Русский супермен (СИ) - Рясной Илья. Страница 67

Будто сквозняк прошелся по рубке, и я ощутил легкое прикосновение к вискам. Голова закружилась, и на миг я заглянул в бездонную черноту. Потом отпустило. Затем я снова почувствовал прикосновение. Кто-то стучался в мое сознание, просил выйти с ним на контакт. В этом напоре не чувствовалось агрессии и злобы, а мне терять было нечего. Поэтому я шагнул навстречу неизвестности и слегка приоткрыл ворота своего разума. Откуда-то из морозного далека донесся глухой голос, пробравший меня насквозь, отозвавшийся в каждой частице моего тела:

— Теряю силы... Надолго меня не хватит. Не будь дураком, у нас осталось мало времени.

— Хорошо, хорошо. Не буду...

— Расслабься, Саша. Вместе мы одолеем эту дурынду. Это я тебе гарантирую.

— Я тебе верю, Антон.

Сомнений нет — я вошел в контакт с погибшим Антоном. Точнее, с его душой. Обычно такое почти никому не удается. Вернуться в мир, из которого недавно ушел, вступить в контакт да еще пытаться оказать помощь живым — задача невероятно трудная. Особенно когда еще не завершился сорокадневный цикл. Ходит много легенд о таких случаях, но большинство из них — просто досужие вымыслы.

— Как ты смог вернуться, Антон?

— Нам кто-то помогает. Со стороны идет подпитка... Но нет времени объяснять. Начинаем.

— Понял.

— Ты воск! Ты вода! Ты растекаешься по поверхности и способен проникнуть в любую щель...

Если кто-то и мог справиться с компьютером "Изумрудного странника", так это Антон. Это невероятно, но даже после смерти он делает все, чтобы до конца исполнить свой долг.

Я растекался по черной поверхности стены, преградившей мне дорогу. Стена была все такая же упругая и непреодолимая, но теперь я видел, что в ней много неровностей и трещин Я проникал в щели, заполнял их и вспыхивал зеленым огнем, подпитываясь энергией Антона. Жар растоплял черный лед стены, она стекала и расползалась, но, когда уже казалось, что нам удалось проникнуть сквозь нее, нас выталкивало на поверхность и преграда вновь стояла пред нами.

— Не выходит — слишком сложно, — подал я голос.

— Пробуем дальше. Мы пробьем ее.

Снова я расплавленный воск, струящаяся вода, опять я проникаю в трещины и зазоры — и снова безуспешная попытка попасть на второй уровень. Еще одна попытка. Расплавленная лава — то, во что превращается материал стены от нашего упрямого воздействия, — восстанавливается, но уже не так быстро. Главное теперь — не терять напора. Еще одно усилие, и стена остается за спиной, а мы оказываемся в потоке разноцветных струй.

— Прошли? — спросил я.

— Почти прошли. Но надо глубже, иначе мы не овладеем управлением двигательной установки.

Снова вперед. Теперь мы уже не воск и не вода, а холодная игла, пронизывающая поток световых струй. Неожиданно нас кинуло вперед, к какой-то огромной воронке, притягивающей к себе.

— Назад! — послышался голос Антона. Мы рванулись назад и снова застряли в потоке световых струй.

— Я не могу больше. Я ухожу.

— Подожди!

— Мы не смогли полностью овладеть кораблем. И не сможем.

— Что же делать, Антон?

— Я могу раскочегарить двигательные системы, и тогда корабль рванет, как тот глайдер. Помнишь?

— Помню.

— И тогда вскоре от "Изумрудного странника" останется одна дырка.

— Ну так за чем же дело стало?

— От тебя тоже останется дырка. Ведь тебя, Саша, нельзя высадить. Ты останешься в этой жестянке. И умрешь.

— Чего же мы ждем? Конечно, я согласен.

— Хорошо, приступаем... Помогай мне.

Мы снова начали пробиваться через застывший светопоток. Теперь эти разноцветные струи подчинялись нашей воле, и мы могли плести из них сложные узоры. Через некоторое время получилась картинка, вполне удовлетворившая Антона.

— Все готово. Я ухожу.

— Спасибо, Антон.

— До встречи в раю.

— Очень остроумно, — буркнул я.

