Совиный сказ (СИ) - Завадская Анна Владимировна. Страница 15

— Простите, можно зайти? — спросил Тихон, приоткрыв дверь в класс после осторожного троекратного стука.

— О, Совин, вот и кандидат на выход к доске, — с холодной улыбкой сказал низенький толстенький мужчина, сидящий за столом учителя.

Сказал, кстати, на чистейшем бриттском языке, с лёгким южным акцентом. И Тихон понял, что попал. Не потому, что бриттский знал плохо, а потому, что наоборот.

Ну, не хотел его Хранитель отпустить в мир без награды. Не хотел, вредина такая. Вот и выбрал Тихон в качестве неё безопасный, как тогда думал, дар: знание всех языков мира. Вплоть до чтения и письма. И пришлось ему в княжеском тереме дополнительно к посещению академии заниматься с учителями иностранных языков, чтобы замаскировать дар под знание. Да, спалился. Взяв из библиотеки книгу на ордынском. Дядька заметил, как четырехлетка водит глазами по вертикальной вязи округлых закорючек и штрихов, ну и пошло-поехало. Пришлось притворяться, что Тихон добросовестно "изучает" язык.

Кто ж знал, что ордынский считается сложным, а учитель будет профессионалом и вида не подаст, что Тихон осваивает язык с чудовищной для обычного человека скоростью! Так что после учителя ордынского Тихону пришлось "изучить" и бриттский, и ханьский, и эллинский с египетским. И пришлось бы продолжать изучение других языков с той же скоростью, если бы не лишение статуса князя и переход в боярские дети. Теперь-то его точно не будут частными уроками мучить. У его приёмной семьи на это денег нет.

— Простите за опоздание, учитель, — ответил на академическом бриттском Тихон. — Позвольте положить учебники на парту.

Опа. Гробовая тишина. Ну, да. Не нормально ребёнку в десять лет так хорошо разговаривать на другом языке. Не нормально. Но если Тихон сейчас включит заднюю и сделает вид, что не знает язык, по которому его уже успешно проэкзаменовали — это будет ещё более странно. В его личном деле изученные им предметы и оценки по ним уже стоят. И если начнут разбираться… Ну стыдно будет Тихону смотреть в глаза того высокого и сухонького дедка-бритта, который его "учил" своему родному языку.

— Гм, позволяю, — всё также на бриттском ответил Тихону учитель. — И сразу возвращайся к доске, Тихон!

И да, по нормам бриттского языка, к человеку обращались только по имени или фамилии. Отчества не использовались вообще.

— Благодарю, я понял, — с поклоном ответил отрок и в полной тишине прошёл через весь класс к своей парте.

— Хорошо, теперь я могу с чистой совестью поставить тебе пятёрку, — скрывая потеплевшей улыбкой панику, сказал учитель бриттского языка. — Присаживайся на место, Тихон.

Монстр! Это не ребёнок, это настоящий монстр! Джон Карпентер полчаса гонял его по темам, которые уже прошли с классом, а потом — и по тем, которые только планировал пройти в будущем. И этот… отрок… не сделал ни одной ошибки! Как он в десять лет может ТАК знать бриттский? Свободно говорит, да ещё и пишет без ошибок! Духи земли, как такое быть может? Даже те, кто живёт в Королевстве и с младенчества общаются на бриттском, не так хороши, как этот отпрыск северных лупоглазых птиц!

И как теперь быть? Этому парню не просто не нужно посещать дополнительные уроки для того, чтобы получить лучшую оценку, он может вообще не ходить на уроки! И всё равно сдаст выпускной экзамен по бриттскому языку. Неважно, где, здесь, в Кремнах или в главном городе воеводства, Усть-Темернике. Возможно, только в Москове и найдутся те, кто сможет найти недостатки во владении бриттским языком этого Тихона. И то, Джон не был бы так в этом уверен.

— Благодарю, учитель, — сказал отрок с достоинством, которое трудно ожидать от десятилетнего школьника.

Да, такого достоинства не может быть у бывших мещан, принятых в род благодаря высоким балам во время Испытания ума. Значит, этот отрок — из боярской семьи. Причём из древнего рода, те, кто стал боярами два-три поколения назад, такое достоинство в своих отпрысках воспитать не могут. Но вот удержаться на одном уровне с другими бояричами этот Тихон не смог, пришлось стать боярским сыном. И, судя по комплекции, парень провалил Испытание силы. Или вообще не был к нему допущен. Кстати, да. В табеле по борьбе, фехтованию и плаванию у него четвёрки. Умный, но слабосилок. Опасная комбинация. Очень.

