- Черникова Любовь. Страница 18

Мои глаза без труда наполнились слезами. Что-что, а искусство притворства я освоила на пятерку, прожив с Цветковым восемь лет.

В конце концов, Зинборро — местные богатеи. Поди, какая-нибудь кадушка с горячей водой у них отыщется, а то ужасно хочется смыть с себя взгляды мужиков и пыль лесной дороги.

Опять же, неизвестно, когда закончится действие магии, и мой наряд «превратится в тыкву»? Без понятия, как все устроено, но интуиция подсказывает, что нельзя целиком и полностью надеяться на магию. Не бывает ничего просто так. За все приходится платить, я давно это усвоила.

Хересс позвала служанку, пухленькую шатенку с веснушчатым лицом и живым взглядом красивых чайного цвета глаз. Вот у нее глаза были добрые и немного пугливые. Она с опаской поглядывала на хозяйку, когда та не видела. А когда видела, и вовсе смотрела в пол. М-да…

— Лиза, возьми несколько помощниц, и подготовьте для ньеры Белые покои.

— Белые? — девушка, которая смотрела до того исключительно на носы своих туфель, даже вскинула взгляд на хозяйку, но тут же снова потупилась и почти прошептала: — Но, ньера…

— Не заставляй меня повторять, милая, — отрезала та таким тоном, что девушка поклонилась едва ли не в пояс и, забормотав: «Белые, так белые!», — унеслась по делам.

Меня неожиданно вкусно накормили (если помру, так хоть с удовольствием), не особенно напрягли беседой — компанию мне составила хозяйка, но то ли она была не слишком разговорчива от природы, то ли просто не желала сближаться.

— Как нынче погода в Кирфаронге? Как обычно холодно?

— Да, ньера Зинборро. Когда выходила, валил снег, — предположила я осторожно, но кажется не промахнулась.

— О, зови меня просто Хересс, милая. Родители здоровы?

— Батюшка прихворал — подвернул ногу на охоте, а матушка в порядке. Хлопочет вокруг него и никуда не пускает. Батюшка в таких случаях капризный становится, ужас! — самозабвенно врала я, надеясь, что имена несуществующих родителей мне выдумывать не придется.

К счастью, на этом все расспросы закончились, и мне позволили поесть.

— Лиза, проводи ньеру в ее покои, — приказала эрлесса Зинборро, стоило мне допить травяной отвар, который заменял здесь чай.

Я пила его без опаски, потому что сама Хересс выпила три чашки, пока сидела со мной.

— Идемте, ньера Фризо, — поклонилась служанка и пошла вперед.

— Лиза! — жестким голосом позвала ее Ворона, и девушка как-то съежилась вся, но не повернулась.

— Я помню вашу доброту, ньера, — пискнула она и продолжила идти.

Когда мы поднялись по лестнице и свернули в длинный мрачный коридор, где все было из темного дерева, что лишь придавало мрачности, я решилась:

— Лиза?

— Да, ньера? — ее голос дрогнул.

Я посмотрела по сторонам, и подойдя ближе, шепнула:

— Мне кажется, или вы ее боитесь, — глазами я указала назад, имея ввиду эрлину.

Девушка ничего не ответила, но тоже стрельнула глазами по сторонам, потом взглянула мне в глаза и улыбнулась.

— Идемте, ньера

Мы дошли до конца коридора, а затем свернули в проход и поднялись еще на несколько витков по винтовой лестнице. Лиза замерла перед дверью, словно не решаясь войти. Коротко обернулась на меня, и распахнула дверь, искусно украшенную растительным узором.

В лицо ударил поток ветра.

Вскрикнув, Лиза подалась назад и налетела на меня, больно наступив на ногу.

— Ай!

— Ой, простите, ньера! Простите! — девушка едва не расплакалась. — Я… Там… Просто испугалась, что это она.

— Кто она?

Я прошла внутрь прямо к распахнутому настежь балкону, отодвинув в сторону развевающиеся, точно знамя белые занавески, захлопнула дверь и закрыла на щеколду. Сквозняк тут же прекратился, но Лиза не перестала зябко ежиться и зыркать по сторонам.

Я обошла ее, выглянула в коридор, где было пусто, а затем закрыла дверь и тоже заперла.

— Лиза, а теперь садись и рассказывай.

— Что рассказывать? — от удивления девушка даже забыла бояться.

