Только твоя (СИ) - Лель Агата. Страница 9
Раздается стук в дверь.
– Войдите, – произношу не глядя, и кто-то проходит в кабинет.
То, что это не крикливая дама из коридора я понимаю сразу же, потому что еще никогда в жизни от взгляда какой-либо женщины по моим плечам не бежали мурашки. Поднимаю глаза – напротив стоит Дамиан, держа в руках крошечного серого котенка.
От неожиданности забываю весь словарный запас, уж кого-кого, но его я точно не ожидала здесь увидеть. Тем более его такого – красивого, хотя одет он довольно просто, обычные джинсы и белая футболка.
Сложно поверить, что когда-то он и я… Что мы хоть недолго, но были вместе.
– Привет, – начинает он первый.
– Привет.
Я совершенно не понимаю, как реагировать на его визит. Что говорить.
А впрочем… я врач, он пришел с животным. Все просто.
– Не знала, что ты, – подсматриваю имя на карточке, – Аверьянова Мария Ивановна. А это, – указываю пальцем на котенка, – мопс Боня.
– Произошла небольшая ротация, – поглаживая огромной ладонью крошечного кота, садится напротив. Он смотрит на меня прямо, не пряча взгляд. Он смотрит на меня как будто бы… скучал. И это сбивает с толку.
– И какая у вас проблема? – изо всех сил включаю профессионализм.
– У моей кошки… плохое настроение. Не пойму в чем дело.
– И как же ее зовут?
– Вобла.
– Давай посмотрим, – забираю у него котенка. Милейшее пушистое создание, месяцев двух от роду. – Начнем с того, что это мальчик.
– Никогда не умел выбирать клички животным.
Господи, ну вот опять!
Тогда он сбил меня с ног ошеломляющей харизмой. Сразу же, буквально наповал. Потом я долго ругала себя за то, что так быстро повелась, и теперь со мной происходит то же самое. Он снова врывается в мою жизнь.
– Где ты взял котенка?
– Нашел на улице. Сидел у мусорки.
– Бедняга, – чешу мурчащей грязнуле крошечный лобик. – К сожалению, у нас не приют. Зачем ты принес его сюда?
– А должен был бросить на улице?
За три года в России он практически избавился от акцента, выделяя только в некоторых словах характерные для британцев гласные.
Удивительно, но я помнила его голос все эти три года.
– Зачем ты здесь, Дамиан? – вздыхаю. Больше не хочу этих игр.
– Ну ты же вчера не пришла.
– Я написала, что не приду.
– Ты не хочешь со мной поговорить?
– А есть о чем?
– А ты считаешь, что не о чем?
– Да, я так считаю.
Врала я всегда кое-как, и сейчас тоже выходит плохо. Особенно бездарно я играю безразличие. Но оставить роль не могу.
Демонстративно осматриваю кота – уши, зубы, когти, на Дамиана не смотрю.
– Он полностью здоров, – возвращаю ему животное. – Но весь усеян блохами. Я напишу тебе название препарата, паразиты выводятся быстро и безопасно. А еще его нужно тщательно искупать.
– Нам нужно увидеться, – продолжает гнуть свое, не отводя от меня взгляд. – И поговорить.
– Так говори сейчас.
– Без свидетелей, – кивает на Воблу, – это не для детских ушей.
– Дам! – прячу улыбку. – Нам уже не по семнадцать. Если хочешь что-то сказать – говори сейчас.
– Ты счастлива с ним?
И моей трехсекундной запинки хватает, чтобы все понять.
– Можешь не продолжать.
– Он мой муж! – задираю подбородок. – Он хотел жениться на мне и женился. Слов на ветер не бросил. Как некоторые.
– Об этом я тоже хотел поговорить. Мне есть, что тебе рассказать.
– Только вот я слушать уже не хочу. Нужно было делать это раньше. Там, в ресторане, в день моего восемнадцатилетия! – обиду скрыть не получается, как и увлажнившиеся глаза. – Подарок, который я точно на всю жизнь запомнила.
– Приходи сегодня на наш пляж, в десять.
– Нет! – качаю головой. – Я не приду. И это не "наш" пляж. Нашего у нас больше ничего нет.
– Тогда я заявлюсь завтра с новой Воблой. А послезавтра найду еще одну.
