Баламут (СИ) - Горъ Василий. Страница 17

Марина, судя по характерному оттенку изрядно позеленевшего лица, надышавшаяся тошнотворного «аромата» «крови» корхов и опорожнившая желудок, включилась в схватку буквально через полминуты. Да, лупила лишь дальнобойными навыками и с приличной дистанции, да, какое-то время то и дело складывалась пополам в очередном приступе тошноты, но делала именно то, что я сказал, и потихоньку вносила свою лепту в процесс продавливания каменной брони. В отличие от нее, княжич приходил в себя намного тяжелее. И отнюдь не из-за физиологической реакции — он банально боялся, хотя видел, что «тяжи» уже лежат, и что «танкам» осталось совсем недолго. Впрочем, он со страхом все-таки справился, а Гена и Артем — нет: эта парочка не только продолжала содрогаться в спазмах, но и втихаря отползала от места боя. Хотя в какой-то момент княжич заметил этот «маневр» и… хм… попробовал их образумить, используя нецензурную лексику. И пусть на них эти… хм… увещевания не подействовали, они помогли Павлу Алексеевичу ощутить уверенность в себе, что сказалось на его поведении: он полноценно включился в схватку и… стал командовать своим первым номером. Кстати, зря: Костя, оклемавшийся вторым, работал, как заправский репортер. То есть, до тех пор, пока княжич тупил, фотографировал только его супругу, причем не с одного места, а перемещаясь вокруг места боя и выбирая выигрышные ракурсы. А после того, как работодатель стал похож на героя, сдвинул фокус внимания на него.

В два полноценных бойца и два дохленьких помощника мелкого «танка» вынесли минут за шесть-семь, а затем я придумал неплохой способ раздуть славу четы Горчаковых еще немного. Услышав мою идею, Костя секунд на сорок-пятьдесят забыл обо всем на свете — перезарядил кассету и посвятил это время возне с настройками фотоаппарата. Зато после того, как нашел нужный режим и доложил, что готов к скоростной съемке сериями из шести кадров, я начал выводить то Павла, то Марину на позиции для атак по уязвимым точкам основательно вымотанного корха и на пару со Свайкой создавать идеальные возможности для нанесения точных ударов. Правда, при этом самую чуточку схитрил — якобы случайно позволил добить гостя с Той Стороны не княжичу, а его жене, ибо считал, что она заслуживает славы «победительницы корхов» больше, чем все остальные «туристы», вместе взятые. Но глава семьи, к этому времени успевший потерять голову от восторга, не заметил, что «танк» уже сдох, и славно поотрывался, ковыряя содрогающийся труп.

В том же стиле тупил и после того, как я остановился, тщательно протер костяные клинки и сделал вид, что убираю их в ножны на пояснице — носился по истоптанному склону, позировал на фоне изуродованных тушек и выяснял, когда же мы начнем вырезать роговые гребни. А вот его супруга оказалась куда внимательнее — обратив внимание на задумчивость Свайки, подошла к ней и негромко спросила, что не так.

— Тут только «тяжи» и «танки»! — дождавшись моего разрешающего кивка, заявила Смирнова. — Причем один «танк» не только нестандартный, но и лишний. Следовательно, Баламут привел к нам эту толпу уже после того, как где-то положил «бегунка», «лекаря» и «скрытника».

— Двух «бегунков», «лекаря» и двух «скрытников»! — уточил я.

Татьяна, разбиравшаяся в принципах комплектования рейдовых групп корхов, недоуменно нахмурилась:

— Так, стоп! А где второй «лекарь»? Если бы ты его не положил…

— Группа была одна! — буркнул я и описал то, что видел. А когда Свайка заявила, что эту информацию надо срочно передать во все форты, согласно кивнул: — Надо. Но ломиться к Стене днем форменное самоубийство. Поэтому сейчас мы быстренько позаимствуем все ценное у этих корхов, затем обдерем остальные тушки, ополоснемся под водопадом Чекменева и заляжем на дневку где-нибудь еще. А после заката рванем к «Девятке» и очень-очень постараемся добраться до нее хотя бы к девяти утра завтрашнего дня…

…К узенькому ущелью с двухметровым водопадом мы неслись под «Хамелеонами», в обычном порядке, но практически бегом, ибо большая часть группы жутко благоухала корхами. Как назло, на самой границе досягаемости чувства леса то и дело появлялись силуэты «зверушек», как наших, но мутировавших, так и приперевшихся с Той Стороны, из-за чего нам приходилось петлять. Само собой, уходя под ветер, ибо отрицанием ветра владели только мы со Свайкой. Увы, даже эти маневры не избавили от боестолкновений с тварями из иного мира. И пусть я убивал одиночных хищников достаточно быстро, каждая такая задержка действовала на нервы всем, включая меня. Впрочем, куда меньше, чем необходимость тащить за собой «балласт», уже проявивший себя во всей красе.

