Спасибо за сына - Рахманина Елена. Страница 10

А мама приходит в восторг:

– Какая красота! Дай-ка я надену его на тебя!

Приходится подчиниться. Потому что ни одной причины отказать ей не нахожу.

– Как же повезло тебе с мужем, Сенечка! Мы с папой не нарадуемся на вас! Ещё бы внуков нам поскорее родили, и счастью нашему не было бы предела!

Мне кажется, эта неестественная улыбка намертво прилипла к моим губам. Искажая лицо. Превращая его в уродливую гримасу. Как я буду потом её отдирать?

Я ведь так и не решилась поделиться с мамой сокровенным. Словно скажу ей, и правда примет реальные очертания. Сообщить, что никаких внуков от меня не стоит ждать. Что моё тело дефектно. А я поломанная. Не хотела расстраивать, думала, что найдётся врач, который сможет подарить надежду, или ЭКО даст результаты.

– Ой, ну всё, Сень, занимайся цветами, потом завари чаю, а я пойду принесу сервиз и тортик порежу. Володенька любит сладкое, я купила его любимую «Прагу».

Мама торопливо достает из шкафа посуду и убегает в гостиную.

Её неуёмное желание угодить моему мужу угнетает. Машинально снимаю с полки вазу, наполняю водой из-под крана, без осторожности пихаю туда букет. И ставлю на стол. На стебельки забиваю. Мне безразлично, как долго простоит здесь эта безвкусица.

Из гостиной раздаются голоса и смех. Мне до одури не хочется туда возвращаться. Делать вид, что всё в порядке. Изображать счастливую семью. Всё же надо обладать определёнными качествами, чтобы играть такую роль. Калугин с этим гораздо лучше справляется.

И Глеб – новая фигура на шахматной доске.

Чего он хочет? Что ему от меня нужно? Может, для него это авантюрное приключение – связь с замужней женщиной, которой изменил муж? Такая ведь не будет стремиться окольцевать столь завидного жениха, как Старовойтов. Очень удобно. И ему приятно, и забот меньше.

После предательства мужа уровень моего доверия к окружающему миру упал до нуля.

Невидящим взглядом смотрю на цветы и вдруг ощущаю знакомый зуд между лопаток. По телу прокатывается странная волна.

Резко оборачиваюсь и обнаруживаю позади себя Глеба.

В его руках несколько тарелок, которые он аккуратно ставит на столешницу рядом с раковиной. При этом неотрывно глядя на меня. Наверное, вызвался помочь маме убрать со стола грязную посуду.

Я отворачиваюсь обратно к вазе, снова испытывая чудовищную неловкость и стыд. Надеюсь, Старовойтов ничего не станет говорить, просто уйдёт.

Но Глеб не уходит. Слышу его негромкие шаги. Вместо того чтобы отдаляться, они приближаются. И вот я уже ощущаю спиной тепло от очень близкого присутствия.

Со мной снова происходит нечто странное. Я замираю и даже бессознательно задерживаю дыхание. Но и не думаю отшатнуться или отойти.

– Только не говори, что ты его простила, – раздаётся над ухом бархатный баритон. В котором отчётливо слышится осуждение.

Глава 11

Рвано втягиваю воздух, вдавливая пальцы в столешницу. От шеи вниз по позвонкам проходит дрожь. И мне кажется, я даже не могу скрыть странной реакции на давнего знакомого.

Возникает ощущение, что ещё немного, и Глеб совсем сократит расстояние между нами. Моё тело так откликается на его близость, что я себе не доверяю. От страха хочется сбежать.

Только интонация его голоса немного отрезвляет, вызывая возмущение.

Сколько лет мы не пересекались? Со дня нашей с Калугиным свадьбы точно больше не виделись. А до неё? Урывками, случайно, на днях рождения Арсения. И всё.

И вот спустя восемь лет он объявился в моей жизни и смотрит так, словно я ему что-то должна. Весь из себя такой правильный и взрослый. Будто лучше меня знает, что мне делать с моим браком.

Оборачиваюсь, закидывая назад голову, чтобы удобнее было видеть его лицо. Такой же высоченный, как мой братец. Приподнимаю в искусственном удивлении бровь, демонстрируя своё отношение к его вопросу. Весьма прохладное.

– Может быть, и простила, – произношу с вызовом, задирая подбородок, – это мой брак и мой муж. А тебя с чего вдруг это волнует?

