Хозяйка Алмаза (СИ) - Кота Анна. Страница 53

Циркон зловеще улыбнулся, позволил Алмазу подойти и удовольствием передал ему кинжал.

Негодяй! Предатель! Лжец!

Я зажмурилась и мысленно успела распрощаться с жизнью. Перед глазами промелькнуло детство в южных садах. Пожар. Одинокие скитания. Переезд на Север и обучение в академии магии. Первый поцелуй. По иронии судьбы мужчина, подаривший этот поцелуй, собирался меня убить.

Я ждала обжигающей боли, но ее не последовало.

Открыв глаза, я увидела, что кинжал отлетел в сторону.

Циркон зловеще ухмыльнулся, поигрывая желваками, и резко попытался ударить Алмаза. Тот уклонился и чуть не потерял равновесие, но мгновенно выровнялся, и они закрутились, пытаясь достать друг друга. Циркон был тяжелее и двигался медленнее, поджарый Алмаз казался более проворным.

Небольшая вежа давала мало пространства для маневра. Алмаз оказался зажатым в углу и почти пропустил удар по лицу, но в последний момент успел уклониться, так что кулак прошел по щеке вскользь. Но, видимо, удар был ощутимый, потому что Алмаз замедлился. Не теряя времени даром, Циркон снова ударил. На этот раз в живот. Алмаз скривился от боли и согнулся пополам. Дыхание его сбилось.

- Лучше отступись, - посоветовал Циркон.

Но Алмаз не послушался, изловчился и ударил Циркона коленом в живот. Тот отлетел к стене и пропустил следующий удар. Ничем не смягченный, он пришелся в зону затылка. Руки Циркона безвольно упали. Он сполз вниз по стенке, полуприкрыв глаза.

Сесиль пыталась сковать Алмаза ментальной волной. Он вздрогнул но, но продолжил двигаться.

Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, я сбросила с себя ментальную веревку.

Сдерживаемая огненная магия освободилась. Костер взметнулся вверх, и огонь мгновенно охватил кровлю. Своды вежи трещали от напряжения. Полог, держащий потолок, мог подломится в любой момент, и тогда крыша рухнет вместе с тяжелым слоем дерна.

Сесиль вскрикнула и бросилась к Циркону.

- Бежим! - Алмаз схватил меня за руку и увлек за собой.

Мы выскочили на улицу.

Перед глазами плясали черные точки. В любой момент я готова была потерять сознание и рухнуть на снег.

Я хотела отдернуть руку, но не нашла в себе сил сопротивляться, а только бросила взгляд на горящую вежу.

Сесиль громко звала на помощь. На её крики стали сбегаться люди.

Алмаз почти волоком тащил меня за собой мимо припорошенных снегом веж. Я плохо соображала, что к чему, а только успевала переставлять ноги.

Оглянувшись, я увидела, что Циркона вынесли на улицу. Сесиль хлопотала возле него.

Собаки при моем появлении завиляли хвостами. Я узнала нашу упряжку.

Алмаз усадил меня в сани, встал позади и дал собакам команду. Те рванули вперед. Снег под полозьями скрипнул, и снежная долина рванулась навстречу.

Я перевела дух. Лагерь мятежников остался далеко позади. Но вдруг послышался какой-то шум. Я оглянулась и заметила, что к нам приближались две темные точки. Приглядевшись, я поняла, что это были две собачьи упряжки. Их послали в погоню за нами! Если люди Циркона снова доберутся до меня, то на этот раз точно убьют!

Сани подбросило, когда упряжка съехала на русло широкой реки. На ровной поверхности скорость увеличилась. Может, все-таки удастся оторваться? Но упряжки резервуаров выкатились на лед и догоняли нас. Алмаз изо всех сил подгонял собак, но расстояние до преследователей стремительно сокращалось.

Я оглянулась и встретилась взглядом с Алмазом. Мой ужас отразился в его глазах.

"Всё кончено," - прошептала я замерзшими губами.

Меня захлестнуло отчаяние. Воздух сгустился, а глаза застелил туман.

Страх и волнение смутили мое сознание, я почувствовала слабость и откинулась на спинку, прикрыв глаза.

Сквозь шум ветра я услышала гулкие раскатистые щелчки. И вздрогнула от неожиданности, когда лед под полозьями саней вдруг пришел в движение.

