Мы под запретом (СИ) - Фокс Нана. Страница 44

— Прости, дорогая, я такая сволочная подруга! — искренне извиняюсь я, коря себя за эгоизм.

— Кир, — обрывает мое самоедство Лёля, накрывая своей тонкой ладонью мою ладонь, — я уже свыклась с мыслью, что буду мамой-одиночкой. Это моя вина, мой необдуманный поступок, и как результат — взвешенный выбор в пользу родов. И я не жалею. Честно-честно. — Ее лицо озаряет такая теплая улыбка, что я ей даже завидую.

Мы с аппетитом доедаем все, что заказали, выпиваем фруктовый чай и, сытые и довольные, покидаем общепит, держа путь прямиком в салон красоты маминой лучшей подруги.

Если Кристину и удивляет мой визит, то виду она не подает, как и не задает ни единого вопроса о маме. Лишь уточняет, какие процедуры мы выбираем из прейскуранта.

— А давай мне ультрамодную стрижку, — решаюсь я на кардинальные перемены во внешнем облике, — и еще цвет волос поменяем.

— Точно? — скептически уточняет Кристина.

— Да! — уверенно подтверждаю и отдаюсь в умелые руки мастеров ее салона.

Млею от легкого массажа головы, сидя в удобном кресле парикмахера, и любуюсь результатами творения профессионала в своем дела. Из зеркала на меня взирает немного удивленная и искренне восхищённая платиновая блондинка со стрижкой каре и асимметричной челкой.

— Красотка! — все, что я могу сказать, оценив свой новый образ.

Делаю селфи и по инерции захожу в мессенджер, чтобы отправить фото единственному мужчине, мнение которого мне важно. Но тут же останавливаю свой необдуманный порыв, наткнувшись на последнее сообщение в нашем чате. Оно было от Саши и содержало лишь скупой полуприказ: «Вернусь. Поговорим».

А до этого — еще с десяток посланий нашего душераздирающего диалога:

Муж: «Что за бред, Белка?! Возьми трубку, нам надо поговорить!»

Белка: «Прости. Нет».

Белка: «Не могу».

Муж: «Да объясни же ты по-человечески, что за херня творится в твоей голове?! Тебя нельзя оставлять одну ни на минуту…»

Белка: «ТЫ МОЙ ДЯДЯ».

Муж: «Возьми немедленно трубку, не заставляй меня срываться с работы и мчаться к тебе, чтобы…»

Белка: «Прости, но я поняла, что не люблю тебя, — захлебываясь слезами, пишу я ложь. — Мы расстаемся…»

Так будет лучше, так правильнее. Пусть он злится на меня, пусть ненавидит.

— Кир! — Взволнованный голос подруги и тепло ее ладони на моей руке выдергивают меня из омута воспоминаний. — Все нормально?

— Да, — сипло отвечаю я, убирая телефон назад в рюкзак, — все нормально. — Растягиваю уголки рта в искусственной улыбке, делаю глубокий вдох, прогоняя вновь накатившиеся слезы. — Поехали домой.

— Хо-ро-ш-о, — медленно, словно неуверенно в правильности выбранного слова, тянет по слогам Лёля, не сводя с меня скептического взгляда.

По вечерним пробкам до Лёлькиной квартиры мы добираемся довольно долго. Подруга дремлет, положив голову мне на плечо, а я почти невидящим взглядом, отстраненно смотрю в окно. Осенние сумерки наступают стремительно, затягивая городские улицы серым саваном, расцвеченным лишь зажигающимися фонарями и неоном рекламных билбордов.

— Ты уверена, что нам стоит идти в клуб? — скептически поглядываю на Лёлю, пытающуюся влезть в джинсы. — Может, отложим до следующего раза? Мы и так сегодня неплохо прогулялись!

Недовольно сопя, подруга бросает это бесполезное занятие, откладывает предательские брюки и выуживает из шкафа платье.

— Нет! Мы не будем откладывать. И, да, я уверена! — Она недоверчиво крутит в руках наряд, вздыхает и смотрит на меня глазами кота из всем известного мультика о зеленом Орке.

Видимо, этот выход нужен нам обеим, как глоток волшебного эликсира для поднятия жизненной энергии и желания двигаться дальше. Да и потом, мы же не вагоны разгружать пойдем, отдохнем, отвлечемся и, может, взглянем на все происходящее под другим углом.

— Ну, тогда я вызываю нам такси! — уверенно заявляю я, доставая телефон.