Старовойтов кладёт руки на столешницу, по обе стороны от меня, захватывая в ловушку. Я тут же напрягаюсь, вытягиваюсь струной, боясь соприкосновения наших тел. Испуганно сглатываю слюну.

В любой момент в кухню может кто-то зайти. И ладно, если это будет мама или Арсюха. Они лишь посмеются. Мама – натянуто, брат – дразня. А вот если это будет муж – скандала не избежать. Чувства Володи меня мало волнуют. Скорее, я бы с удовольствием посмотрела на его физиономию, увидь он меня рядом с таким, как Старовойтов. Но не сейчас. Ещё рано.

– Истомина, ты чего такая дерзкая стала? – усмехается, не сводя глаз. Изучает меня, словно видит впервые в жизни и ему очень интересна смена настроения на моём лице. – Ершишься так, будто я предлагаю тебе что-то непристойное.

Пялится, словно это самое непристойное вот-вот должно слететь с его губ.

– Отойди, – упираюсь ладонью ему в грудь, – сюда могут войти.

Опускает свои длиннющие ресницы, смотрит на мою руку. Губы гнутся в улыбке. Весело ему.

– Чёрт, тогда мне придётся на тебе жениться.

Похоже, Старовойтов решил проверить на мне, в обойме ли он до сих пор. Пользуется ли популярностью не только у девиц, которым на днях перевалило за двадцать. Но и у взрослых женщин. А я пока к таким играм не готова. Сердце и так кровоточит. Пущу в него Глеба, потом себя по кускам не соберу.

Замираю, услышав шаги в коридоре. С мольбой во взгляде смотрю на Глеба. И он, сжалившись, отходит на почтительное расстояние. Как раз в тот момент, когда порог кухни переступает Володя.

Муж переводит настороженный взгляд с меня на Старовойтова, замечая звенящую в комнате тишину. Хмурится, что-то там себе думает. Должно быть, прикидывает, есть ли между мной и Глебом что-то общее.

А я задаюсь вопросом. Почему Арсюха из них двоих продолжил дружить только со Старовойтовым. А Калугина будто вычеркнул из жизни. Ведь они неплохо общались какое-то время. А потом всё. Как отрезало. Надо бы задать братцу пару вопросов.

– Есения, поздно уже, поехали домой, – предлагает Калугин, а у меня от его голоса все внутренности выстраиваются в очередь, чтобы выйти через рот. Аж выворачивает наизнанку.

Ощущаю на себе цепкий взгляд Глеба. И мне даже кажется, что он в любой момент готов броситься на Калугина и, пересчитав зубы, избавиться от парочки лишних.

Я растягиваю губы в подобии улыбки, не смотря на мужа. В моём взгляде слишком многое можно прочитать.

– Володя, ты поезжай, а я хотела у родителей на ночь остаться. – Забираю со стола принесённые Глебом тарелки и отворачиваюсь к раковине, делая вид, что старательно их мою. Хотя, вообще-то, надо бы забить ими посудомоечную машинку. Но мозг совсем не работает. Хочется только избавиться от Володи. И Глеба.

– Всего хорошего, – раздаётся голос Старовойтова. Ошарашенно оборачиваюсь, замечая, как он пожимает Калугину руку, нависая над ним, давя высотой своего роста. По выражению лица так и читается: вали отсюда подобру-поздорову, а то костей не досчитаешься.

Не ожидала от Глеба подобного поведения. Он что, сейчас реально выпроваживает моего мужа из дома моих родителей?

Калугин морщится, но пытается держать лицо. Смотрит на меня зло, словно действительно ожидал, будто за ту побрякушку, что он мне презентовал, я его прощу.

Невольно сравниваю этих двоих.

Муж у меня очень привлекательный. Подтянутый, статный. Знает, насколько ему идут костюмы, и держит себя в форме, чтобы красиво в них выглядеть. Поэтому я отлично понимаю свою ассистентку, запавшую на него.

Но сейчас я ловлю себя на мысли, что он до боли мне напоминает принца из «Шрека», весь такой гладкий и напомаженный, рядом с небритым и суровым Глебом.

Из мыслей выбивает голос брата. Он в свойственной ему манере души компании влетает в кухню, где все мы собрались. Окидывает нас удивлённым взглядом. И находит того, кого искал.

– Погнали, Старовойтов, если наелся маминых салатов, о которых так мечтал. Покажу тебе одно местечко.