Нужные вещи - Кинг Стивен. Страница 81

Это, вероятно, твоя тайная любовница… Мистер Китон заходил вечером… может быть, это подарок в знак мира и дружбы…

— Я сам с этим разберусь, — мрачным тоном пробормотал Норрис. — Своим способом и в свое время.

И вдруг его поразила мысль, а что если Умник не удовлетворился крысоловкой, побоялся что она не сработает? Что если он побывал у Норриса дома? А ведь дома лежал спиннинг Базун! И даже не заперт! Норрис просто прислонил его в угол кладовки рядом с рыболовной корзиной.

Вдруг Умник прознал о нем и решил разломить надвое?!

— Если он такое сделает, — подумал Норрис, — я разломлю надвое его самого. — На самом деле он не думал, а говорил, и таким мрачным угрожающим тоном, какого не узнал бы никто из его сослуживцев, уж тем более Генри Пейтон. Выходя из конторы, он позабыл обо всем, в том числе и о том, чтобы запереть дверь. Даже временно забыл о больной руке. Единственное, что теперь необходимо было сделать это попасть домой и как можно скорее. Попасть домой и убедиться, что спиннинг Базун в целости и сохранности.

Бугорок под одеялом не шелохнулся, когда Алан проскользнул в спальню, и он подумал, что Полли спит, может быть под воздействием перкодана, принятого на сон грядущий. Он бесшумно разделся и улегся рядом с ней. Но стоило ему опустить голову на подушку, как он увидел, что глаза ее открыты и наблюдают за ним. Он даже вздрогнул от неожиданности.

— Что за незнакомец проник в постель девственницы? — шепотом произнесла она.

— Это всего лишь я, — с улыбкой отозвался Алан. — Прошу прощения за беспокойство, девушка.

— Я не спала. — Полли обняла его за шею. Он положил руку ей на талию. Тепло ее тела отозвалось приятным ощущением — как дотронуться с мороза до неостывшей печки. В какой-то момент в его грудь уперлось нечто твердое, и он понял, что Полли что-то прячет под ночной сорочкой. Затем это что-то соскользнуло с левой груди под мышку и он заметил как сверкнула серебряная цепочка.

— Как ты себя чувствуешь?

Она прижалась щекой к его щеке, не снимая руки сшей. Он чувствовал прикосновение ладони к затылку.

— Плохо, — ответила Полли, судорожно вздохнула со всхлипом и разрыдалась.

Он прижал ее к себе и гладил по голове.

— Почему она не рассказала мне, что делает эта женщина, — смогла наконец задать мучительный для себя вопрос Полли и слегка отодвинулась от Алана. Глаза его уже несколько привыкли к темноте, и он теперь видел ее — темный взгляд, темные волосы, белая кожа.

— Не знаю.

— Если бы она сказала, я наверняка что-нибудь предприняла бы. Пошла бы сама к Вильме и… и…

Не тот был момент, чтобы объяснять Полли, что, по всей видимости, Нетти играла в эту страшную игру с таким же азартом и так же всерьез, как Вильма. Не время объяснять ей также, что приходит время, когда таких как Вильма Ержик и Нетти Кобб не в состоянии удержать никто в мире, нет силы на свете, способной достучаться до их разума.

— Уже половина четвертого, в такой час мы едва ли сможем решить, что было бы, если бы да кабы. — Он помолчал и заговорил вновь. — Джон Лапонт сказал, что якобы Нетти тебе сегодня утром, вернее уже вчера утром, на что— то намекала. Что это было?

Полли долго обдумывала его вопрос.

— Не уверена, что это касалось Вильмы — во всяком случае тогда мне так не показалось. Нетти принесла лазанью. А мои руки… руки тогда очень мучили. Она сразу это заметила. Нетти всегда ведет себя… иногда вела… бывало вела… о, Господи… странным образом, но все, что касалось моего самочувствия, от нее не ускользало никогда.

— Она тебя очень любила, — грустно вздохнул Алан, что вызвал новую серию всхлипов. Он предполагал, что так случится и знал, что есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело.

Через некоторое время Полли смогла продолжать. Пока она говорила, руки ее снова обхватили шею Алана.

— Она достала эти дурацкие термические варежки — правда, в тот момент они помогли, во всяком случае уняли острую боль, — а потом приготовила кофе. Я спросила, не ждут ли ее дома какие-нибудь дела, она говорит — нет, никаких. Она сказала «Налетчик на страже», а потом что-то вроде «Я думаю она все же оставит меня в покое. Она не появлялась, не звонила, значит, поняла мое предупреждение». Может быть, это не совсем те слова, Алан, но во всяком случае нечто подобное.

