Буря кристаллов (СИ) - Кибальчич Сима. Страница 38

Удар выбил почву из-под ног, и Тим неуклюже завалился на изоморфа. Вскинул голову и попытался оттолкнуться руками от плоскости стола. Но тело стянуло. Тяжелый жгут быстро продвигался вниз: от бедер к коленям. Изоморф скалился, как хищник перед атакой, в распахнувшихся глазах ползали кровавые личинки. Взбесившееся медоборудование свиристело на все лады.

— Никогда не лишай меня движения, человечек, — прошипел Ирт, и запенившаяся влага потекла с края мясистых губ. — Ты не бог, чтобы требовать от меня неподвижности. Ты моя земная зверушка!

Тим перестал дергаться, только смотрел в страшные глаза. Кожа заныла в предвкушении жалящих проколов. В ожидании новых ударов плети. Но ничего не происходило. Собственный мыслеприказ о защите оборвался, так и не сложившись. Похоже, после обморока градус ярости Ирта снизился. Нужно почаще его пеленать.

— А бог может потребовать?

— Боги Орфорта. И больше никто.

— Значит, у тебя тоже есть то, что выше твоей свободы, охотник.

Ветвь, растущая из предплечья Ирта, уходила Тима под грудь, плотными спиралями обвивала скафандр.

— Хочешь порвать меня за то, что навредил?

Ирт медленно покачал головой. Разбросанные по серебристому подголовнику черные локоны шевельнулись и поднялись к лицу Тима. Колкое, ощупывающего прикосновение заставило зажмуриться.

— Дело не в тебе и не в твоих силовых пленках. Я промахнулся, как самовлюбленный голубат. Чутье моих клеток отравлено земной слабостью. Орфорт вступил в Пояс Холода. Просторы ушли наизнанку, а изоморфы — к сердцу Стен. Я не почуял дыхание холода и чуть не потерял душу.

— Душу? И… что теперь? — переспросил Тим, растерявшись от полнейшей белиберды.

Как сезон холода может быть связан с потерей души? Если бессознательное состояние можно так назвать и если в изоморфах существует душа. Что сомнительно.

— Теперь точно тебя не убью, но буду держать очень близко. Так близко, чтобы вдыхать клетками даже дрожь твоей шкурки. Или ты останешься совсем один, мой дружок.

Ирт медленно растянул губы. Почти к самым скулам. Выглядело ужасно и нелепо одновременно. Как дурацкая попытка рассмешить, когда страх подмораживает сердце. Тим усмехнулся в ответ. Путы, сковывающие движения, мгновенно ослабли и, чтобы не потерять равновесие, пришлось ухватиться за край стола.

— Остаться одному — неплохой вариант, — неуверенно выдавил он.

— Поэтому провел столько часов, изливая на меня свой тоскливый вой?

— Ты все слышал?

— Жалкие глупости. И ничего про добычу зимней охоты. Лучше расскажи про свое охотничье чутье, капитан.

Рот сложился в издевательскую улыбку. Тим медленно сполз с Ирта и операционного стола. Поднялся на ноги.

— Я не свободен от тебя. Возможно, никогда не буду. Но надо признаться, ты избавил меня от иллюзий.

Глава 15. Пояс Холода

Нужно бросить проклятый корабль. Отправиться на Орфорт. Слал он в Просторы предостережения старейшин и обещания богов. Скрипучий голос отца. Этого скользкого интригана. Вечно проводит тягучие дни в Нише Изысканий и считает всех безмозглыми слизнями. Для него и наследник не лучше дрессированного офура. 'Охоться по команде и слушайся', - все, что от него дождешься. Но Пояс холода для трансформации, не для охоты. Это долбили с рождения.

Пусть боги проклянут и поглотят, но он не забродит соками от страха перед приползшей на Орфорт кристаллической дрянью. Станет охотиться, а не прятаться. Злость и сомнения вязали ростки в узлы. Только бы Ирт не помешал богам, не разгневал их. Иначе быть позором династии Флаа. И Ру окажется прав своих нудных упреках и наставлениях. К пещерным червям!

— Есть ли на планете кристаллы, Чага? Что сообщили твои железки?

— Зови меня Тим, черт возьми!

— Тим, подавись тобой медергом! Что с ползучими роботами и их данными?

После того, как Ирт очнулся от сна холода, они со зверушкой перешли из Ниши управления в Нишу пира. Или сектор, каюту, рубку на языке людей. Здесь Тим делал себе пищу и предлагал ему. Кто кормит, тот и Хозяин. Но Чага все еще не мог стать хозяином самому себе. Выл, оставшись в одиночестве.