Нет, никто, конечно же, не рычал, ибо я не отменял режим молчания. Но презрение, испытываемое к Гене и Теме со стороны Павла, Марины и Кости, можно было черпать ложками, а сам «балласт» почему-то «фонил» не стыдом, а животным страхом. Это тоже напрягало. А еще заставляло вспоминать, что впереди расколовшуюся компанию ждет дневка под относительно небольшой маскировочной сетью, пара-тройка совместных трапез и долгая дорога к Стене! Увы, через час с четвертью бега по пересеченной местности и порядком поднадоевших схваток с излишне агрессивной живностью я почувствовал, что напряжение между двумя половинками группы подошло к критической точке и вот-вот выльется в конфликт. Поэтому взвинтил темп, чтобы как можно быстрее вымотать «туристов» и отвлечь от абсолютно ненужных дурных мыслей усталостью. Какое-то время получалось более-менее ничего. До тех пор, пока Хмелев не вымотался до состояния нестояния, не оступился и не подвернул ногу, а госпожа Марина Владимировна, единственная официальная обладательница сродства с Жизнью в нашей компании, не отказалась его лечить.

В тот момент до самого удобного спуска к реке оставалось чуть более двухсот метров, а до самого водопада менее полукилометра, так что я приказал

«прихлебателю» воспользоваться накопителем. Да, такой вариант лечения давал менее выраженный эффект, чем прямое воздействие высокоуровневыми плетениями, и мужчине пришлось «превозмогать», преодолевая оставшуюся часть пути прыжками на одной ноге. Но с активной помощью напарника эта задача была решена, и группа все-таки добралась до самого узкого места скальной расщелины. А там стало еще веселее: после того, как я заявил, что дамы будут мыться первыми, и дал команду садиться спиной к естественной душевой кабинке, «сладкая парочка» поостереглась устраиваться возле Павла с Костей, сдуру сунулась к узенькой расщелине и спугнула мутировавшую ящерицу. Резкий рывок с места пресмыкающегося длиной в две ладони с внушительным костяным «воротником» в стиле трицератопса и способностью к мимикрии до смерти напугал обоих, и это проявление трусости переполнило чащу терпения княжича: он заскрипел зубами, вскочил с камня, на котором только-только обосновался, набычился, сжал кулаки и чуть было не бросился в драку! Слава богу, я в этот момент находился рядом и успел его поймать. А потом отвел метров на десять и еле слышно описал невесть с чего не замеченную им грань нарисовавшейся проблемы:

— Конфликты с этой парочкой тебе и Марине однозначно не нужны. Это тут они молчат в тряпочку, а после возвращения к цивилизации заговорят. Причем отнюдь не в том ключе, в который пойдет на пользу вашим планам. К примеру, распустят слухи о том, что ваш бой с корхами был постановочным. В общем, вам имеет смысл договориться. Или, как вариант, взять с них клятвы Силой о распространении информации в устраивающих вас границах в обмен на обещание их не позорить.

— Я знаю, что им пообещать! — хищно оскалился Горчаков, оглядел ту часть расселины, которая лежала перед нами, и спросил, нельзя ли им с Костей как-нибудь переговорить с этими деятелями «тет-а-тет», то есть, без Марины, Свайки и меня. А когда почувствовал, что я не горю желанием позволять ему «уединяться» со свитой, дал слово, что обойдется «практически неслышными увещеваниями».

Живности крупнее полевых мышей я в окрестностях не ощущал, так что показал Павлу камень, расположенный шагах в восьми, заявил, что уходить за него небезопасно, и пообещал отправить к этому месту всех троих мужчин. И отправил. После того, как добрался до них задним ходом. А через считанные мгновения «заметил», что госпожа Горчакова прекратила мыться и как-то уж очень резко развернулась на месте, мысленно хмыкнул и… не поверил чувству леса, когда силуэт этой женщины метнулся ко мне практически по прямой!