— Во сколько она приходила?

— Около четверти одиннадцатого. Может быть, чуть раньше или позже, но не намного. А что, это имеет значение?

Когда Алан ложился в постель, он был уверен, что заснет, едва прикоснувшись головой к подушке, но теперь сон, как рукой сняло, и он сосредоточенно размышлял.

— Нет, — сказал он. — Я не думаю, что это имеет особое значение, кроме того, что Вильма беспокоила Нетти.

— Я просто не в силах поверить. Мне казалось, что она с каждым днем становится все здоровее разумом, да, так оно и было. Помнишь, я рассказывала тебе, как она набралась смелости войти в магазин Нужные Вещи? В прошлый четверг? Сама, никто не заставлял.

— Да.

Полли разжата объятия и перевернулась на спину. Он услышал при этом легкий металлический звук, но снова не придал этому значения. Он был занят обдумыванием тех фактов, которые сообщила Полли, переворачивал их так и сяк, рассматривая со всех сторон, как это делает ювелир с подозрительным камнем.

— Мне нужно все подготовить к похоронам, — сказала она. — У Нетти есть какие-то родственники в Ярмуте — немного, правда, но они не хотели ее знать при жизни, а уж после смерти тем более не почешутся. Но все равно мне нужно позвонить им с утра. Могу я войти в дом Нетти, Алан? Мне кажется, у нее была телефонная книга.

— Я тебе ее принесу. В принципе ничего трогать нельзя до тех пор, пока доктор Райан не обнародует результатов вскрытия, но я не думаю, что ты навредишь следствию, если перепишешь несколько телефонов.

— Спасибо.

Ему вдруг пришла мысль.

— Послушай, Полли, а в котором часу Нетти от тебя ушла?

— Около одиннадцати. Она и часа не пробыла. Может быть, в четверть двенадцатого, но не позднее. А что?

— Ничего. — Он подумал, что если Нетти пробыла у Полли достаточно долго, у нее могло не хватить времени вернуться домой, обнаружить, что собака мертва, собрать камни, написать записки, упаковать в них камни, отправиться к Вильме и побить у нее в доме все окна. Но если она ушла отсюда около одиннадцати, то времени было предостаточно — более двух часов.

— Эй, Алан, — заговорил тот наигранно-веселый голос, который обычно донимал его разговорами об Энни и Тодде. — Зачем ты сам ковыряешься в этом дерьме?

Алан не знал, что на это ответить. Но не знал он и многого другого. Каким образом, например, Нетти умудрилась дотащить до дома Вильмы такое количество камней? У нее не было водительских прав, и она в жизни не садилась за руль.

Брось ты все это, советовал голос. Скорее всего она написала записки дома, устроившись неподалеку от тела своей собаки, резинки достала из ящика кухонного стола, а камни тащить не пришлось. Их пруд-пруди на заднем дворе Вильмы. Так?

Так. И все же он не мог отвязаться от мысли, что камни были уже упакованы, когда прибыли на место. Никаких конкретных причин так думать… и все же думалось. Так обычно поступает ребенок… или тот, кто мыслит как ребенок. Кто-нибудь, вроде Нетти Кобб. Оставь это… брось. Алан! Но он не мог. Полли погладила его по щеке.

— Я так рада, что ты пришел. У тебя сегодня тоже наверняка был жуткий день.

— Были дни поспокойнее, но этот уже закончен. И ты тоже должна с этим смириться. Поспи. Завтра у тебя много дел. Хочешь, я дам тебе таблетку?

— Нет, знаешь, руки немного лучше. Алан… — она замолчала, но беспокойно заерзала под одеялом.

— Что?

— Ничего. Это неважно. Я думаю теперь, когда ты здесь, смогу заснуть. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, милая.

Она повернулась к нему спиной, натянула одеяло и затихла. Он неожиданно вспомнил о том, как она его обнимала — сцепила руки замком на шее. Если она смогла так двигать пальцами, значит, действительно чувствует себя гораздо лучше. Это самое замечательное событие за сегодняшний день, лучшее из всех, с тех пор, как Клат позвонил во время футбольного матча. Если бы только это улучшение надолго. У Полли была несколько сдвинута носовая перегородка и поэтому во сне она слегка посапывала — звук, который Алан находил очень милым… Как приятно лежать рядом с человеком, который издает такие звуки, живые звуки, и иногда даже стаскивает с тебя одеяло. Он улыбнулся в темноте.