Разноцветная человеческая еда выскакивала из больших банок с экранами, источала запах неживого. Потом на тонких стальных листах отправлялась прямо в руки капитана. Красиво разложенная, горячая. В секторе питания над столами и кастрюлями выпирали углы и гнулись лепестки, стены прорезали гладкие полированные ребра и отражали свет. Людишки любили безупречные и сияющие поверхности. Четко прорисованные контуры и изгибы. Ирт — нет. Мир жизни и перемен был несимметричным, шероховатым и спешил поглотить свет. Чтобы дышать и питаться. Чтобы жить. И только мертвому и холодному свет не нужен, поэтому оно сияло.

— Интересуешься приборами и данными? — изогнул брови Тим. — Что с тобой вдруг? Что-то приснилось?

Ядовитые вопросы и независимый вид. Стоит, опираясь плечом о входной проем. Букашка, сбегающая собственность, которая посмела связать мои ветви, а потом не отходила, надеясь добудиться.

— Ты спать не давал, поэтому ничего не приснилось. Наступил Пояс Холода, а я пропустил. Отвечай на вопрос, а не играй со мной, человечек.

Синие глаза моргнули, и насмешка из них исчезла. Если бы не Орфорт, Ирт бы и сам поиграл с удовольствием. Удру становился послушным, когда отращивал четыре ноги, Кварх — когда отпадал рог, а Чага, то есть Тим, от произнесенных слов. Его, Ирта, слов. Возможно, он все-таки симбиот, тогда его можно взять к сердцу Стен.

— Кристаллы не обнаружены. Но пробы еще собираются.

— Тогда подождем.

— Подождем? Ты не хотел ждать ни минуты. Так взбесился, что чуть не превратил меня в отбивную.

Ирт двинулся вдоль прорезанной ромбами стены. Голубоватые искорки света расчерчивали ее поверхность. Сейчас нужна человеческая форма тела. Чужая и жалкая. Руки и ноги, неровности того, что называют лицом. Маскировка, чтобы ускользнуть от гнева богов. Возможно, они не распознают изоморфа. Того, кто нарушил завет и бродит по обнаженному Орфорту в Пояс Холода. Но тело заставляет думать, как Чага. По-человечески играть в слова.

— Смотришь так, словно снова хочешь ударить?

Уже не хотел. Сезон охоты ушел, клетки с опозданием, но ощутили это. Их ярость глохла в токах тревоги. Когда спускается холод, изоморф может проиграть бой. Ирт зашипел от бессилия. Что такому делать на войне? Ру был прав на его счет. Он — изгой, позор рода Флаа. И вернулся не вовремя. До хруста сжатый кулак ударил по проему ниши. Рябь ответа побежала по туго свернутым росткам.

— Перестать злиться, — голос зверушки дрогнул. — Скажи, что происходит? Что особенного в этом Поясе холода? Ведь не просто снижение температуры, не просто зима. Столь ненавистные тебе земные технологии помогут, но только если пойму проблему. Слышишь, изоморф?

Ирт развернулся и посмотрел на Тима. Бывший лжеБог и любимая зверушка. А еще кто? Зараза в плотно облегающем скафандре. Самонадеянная земная тварь, которая высоко задирает голову, хмурится и раздает команды. Марсианин. Слово отдавалось тягучим голодом в клетках.

— С Поясом холода на Орфорт приходят боги. Они любят, когда планета пуста для их пира. Никто не должен остаться на поверхности. Ничего, кроме Стен. Если мы преступим запреты богов нам не помогут ни твои железные блохи, ни эта скорлупа.

— Ирт, ведь боги…

Человек пытался возразить, но его голос сломался, а на лице проступили красные пятна. Ростки жадно заворочались. Чуяли кровь, она близко подступила к тонкой шкурке.

— Настоящие боги Орфорта! — прорычал изоморф, пытаясь словами отогнать прочь вечный голод. Не время для насыщения!

Чага сразу отвернулся, его плечи напряглись. Продолжать разговор расхотел. К пещерным червям! Помогу себе сам. Себе и ему. Кто из нас охотник Просторов? Вот только Просторы ушли к сердцу Орфорта, освобождая мир богам.

— Нам стоит поесть.

Тим подошел к экрану кастрюли, и та ожила, издала тихий утробный звук.