– Оставь бедных котят в покое! Пожалуйста, давай будем просто… просто жить, как делали это раньше. Избегать друг друга не получится, я понимаю, город маленький, но и искать встреч необязательно. Нам не о чем говорить, Дам, правда. Моему мужу это не понравится.
– Зачем ты вообще за него вышла? Он же тюфяк.
– А зачем ты спутался с моей лучшей подругой? – подоспела злость. – Молчишь? Нечего сказать?
Раздается короткий стук и, не дожидаясь ответа, дверь открывается.
– Виолетта Александровна, Ольга Ивановна, уходя, попросила вам… помочь… – и увидев Дамиана Игнат замирает на пороге.
Немая сцена. Нелепая.
Весь день же не мог выкроить и минуты, чтобы заглянуть и именно сейчас!
– Дамиан принес своего кота и уже уходит, – быстро пишу на рецептурном листке название капель и кладу перед наглым гостем. – До свидания, всего хорошего.
Дамиан забирает лист, играющего с шариковой ручкой кота и поднимается со стула.
– В десять, – повторяет лично для меня и уходит, не удостоив Игната даже взглядом.
– Что он сказал? – Игнат оборачивается ему вслед. – Я не расслышал.
– Ничего.
– Ну он же что-то сказал!
– Ничего такого, что являлось бы важным.
Муж скрещивает на груди руки и целится пристальным взглядом в мое лицо.
– Зачем он приходил?
– Ты же видел – принес своего котенка. У нас, если ты не забыл, ветеринарная клиника.
– Этот котенок уже неделю ошивается возле помойки за углом. Зачем, Ви?
– Я уже ответила на твой вопрос.
– Да сукин он сын! – была бы возможность – точно бы сплюнул. – Снова отирается возле тебя. Зная, что ты замужем! Это каким нужно быть непробиваемым… И не вытравить ведь наглость ничем, даже кулаками, не поможет, проходили уже.
Хмурюсь, не понимая, к чему он клонит.
– Это ты о чем сейчас?
– Ни о чем.
– Нет, ты сказал, что "проходили уже", имея в виду кулаки. Вы что, дрались с ним когда-то?
– Нет, – и помолчав, добавляет: – Лично я сам – нет.
Давлю вопросительным взглядом. И Игнат ломается.
– Белый ему однажды навалял. Давно еще, до нашего отъезда.
– Белый? Мой отмороженный сосед?! – и тут до меня доходит. Неясная прежде картинка становится такой прозрачной. – То есть тогда, три года назад, когда на Дамиана напали ночью с ножом недалеко от моего дома, это было твоих рук дело? Ты что, заплатил тому гопнику?
– Совсем немного. Белому рожа этого упыря тоже не нравилась. Бесило, что он крутился в вашем районе, поэтому подвязался с большим энтузиазмом.
– Господи, ты что, ненормальный?! – взрываясь, подскакиваю с места. – Он же на него с ножом напал! Он мог его убить!
– Но не убил же!
– Но мог! И когда напали на отчима, это тоже был не ты, а Белый?
Игнат тушуется, и я понимаю, что что-то тут нечисто.
– Отвечай!
– Нет, не Белый. И не я, – признается он, и я в прямом смысле выпадаю в осадок.
Тогда он с гордостью рассказывал, что лично навалял моему отчиму. Решил проучить старого тирана за все, что тот мне сделал. Подождал, когда выйдет с работы и избил. Я была ему благодарна! Думала, как сильно он меня любит, раз пошел на такое!
А это, выходит, был не он…
– Кто тогда избил Бориса? Ты знаешь?
– Не имею понятия.
– А я теперь, кажется, имею.
Какой я была дурой! Это же был Дамиан. Дамиан побил отчима, когда тот дал мне пощечину!
Тогда, вечером, когда он пришел ко мне, то прихрамывал и на костяшках пальцев были ссадины… Я рассказывала ему, какой Игнат молодец, заступился за меня, а он знал правду и молчал. Молчал, что это сделал он!
А Инат наоборот, без зазрения совести взял на себя заслугу другого.
И такая охватывает ярость!
– Зачем ты мне соврал? Зачем сказал, что это сделал ты?!
– А ты не понимаешь? – огрызается. – По-моему, очевидно – хотел, чтобы ты посмотрела на меня другими глазами. Что не только твой драгоценный Дамиан готов ради тебя на все.
– И после этого ты будешь говорить мне о невозможной любви? – усмешка выходит злой. – Думаешь, после всего этого я хоть раз поверю твоим словам?