С оттенком помешательства (СИ) - Лорен Лена. Страница 22

Не знаю, чем я думала, но что-то буквально заставило меня скрыть от него всю правду.

— Я не скажу. Тебя это никак не касается, — получилось весьма дерзко.

Вот только я не подумала о том, что его пальцы могут без труда пережать мне сонную артерию. Он мог перекрыть мне доступ кислорода. Мог, но Север этого не сделал.

Скользящим парализующим движение он завел ладонь за шею, а колено упер в стену между моих ног, вынудив расставить их шире.

Так как вся одежда Севера была вымоченной насквозь, мой сарафан моментально отсырел, подол начал прилипать к голым бедрам. С его волос скатывались капли воды, падая мне на грудь. Я вся была мокрой из-за него, словно он не с Козловой в бассейне обжимался, а со мной.

Свежие воспоминания о Козловой, об их поцелуе... мгновенно привели меня в чувство и отрезвили сознание. Мне стало противно.

— Отвали от меня, кобель! Ты мерзкий! Не прикасайся ко мне! — процедила злостно.

Зябко передернув плечами, я набралась храбрости и толкнула Севера в грудь, отпихнула от себя. Попыталась во всяком случае.

У нас слишком разные весовые категории. Моих сил не хватило для того чтобы сдвинуть эту тушу, нашпигованную мышцами, хотя бы на сантиметр. Наверное, потому Север прыснул со смеху. Мои попытки были смешны, а я — жалка.

— Ты хочешь, чтобы я был верен? — неожиданно спросил на ухо заговорщически.

Север положил ладони на стену по обе стороны от моей головы. Наклонился ко мне слишком близко. Настолько близко, что мне вмиг стало жарко и воздуха уже катастрофически не хватало.

— Кому? — сглотнула вязкую слюну.

— Тебе, глупышка! — никотиновое дыхание обдало пересохшие губы.

Инстинктивно облизнула их. Благо Север не видел.

— Да мне-то зачем твоя верность? — возмущенно пропищала, выставив руки, хоть как-то ограждающие от могучей скалы, намеревающейся расплющить меня. — Просто я переживаю за твою девушку. Виолетта не заслужила к себе такого отношения! Надеюсь, она видела, как ты засовывал свой язык Козловой в глотку! Надеюсь, она смогла сделать выводы, чтобы бросить тебя!

— Ну, во-первых, я Виолетте ничего не обещал. Во-вторых, мы не встречались. Она просто... сделала мне одолжение, назовем это так. По своей воле сделала. Ее никто ни к чему не принуждал. А уж что она там себе напридумывала — проблемы только ее и никого больше. А, в-третьих, — ладонь Севера легла на мою щеку, подушечка большого пальца нежно огладила скулу. Ресницы затрепетали, в горле высохло все к чертовой матери, в животе защекотало. Так не бывает. Эта нежность не может быть приятной. Только не его, — Лин, я хочу понять, какой вывод из всего этого сделала ты?

Хочешь узнать, о чем я думаю? Хочешь, чтобы вылила на тебя всю грязь? Просишь об этом? Да, пожалуйста!

Мне осточертело молчать!

— Выводы о тебе я сделала уже давно! Но сейчас не о них, а... о моих чувствах к тебе, — воинственно произнесла, готовясь сбросить на него атомную бомбу.

— Та-а-ак... вот это уже интересно, — азартно выдохнул и, кажется, встал чуточку ближе, поскольку я могла ощутить его сердце, прорывающееся через грудь. — Я знал, что ты хочешь меня... Сталкерша.

Я лишь закатила глаза и мысленно сплюнула горечь. Не стала никак акцентировать внимание на последней фразе, сказанной самонадеянно. Тем более опровергать ее. Даже убирать его руку от своего лица было уже лень. У меня появилась другая миссия.

— Я ненавидела тебя, Довлатов! — заявила тоном, полным презрительности. — Ненавидела столь сильно, что если бы объявили судную ночь, ты бы стал единственным, кого бы я без сожалений пристрелила! Я ненавидела тебя настолько, что мне приятней было бы влачить свое жалкое существование на улице, чем рядом с таким мерзким человеком как ты! Я ненавидела тебя всей душой! Я мечтала о твоей смерти! В моей голове ты сдох тысячи раз! Так я тебя ненавидела! — почти кричала ему в лицо, чувствуя как опустошаюсь, как становится легче. — Но это прошло. Сейчас мне абсолютно плевать на тебя! Мне все равно, с кем ты спишь, с кем целуешься, кого используешь, лишь бы не трогал меня! Единственное, я надеюсь на то, что однажды кто-то использует тебя! Жестоко! И ты поймешь, каково это!

