свернул с божественных путей им на подмогу.

Разобраться, кто же все-таки побеждает в этой жуткой резне, было невозможно. Она сделала несколько шагов вперед, надеясь отыскать Жевра, но ее отшвырнул кто-то из пассажиров, спешащих к левому борту, туда, где спасительной зеленой полосой маячил такой близкий берег. Зря капитан не послушался его совета, подумала она с невесть откуда взявшейся злостью. Груз он спасал. Ни груз не спас, ни корабль… Никого.

Подогреваемая страхом и злостью, оскальзываясь на мокрых от воды и крови досках, она пробиралась вдоль борта, ища Жевра. Среди дерущихся его, кажется, не было, и она с ужасом осознала, что он вполне может оказаться здесь, на палубе, под ногами. Спотыкаясь, падая на четвереньки и задыхаясь от густого смрада, она яростно пробиралась к носу, и в конце концов нашла его. Грудь его была разрублена косым ударом меча, превратившись в кровавое месиво, глаза, бессмысленные и неподвижные, уставились в небо. Рядом с разрубленным горлом, залитый кровью почти целиком, лежал мастер дороги.

Ужас отбросил ее назад. Лейт пятилась боком, не понимая, куда ползет, и в конце концов свалилась под пустую скамью гребцов. Руки-ноги ослабли до онемения. Слез не было, горло и грудь сдавило, она задыхалась от навалившегося тошного отчаяния. Забившись под скамью, она закрыла глаза и скрючилась, чтобы больше ничего не видеть и не слышать.

Как быстро закончилась ее жизнь… В том, что для нее все уже закончилось, не начавшись, она не сомневалась. Не успела и замужем-то побыть. Жевр. Жевр… Бедняга… А она то, дура, боялась что он… чего она жалела? Про приличия какие-то думала… А он умер, так и не успев порадоваться жизни и молодой жене, не приведя ее в дом. Даже до берега не доплыл. Сейчас она сгорит вместе с кораблем, и все закончится. Нечего больше будет бояться. Или утонет.

Скорей бы уж…

Чья-то рука схватила ее за воротник куртки и как зверушку выволокла из-под скамьи. Мужчина, грузный, бородатый, по виду и по одежде — майрец, ухмыльнулся, ухватил ее покрепче, хорошо не за волосы, и поволок через палубу в сторону своего корабля. Сначала она не сопротивлялась, плохо соображая, что происходит. Потом, неожиданно осознав, что тихо и быстро умереть ей не придется, успела ухватить с палубы первый попавшийся острый предмет. Им оказался короткий кинжал, липкий от крови. С невесть откуда взявшейся яростью Лейт извернулась и с силой всадила его в ногу разбойнику. Не ожидавший отпора пират заорал и пнул ее по ребрам, но она не ощутила удара, снова вывернулась змеей и зубами впилась в его запястье. Свалившись на палубу, она резво откатилась в сторону и поняла, что чудом увернулась от удара саблей. Не утруждая себя подъемом на ноги, Лейт на четвереньках поползла прочь, перекатываясь через тела и лихорадочно соображая, куда ей теперь деваться. Мгновение, другое — его перекошенное лицо мелькнуло перед ее глазами — и он рухнул на палубу, едва не раздавив ее своим телом.

Другая такая же сильная рука схватила ее за шиворот, поднимая на ноги. Она снова попыталась отмахнуться кинжалом, но ее запястье бережно и твердо перехватили.

— Уходим отсюда. Скорее, судно уже просело, вот-вот затонет.

Это оказался Эйнир. Грязный и мокрый, в крови и копоти, он уже не казался ей воплощением Хэллиха.

Видя, что она не в себе, он изо всех сил толкнул Лейт к левому борту. Вовремя — огонь с кормы добрался до грот-мачты. В трюме ржали запертые арриты. Она посмотрела вниз — там, в стороне, медленно дрейфовала к берегу единственная пустая лодка. Вокруг нее и в ней лежали мертвые тела.

— Я спущусь, подгоню лодку, — сказал он, перебираясь через борт. — Жди здесь. Если что — бей кинжалом, кричи, а лучше — прыгай в воду, я тебя сразу вытащу. Замерзнуть не успеешь.

Лейт кивнула. Ей было все равно.