И, что самое интересное, он — единственный пришлый в этом потоке. Не единственный, кто сменил свой статус, но единственный, кто стал новичком в классе. Пётр, лучший из потока, стал боярином и уехал в Усть-Темерник, в училище бояричей. Вениамин же сменил статус и семью, но так и остался в Кремнах. Сидит вон, в окружении других детей боярских, с абсолютно счастливой рожей. Пробился из мещан в боярские сыны, смог. Любимчик церковников. Венька, как его все сверстники звали, уже пришёл в школу со спонсором. Как это здесь называют-то… А, поручителем. Тот, кстати, и стал опекуном отрока. Один ушёл, один — пришёл.

Но да. Хватит думать о постороннем. Сейчас важно попытаться вколотить в деревянные головы остальных учеников минимальные крупицы знаний.

— Ну, а теперь начинаем новую тему. Записывайте. Система местоимений в бриттском языке.

И половина сидит с тупыми выражениями лиц, не понимая ни слова из речи учителя. Ну, что же. Это их выбор. В школе можно получить только начальный уровень владения языком. Тот же, кто действительно хочет, чтобы его ребёнок знал бриттский — обязательно наймёт для своего ребёнка приличного репетитора. И вот уж ему-то, в частном порядке, Джон Карпентер и объяснит все тонкости благороднейшего из языков этого мира. Эти ученики и получат от него пятёрки в журнал. Вне зависимости от ответов на уроке.

Резной посох из снежного кедра с навершием из огромного алмаза выпал из тонких девичьих пальцев, а искристые голубые глаза затуманила боль. Лайт провернул клинок в ране молодой Императрицы ледяных зверей и выдохнул:

— Ну, и стоила эта месть твоей вечной жизни?

Девушка, пытавшаяся что-то высказать в лицо графу Лайту Рито, смогла лишь выплюнуть сгусток крови. Ей, как и Лайту, было понятно, что это конец. Жить дочери Императора ледяных зверей, уничтоженного учителем и приёмным отцом графа Лайта Рито, оставалось буквально несколько секунд. Именно поэтому, собрав в кулак остатки всех своих сил, умирающая Императрица прикоснулась к боку измотанного длительным сражением боевого мага и сотворила последнее в своей жизни заклинание, вкладывая в удар всё, что имела.

Лайт лишь вздрогнул, когда от бока по телу начали расходиться волны боли. Императрица же, увидев в насыщенно-синих глазах шатена ту же поволоку боли, что была у неё самой, выдавила слабую улыбку и сказала:

— О да. Стоила, — и, прикрыв глаза, выдохнула: — Отец, я иду к тебе.

Выдернув клинок из тела снежной эльфийки, Лайт отступил назад и опустил взгляд вниз. Ха… Нашла, снежная, как напакостить. Создала огромную сосульку прямо в его теле. А магической силы у Лайта уже нет. Амулеты разряжены, кстати. И святой целитель… Далеко, да. Хорошо, что ледяное зверьё во время их с Императрицей боя разбежалось, кто куда.

Колени Лайта подкосились и он рухнул на смесь снега и грязи, в двух шагах от поверженного врага. Боль постепенно заполняла его сознание, но "отключить" её усилием воли Лайт всё же смог. Вообще-то, этот приём использовался во время боёв, при которых нет права на потерю сознания от болевого шока. Но, в конце концов, в последние минуты можно подумать и о своём комфорте. И нет, смотреть на труп снежной эльфийки до самой своей смерти Лайт не хотел. Собрав волю в кулак, он развернулся лицом к небу. Пасмурно. Обидно.

Ещё обиднее то, что он не увидит своего сына взрослым, не научит его держать меч и творить заклинания. Жена… Друзья… Товарищи… Как же всего много он должен сделать! Как же не хочется умирать! Нет, нельзя. В момент смерти нельзя думать о незавершённых делах. Стать призраком, привязанным к месту гибели… Нет, такого даже врагу не пожелаешь. Надо подумать о чём-то другом. Или о ком-то, с кем можно встретиться, только перестав быть живым. Да. Именно.