— Замолчи..., — угрожающе прошипел он, сжав мой подбородок до боли, а я только-только набрала обороты:

— Я искренне надеюсь, что найдется девушка, которой удастся проучить тебя!

— Прекрати! Закрой свой рот, пока я...

Я чувствовала как Довлатова трясло от злости, стремительно поглощающей его. Как искрил и потрескивал раскаленный воздух в кладовой. Как в безудержном темпе увеличилось напряжение между нами. Как пускался ток громадного вольтажа. Чувствовала, что провоцирую в нем агрессию, безвозвратную потерю самоконтроля.

Я находилась под угрозой, но ни на секунду не могла замолкнуть:

— Ты влюбишься в нее! Сильно! Настолько сильно, что сойдешь с ума!

Довлатов шумно дышал через ноздри, словно бык сумасшедший. В какой-то момент сильные пальцы на моем подбородке разжались, но только для того, чтобы Север мог стиснуть в кулаке мои волосы. Он прихватил их у корней и оттянул вниз, задрав тем самым мою голову кверху. Делая меня максимально уязвимой.

— ЛИ-НА, да заткнись же ты! — утробно, зловеще.

Мне было бы жутко больно... До ужаса страшно, если бы не адреналин, бурлящий в моей крови. Адреналиновый выброс делал свое дело, и я уже совершенно не видела рамок. Их не существовало больше.

— А ей удастся сравнять тебя с землей! Отомстить за всех униженных девушек, которыми ты воспользовался! Растоптать все твои чувства всмятку! Она вывернет твою душу наизнанку и ты вечно будешь жить с этой болью! Вечность! До конца своих дней!

— Да, сука... сука.... сука... — завыл раненым зверем, выставив ногу так, что его колено уперлось мне между ног. Мокрая грубая джинсовая ткань соприкоснулась с нежной тканью моего нижнего белья. Задела что-то такое, отчего низ живота прошило острой пульсацией. До судорог в конечностях. До жжения.

— А что насчет меня, то останься ты единственным парнем во Вселенной, я бы предпочла стать лесбиянкой, нежели чем связываться с тобой! Ты мне противен! — вцепилась мертвой хваткой в его плечи, отмечая невероятно тугие, каменные мышцы, содрогающиеся от внутренней борьбы. — Бергер превосходит тебя по всем фронтам! Он идеальный во всем! Он красивый! Сильный! Чуткий! Наверное, я влюбилась в него! Да, точно! Это любовь с первого взгляда! А еще он возбуждает меня по щелчку пальцев, а от тебя мне блевать хочется! Ясно?

Все... Я выдохлась!

До того, что от нехватки воздуха голова пошла кругом и сердце выстреливало пулеметной очередью.

А Север притих вдруг. Подозрительная. Опасная тишина. Даже дыхания его я больше не слышала, не улавливала на своем лице. Словно он чудеснейшим образом испарился. Растворился в воздухе.

Спокойствие. И только усиливающаяся хватка на моих волосах и скрежетание зубов подтверждали его присутствие.

— Вот это ты зря... — прохрипел он напряженно.

Снова угроза, как раскат грома, заставившая вздрогнуть и сжаться от животного страха.

Внезапно Север прижался всем своим телом ко мне. Вдавил своей грудью в стену, вырывая из уст испуганный всхлип.

— Все могу понять, но только не это... Не это! — за волосы притянул мое лицо к своему и рыкнул в губы, обжег дыханием, будто бы желая их растерзать, спалить дотла.

Собственнически сжал мое бедро своей разгоряченной ладонью, вонзился пальцами с силой и давил до тех пор, пока тишину не разрезал мой болезненный хрип.

— Так быть не должно... По-любому твоя ненависть ко мне тоже чем-то обуславливается... Как и моя к тебе...

— Хм, вот как! Это чем же обуславливается твоя ненависть? Удиви меня! — чрезвычайно смело бросала ему вызов, наплевав на чувство самосохранения.

Я была полна решимости. Вот только совершенно не понимала, с какой целью я терлась промежностью о его ногу? Почему мне было приятно? Как могла позволить ему забраться под сарафан и лапать меня где угодно, испытывая при этом стремительно нарастающее возбуждение.