Она жалась к борту, глядя, как огонь выстраивает непреодолимую преграду для всех, кто выжил. Оставшиеся в живых захватчики возвращались на свой корабль, волоча успешно спасенные тюки с добычей. Кто-то все-таки вскрыл трюм с арритами, и теперь пытался их вывести и перетащить на свое судно. Бесполезно — они взбесились и вырывались из рук. Лейт смотрела, как перебрасывают через борт один за другим мешки с добром, как кто-то из вражеской команды, оставшийся в живых, методично обыскивает трупы, не деля на своих и чужих, сдирает перстни с пальцев, дорогие шубы, кошельки, подбирает оружие, снимает ценные пояса и ножны. Она услышала окрик снизу, и, плохо соображая, что делает, полезла через борт на негнущихся, дрожащих ногах. Кинжал мешал ей, но расстаться с ним она не могла — взяла рукоять в зубы и судорожно сжав ее, принялась спускаться.

Ее спаситель, увидев ее напряженное лицо, с усмешкой поспешил снять ее с лестницы и усадить в лодку, и с силой налег на весла. Мимо проплывали трупы, один из них она узнала — это был толстяк, рвавшийся выбраться на палубу раньше остальных.

— А почему они не уплыли? — спросила она, с трудом оторвавшись от жуткого зрелища.

— Торопились, — сквозь зубы ответил тот. — Отпихивали друг друга. Дрались за места в шлюпке. Кто-то сам прыгнул, в панике, а водичка-то холодная, на плаву долго не продержишься.

Какое-то время они молчали. Он греб, она неотрывно глядела на пылающее судно.

— А почему оно загорелось? — спросила Лейт, выходя из апатии.

— Стрелы с паклей, пропитанной зажигательной смесью. Для паники. Борта перед выходом заново просмолили, вот и вспыхнуло.

— А колдун?

— Колдун? — сквозь зубы прошипел он. — Думаешь, он поджег? Может быть. Знаком Небесного огня, например. Или еще чем.

— А он не узнает, что мы убежали? — шепотом спросила Лейт.

— Не знаю, — ответил ее спутник между мощными гребками. Лодка летела к берегу как на крыльях. — Если он жив, то ему не до нас. Добычу они взяли, хоть и не такую, какую хотели. Главное для них сейчас — уйти побыстрее, чтобы проходящие суда их не обнаружили и не подали сигнал бедствия. Интересно, конечно, куда он пойдет… Жаль, не проследишь.

— Тот, что меня волок, — начала Лейт, стуча зубами. — Он майрец.

Притихший было ужас прорезался заново. То и дело оглядываясь на горящее судно, она с трудом сдерживала нервную дрожь. Неожиданное спасение мутило ей разум. Жевр остался там, а она жива. Странно. Будто не с ней все это случилось. Будто кошмар приснился.

Она осторожно вздохнула. Дышать было больно, скорее всего, от ушибленных ребер.

— Почти все они там — майрцы, — ответил он. — А колдун, похоже, хильд. Видел я пару рож… очень напоминают. Я, наверно, его прирезал. Туда ему и дорога, — заключил он сквозь зубы.

В этот момент их едва не перевернуло огромной волной. Лейт чудом удержалась в лодке, а Эйнир налег на весла с еще большим усилием. Оглянувшись, она увидела, что судно стремительно уходит под воду.

— Держись, это еще не все.

К счастью, здесь было уже неглубоко. Ледяной поток воды обрушился на нее, но из лодки не выбросил. Витиевато ругаясь, Эйнир выбрался из лодки, оказавшись по пояс в воде, и за веревку потащил ее на берег. Вытирая мокрое лицо, Лейт глядела, как погружается под воду то, что осталось от судна. Пиратский корабль черно-серым силуэтом виднелся вдалеке.

Сырые и измученные, они вдвоем вытащили лодку на берег.

Лейт осмотрелась, куда их занесло. За узкой полоской песчано-каменистого берега почти сразу же начинался лес. Кроны высоких, пышных кней прикрывали землю от холодных ветров и жаркого солнца, и трава здесь почти не пожухла. Снега не было. Воздух показался ей теплым и душистым, несмотря на то, что небо после рассвета быстро затянули хмурые серые облака. Казалось, холода вообще не заглядывали в этот тихий край. Ветер дул с Пролива, шевеля тяжелые синевато-зеленые кроны, создавая низкий, никогда ранее не слышанный шум-шелест, мешающийся с вкрадчивым рокотом набегающих на камни волн. Побережье изгибалось далеким, выступающим в море мысом, поросшим такими же огромными, но искривленными ветрами кнеями.