— Все, Лиза. Все, — я с уверенным видом уселась на стул и закинула ногу на ногу.

Служанка помялась. Поправила на коленях передник. Посмотрела украдкой на меня. Обвела испуганным взглядом пространство, задержавшись на вполне безобидном окне, и снова посмотрела на меня.

Я продолжала ждать, доброжелательно улыбаясь. Заодно рассматривая покои. Их не зря называли — Белыми. Этот цвет и правда преобладал в интерьере. Белым тут было почти все: стены, мебель, даже цветы в вазах. Живые, меж прочим.

Белизну разбавляло натуральное светлое дерево — наборный паркет на полу, большой ковер, элементы мебели, да неожиданное светло-бежевые диванные подушки и всякие мелочи. Сейчас, когда занавески не развеваются на ветру, довольно уютно, особенно когда все заливает спокойный свет люстры под потолком и нескольких светильников. Не пойму, что там? Неужели электричество?

— А вы не скажете ньере Хересс? Она запретила мне болтать… — ответила наконец Лиза.

Ну это я и так поняла. А Лиза — девочка хорошая, ей сложно нарушить приказ местной барыни. Попробуем иначе. Я наклонилась вперед и тоже невзначай обернулась ко входной двери:

— Лиза, а еще что тебе приказала ньера Херсс? Она такая… жуткая, — я понизила голос и выпучила глаза. — Так смотрела на меня. И вроде бы голос добрый, но взгляд…

— Это все потому что вы ужасно похожи на Линдару. Новая хозяйка ее ненавидела. Ой! — девушка прикрыла рот руками, и испуганно уставилась на меня.

— Лиза, я ее тоже побаиваюсь, но вместе мы что-нибудь придумаем. Только расскажи мне, пожалуйста, что случилось с моей… родственницей. Я ведь за этим и приехала. Да только как мне что-то узнать, если ты не поможешь? Не думаю, что ньеры Зинборро мне расскажут правду.

— Не расскажут, ньера! Ни за что не расскажут! — горячо согласилась со мной служанка, инстинктивно покосившись на дверь. — Да только история эта долгая.

— Лиза, а что еще тебе приказала Ворона… Ой! — я тоже прикрыла рот и прижала к нему ладошки.

Оговорилась я нарочно, заметив, что дружеское отношение импонирует девушке. Она и сама рада с кем-то поболтать. Ну а если ее хозяйка и узнает, как я ее назвала, мне пофиг.

Моя оплошность рассмешила девушку. Она так старалась сдержаться, что даже слезы потекли. А мой смех ее только раззадорил. Зато я вновь вспомнила, что уже давно хочу по-маленькому, и кажется, моему терпению наступил предел.

— Лиза, а уборная далеко? Мне неловко было у ньеры спросить… — я жалостливо скривилась.

Наверное, придется отложить разговор и тащиться на двор через весь замок. Никаких характерных запахов по пути я не почуяла, значит по углам здесь гадить не принято. Логично, что отхожее место где-то во дворе.

— Отчего же далеко? он за той дверью спальня и все удобства, ньера. И даже купель. Я провожу, — Лиза вскочила и повела меня в спальню, такую же бело-уютную, как и все остальное.

Когда мы вошли, под потолком сам по себе загорелся свет. Никаких выключателей Лиза точно не нажимала. Автоматика? Хм…

— Тут так светло и чисто! — восхитилась я.

— Это покои эрлессы Лунары. Она очень скучала по своей родине и обставила их по своему вкусу. В Кирфаронге же всегда снег, полгода светло, и полгода ночь. Ой! Зачем это я вам рассказываю? — Лиза снова прикрыла рот ладошкой и хихикнула.

А согласно кивнула, мысленно благодаря ее за то, что она помогла мне узнать чуть больше о моей мнимой родине. Вдруг понадобится.

— Здесь гардеробная, а вот тут уборная и купель, — служанка распахнула передо мной вторую дверь.

— Купель? — я заглянула внутрь, обнаружив еще одно просторное помещение.

Ближе к двери, отделенный от остального пространства, обнаружился не канонический, но вполне узнаваемый унитаз, выполненный из камня. Все остальное пространство занимала самая шикарная ванная, которую мне только доводилось видеть. Это не какая-то бочка, это настоящий мраморный бассейн, вода в котором определенно была горячей, и от пара запотело стекло у большого панорамного окна, занавешенного белыми шторками.