Корабль начал наращивать скорость. Теперь все сделано, и мне оставалось только одно — любоваться пейзажем, местами, по которым я недавно пробирался с таким трудом к форту Скоулстонт, и ждать взрыва. Можно, конечно, кричать, плакать, хохотать, но ничего нельзя изменить — и мне, и кораблю осталось жить минут десять. Романтики утверждают, что выход есть из любой ситуации, были бы воля и желание жить. Реалисты знают, что это далеко не так. Сейчас я находился как раз в классической безвыходной ситуации.

Впрочем, чего уж так убиваться? В смерти страшны только неизвестность перед переходом, перед тем, что принесет новый круг, и жалость расставания. Когда магнитопоезд отчаливает от вокзала и разгоняется на всех парах, а сзади остается родной город, с каждой минутой увеличивается разрыв с домом, ты знаешь, что если и вернешься сюда через много лет, то совсем другим человеком, и здесь все будет иным, непривычным. Новые здания, новые люди, новые слова и мысли. Нельзя дважды войти в одну реку — эта простая истина наполняла грустью.

... На то, чтобы понять, что происходит, и успеть среагировать, мне даны были какие-то жалкие доли секунды. Ровно столько времени, сколько нужно "Изумрудному страннику", чтобы преодолеть расстояние в пятьдесят метров. Успеть было почти невозможно. Но между "почти невозможно" и просто "невозможно" все-таки есть какой-то зазор, какой-то крохотный шанс. Я его использовал!

Только что я сидел в кресле капитана обреченного корабля — и вот я уже лежу на холодной рыхлой земле. Черная площадка, бессменный караул сосен вокруг — знакомое место. Ну конечно же, это была пустошь Леших забав. Земля! И рукой подать до Асгарда. Остается только подняться, отряхнуться и пройти сто метров. Там проходит линия спецметро, ведущая в город.

Мне несказанно повезло. Как я уже говорил, транспортная система "динозавров" представляет собой цилиндр, пронизывающий планету и возвышающийся на несколько километров над ее поверхностью. Далее в пространство уходит "труба" диаметром равным диаметру цилиндра. Для перемещения достаточно попасть в любую точку "трубы". Рука провидения или невероятная случайность, но траектория "Изумрудного странника" и "труба" пересеклись За кратчайший миг я успел понять это и устремился к Земле. Ай да Аргунов, ай да сукин сын! Выкарабкаться из очередной передряги, да еще из какой! Дуракам, говорят, везет.

Сто метров до метро, а потом — уютная комната, суетящиеся товарищи, врачи, хороший стол. Это все было бы очень здорово, но... Но мне нужно на Акару. Зачем? Помочь оставшимся там друзьям? Им вряд ли нужна моя помощь. Все, что от них требовалось сотворить с фортом Скоулстонт, они сотворят и без меня. После этого они устремятся домой, в Асгард. Я же стремлюсь в форт. К Синему Шару.

Зачем, спрашивается, мне сдался этот Синий Шар? Об этом я пока не имел представления. Не скажу, что время, проведенное рядом с ним, было лучшим в моей жизни. Пожалуй, оно даже было одним из худших. Но меня не отпускало ощущение — если я не вернусь и что-то не сделаю (интересно, что?), то в чем-то крупно проиграю. Очень крупно.

Был еще такой вариант — я добираюсь до города, там немного отдыхаю, отъедаюсь, согреваюсь и лишь потом отправляюсь на Акару. Но так бы ничего не вышло. Да, сейчас я измотан, мне тяжело, но я могу вернуться. Потом, размякнув, не смогу. Дело даже не в том, что в спокойной и уютной обстановке на меня навалятся воспоминания, запоздалый страх смерти, я потеряю азарт и темп, раскисну, все произошедшее со мной отойдет на второй план, и драке я предпочту спокойствие и безопасность. Отогнать прочь слюнявые переживания и собраться с силами я бы все-таки смог. А вот прийти снова к Синему Шару вряд ли решусь. Вот это слишком тяжело. Нужно не упускать миг своей злости и решимости, ибо завтра я найду тысячи причин, чтобы не делать этого. И смогу даже сам себя убедить, что этот Синий Шар мне не нужен, не имеет для меня никакого значения и смешно из-за каких-то своих иллюзий переться черт знает куда и при этом еще рисковать жизнью,. Однако сейчас я прекрасно понимал, что он мне нужен и что я должен быть на Акаре, причем чем быстрее, тем лучше.