По замерзшей поверхности пробежала трещина, а потом ещё одна и ещё. Спустя пару мгновений вся река, насколько хватило взгляда, покрылась изломами, кроме небольшого участка по которому ехали наши сани.

Алмаз повернул упряжку на твердую землю.

Вздыбившаяся вода выплеснулась наверх, превращая снег в непроходимое месиво. Зазвенел гулкий поток воды, и огромные льдины пришли в движение, весело наваливаясь одна на другую.

К счастью, наши собаки вовремя успели перебраться на другой берег.

Я оглянулась. Преследователи топтались на противоположном берегу. Они выкрикивали ругательства и потрясали кулаками.

Я с удивлением смотрела на реку, задаваясь вопросом, что за магия подарила нам спасение, вскрыв толстый слой льда?!

16. Я тебе не верю

Через пару часов мы удостоверились, что за нами нет погони. Алмаз остановил упряжку у острова, поросшего соснами в русле широкой реки.

Пока мы ехали, я как будто выпала из реальности и затерялась в сером тумане. В голове гулял ветер, и не было никаких мыслей. Остановка на привал вывела меня из ступора.

Я спрыгнула с саней. Захотелось заземлиться и ощутить твердую опору под ногами. От того, что я резко встала, голова пошла кругом. Сделав глубокий вдох и выдох, я отправилась к ручейку, чтобы умыть лицо и освежиться.

Алмаз соорудил костер и принялся кипятить воду в кофейнике.

Сосновые дрова потрескивали, распространяя терпкий запах дыма. Алмаз грелся на солнце, прислонившись спиной к саням. Время от времени он поднимал крышку кофейника и подкидывал в растаявшую воду куски рубленого льда. Только след от удара на распухшей щеке, к которому он прикладывал снег, напоминал о недавних событиях.

Я отвернулась, постелила шкуру на снег и уселась на нее, глядя вдаль. Я чувствовала себя разбитой. Казалось, что каждая мышца тела болела и ныла, будто меня поколотили молотком. Но ещё хуже было на душе. Меня захлестнула подавленность и апатия, так что не хотелось даже лишний раз шевелиться.

Сейчас, когда мы оторвались от погони, и находились в безопасности, я должна была испытывать облегчение, но не чувствовала ничего, будто заледенела.

В такой погожий теплый день я могла бы любоваться на серебристый снег, который отливал голубым оттенком весеннего неба, на длинные полуденные тени деревьев, которые выглядели почти синими. Могла бы с удовольствием, слушать, как журчала вода в проталинах, пробудившись от зимнего сна, перекатывая гладкие валуны по каменистому дну. Или наслаждаться пением птиц в роще, что выводили причудливые трели. Я всегда любила слушать птиц по весне, их пение переполняло сердце радостью, но теперь оно казалось пустым и даже печальным. Будто птица выводила трели в этой глуши в попытке скрасить свое одиночество.

После напряжения последних суток я наконец-то оказалась в тишине и покое, но эта безмятежность не могла избавить меня от болезненной усталости.

Алмаз протянул мне деревянную кружку с дымящимся кофе, но я снова отвернулась.

- Теперь тебе никто не помешает, - тихо сказала я, глядя на пологие покрытые густой растительностью холмы на горизонте.

Издалека тонкие стволы берез казались жесткими стеблями сухой травы.

- Не помешает что? - не понял Алмаз.

- Убить меня.

- Выпей кофе, - он положил мне на ладонь пару кусочков сахара и вручил кружку.

Я на автомате взяла кружку, повертела ее в руках и отставила в сторону, уронив кусочки сахара в снег.

- Если ты хотела сказать, “спасибо, что спас мне жизнь”, то выбрала не те слова, - сказал Алмаз, помолчав какое-то время.

Его голос прозвучал будто издалека. Будто между нами образовалась стена из льда, которая приглушала звуки и ощущения.

- Спасибо, что заманил в лагерь мятежников, где меня чуть не убили… - произнесла я бесцветным тоном.

Сказала это просто, чтобы не молчать. Если раньше меня возмущало, что он предал меня, теперь мне стало все равно.

- Ты сама взялась за это поручение, - напомнил Алмаз, - я не скрывал, что хочу свободы, и решил, что это отличная возможность освободиться таким образом, чтобы не доставить тебе проблем.