Лёля облачается в тонкое трикотажное платье цвета морской волны. Мягкая ткань идеально подчеркивает пышную грудь, крутые бедра и маленький округлившийся животик, придавая ее фигуре еще больше женственности. Край зауженной юбки доходит до колен, а высокий ворот полностью прячет шею — строгий фасон не портит внешний вид, а, наоборот, возбуждает фантазию, маня разгадать, что же скрывает под собой данное произведение швейного мастера.

— Мы — как близняшки! — улыбается Лёля, рассматривая наши отражения в большое зеркало.

На мне похожее платье, с одной лишь разницей, что мой наряд насыщенного рубинового цвета.

— Слушай, Кир, — смеется Лёля, вынимая из обувного шкафчика удобные кроссовки-сникерсы на скрытой танкетке, — мы с тобой точно в ночной клуб идем?

— Точно, — улыбаюсь ей в ответ, накидывая на плечи пальто, а поверх него — широкий шарф.

— А судя по нашей экипировке — на вечер встреч «кому за тридцать».

— Ой, да ладно! — отмахиваюсь я. — Мы же просто идем сменить обстановку, а не мужиков цеплять!

Шутя и переговариваясь, мы покидаем Лёлину квартиру, спеша к ожидающему нас такси.

В клубе шумно, многолюдно, и общее веселье накатывает на нас волной праздности, заставляя кровь бурлить и наполняя организм эйфорией. Мы занимаем самый дальний столик. Здесь немного тише, и можно разговаривать, не повышая голос до запредельных децибел.

Расторопный официант быстро оформляет наш заказ и так же оперативно его исполняет. Аккуратно расставляет перед нами коктейли в высоких бокалах из тонкого стекла, а также блюдца и вазочки с закуской.

— Приятного вечера! — желает нам мило улыбающийся парень и, кивнув, растворяется в толпе, пообещав наведаться чуть позже.

— Итак, — говорит Лёля, беря стакан и приподнимая его над столом, — за что выпьем?

— Да за нас, красивых, и выпьем, — предлагаю я, и тихий звон соприкоснувшихся бокалов сопровождает наш первый тост.

Общая атмосфера веселья поглощает нас, прогоняя, пусть и на время, все мысли о будущем, размышления о случившемся, и туманит сознание, словно блокируя гнетущие эмоции. Вечер расцветает яркими красками, возвращая мою жизнь на светлую сторону.

— О, нет! — с легким испугом выдыхает Лёля, хватаясь за стакан с соком и почти залпом его выпивая.

— Что? — взволнованно уточняю у нее, переживая за ее состояние.

Мы только что зажигательно отплясывали пару ритмичных треков на танцполе в центре зала и вернулись за столик, чтобы перевести дух и охладиться. Неужели перестарались?

— Лёль, может, домой? — предлагаю ей, но подруга лишь медленно качает головой, внимательно разглядывая кого-то у меня за спиной.

— Он не мог пойти в другой клуб, а? — Вопрос больше смахивает на риторический, и Лёля, точно не ждет на него никакого ответа. — Ну почему именно сюда? — сокрушается она, вызывая у меня живой интерес.

Стараясь проследить за ее взглядом, оборачиваюсь и выхватываю из толпы знакомую фигуру. Я еще толком не поняла, кто это, а моя интуиция, очнувшись от легкого алкогольного забвения, орет о том, что вечер теряет свою беспечность. Сердце вдруг утешает свой бег, и жар волнения обжигает щеки.

Только не это! В панике хватаюсь со стола бокал и делаю жадный глоток. Терпкая жидкость обжигает горло, и я закашливаюсь.

— Лёля, — откашлявшись, с надеждой обращаюсь к подруге, — скажи мне, что я ошиблась и там не тот самый мужик, который в прошлый раз увел тебя из клуба.

— Это он, — обреченно вздыхает подруга, прикусывая нижнюю губу, — и он не один, — словно извиняясь, уточняет она.

Немой вопрос в моих глазах она сопровождает утвердительным кивком с искренним сожалением.

— Черт! — прикрываю рот ладонью, продумывая план побега.

Я не хочу с ним встречаться. Только не здесь! Только не сейчас!

Я не готова. Я боюсь!

— Так, дорогая! — почти строго одергивает меня Лёля, пытаясь пресечь нарастающую панику. — Успокойся и дыши! Они нас не заметили, так что у нас есть отличная возможность смыться, прежде чем произойдёт что-нибудь непоправимое.

Мы синхронно встаем со своих мест и, словно воришки, теряясь в толпе, спешим к выходу.