Дебют (СИ) - "Vells". Страница 4

На фоне вышесказанного, сам официальный брак сейчас не может быть заключен, но не помолвка. Получается, что пока женитьбы не будет, но они будут обручены. Такой вариант устраивает обе стороны. Армейский блок будет уверен, что когда Григорий отучиться он сразу, как, и приписано императором, женится на Полозовой. А оппозиция получает время для отмены этого брака. Там же куча нюансов, начиная от явной измены невесте, до банальной смерти на дуэли, или ещё где.

Император же всем угодил хоть и неявно. Его в принципе устроят оба исхода. Он уже давал добро Решкину-Флинфхофу, и если не получится женить Анастасию на Григории, то не велика беда. Всегда есть Решкин. На званом ужине будет награждение отличившихся, и там же объявят о помолвке Оражена и Полозовой.

— Ну, дорогой мой Роман Алексеевич, походу намечается очередная игра. Хотя может это и к лучшему. Григорий хоть и согласился на свадьбу, но холостым ему пока побыть ещё хочется, а так за время до свадьбы они, думаю, притрутся друг к другу, и под венец пойдут уже сами того желая. — Расплылась в улыбке княжна. — Да и ладью в виде Решкина-Флинфхофа, давно уже пора убрать с доски. Надеюсь этот старый козёл не будет сильно мне мешать. Все-таки это не его фигура. Пусть лучше своими тайными болванчиками играется.

Я застёгивал петлицы, стоя перед зеркалом среднего размера, в маленькой комнатке, которую мне выделили, пока я наводил порядок в городе во главе своего отряда, и был в чине унтер-офицера.

Чёрная форма с погонами и всеми знаками отличия унтер-офицера была надета мной на званый вечер в императорском дворце, в который меня пригласили за неоценимый вклад в боевых действиях. О чём явно говорил крест за отвагу на моей груди, выданный мне сутки назад в императорском дворе одной из его резиденций.

Уже скоро мне надо быть при дворе, но на деле я бы с радостью не пошёл никуда. Эти дни дались мне с большим трудом.

Моё тело требовало отдыха, а внутренние раны заживления, после боя с Ехитовым.

Всё это время я сражался с болью в теле и кровяным кашлем от использования родовой силы. Дабы следовать плану, который надо было воплотить, во что бы то, не стало.

И я справился с этой миссией. Я иду на званый ужин к самому императору. Что меня там ждало, я знал только отчасти. Так как пока не имел возможности поговорить с Марией Павловной, и узнать, как проходит её часть работы.

Ещё днём я наведался к парикмахеру, и подстриг волосы, которые были местами опалены, от огней пожарищ, на которых я сражался.

Теперь у меня были средней длины волосы, лежащие на прямой пробор, который тут так был моден у знати.

Последний раз, осмотрев свой военный образ в зеркале, я кинув взгляд на саблю, которая сегодня должна была остаться тут, развернулся к двери и уже через минуту спускался по лестнице на первый этаж военного общежития для офицеров царской армии.

На улице меня ждал экипаж, в котором сидел при полном параде полковник Муларов.

Когда я залез в его экипаж, он бодро поприветствовал меня, и чуть не вдавил в сидение, дружеским ударом по плечу сверху вниз.

— Ну что Оражен, — хохотнул он. — Готов увидеть его императорское величество. Давай не плошай там. — заговорчески улыбнулся он мне.

— Так точно господин полковник. — Ответил я ему улыбкой на улыбку.

— Вот и славно. Ух, и повеселимся мы там. Многие мои сослуживцы будут там Оражен. Скоро ты с ними познакомишься унтер-офицер.

— Жду с нетерпением Евгений Дмитриевич, — откинулся я на спинку сидения. — Только вот завтра я уже им не буду. Завтра я сниму погоны и петлицы.

Муларов достал из-за пазухи армейскую фляжку и, открыв ее, присосался к горлышку и, сделав пару глотков, слегка скривился, после чего крикнув, передал её мне.

— Ой, не зарекайся земеля.

Я принял походную солдатскую фляжку, и сделал глоток, который словно перенёс меня в прожитые недавно события.

За пару часов до рассвета, мой отряд вступил в бой, с огромным скоплением вражеских сил, которые пытались взять штурмом огромный особняк, в котором находилась одна из указанных мне Павловной целей.

Мой отряд по моему распоряжению обошёл врагов с трёх сторон, и взял их можно сказать в кольцо. Солдаты, вышедшие на позиции, ждали только приказа, дабы начать уничтожение бунтовщиков.

Вражеские силы превышали мой отряд во много раз. Так как на штурм особняка, в котором находилась семья светлейшего князя, и по совместительству генерал-майора царской армии, стянули свыше сотни людей. В их распоряжении были лёгкие пушки, которые приволокли сюда на телегах, да и вооружены сами бандиты были куда лучше многих других бунтовщиков.

В этой бойне у особняка под звук пушек и лязг сабель в вперемешку с выстрелами из ружей, остатки защитников вскоре должны были потерпеть поражение.

Используя пушки как первичную атаку, они уничтожили и ранили большую часть защитников, а те, кто остался жив были либо сильно ранены, либо старались сдержать натиск врага, не имея возможности на атаку.

Медлить было нельзя, от чего я с десятком вояк, словно смертник ринулся в атаку, что в суете и хаосе битвы не сразу было замечено, а когда всё же нас обнаружили, была уже поздно.

Моя огненная техника, взметнувшаяся столбов в ночное небо, отдала команду к атаке, после чего со всех сторон раздались выстрелы, которые за залп скосили немало народу стоявших у пушек и зажигательных смесей.

Я же ворвался во фланг вражеской банды всего с десятью солдатами, и стал рубить и колоть всё, что было вокруг меня, прорубая путь своим солдатам. А через пару секунд с победными криками со всех сторон в бой вступили основные силы моего формирования, внося своим топотом и криками растерянность и панику в рядах врага, создавая эффект многочисленного отряда который их окружил.

Внезапная атака и психологическое воздействие, сразу дали свои плоды. Те, кто был совсем труслив, пытался убежать, не пробуя даже сражаться, а те, кто всё же выбрал драку, становились добычей моих техник боя саблей.

Я прорубал путь к победе самым жестоким образом, внушая в сердца врагов страх, перед страшной неминуемой смертью снося головы и разрубая тела, подкрепляя всё это побочными эффектами призрачного клинка, от которых при столкновении плоти с моей саблей могли отрываться части тела.

Мои солдаты не могли, конечно, похвастать такой же скоростью или силой как у меня.

Но следуя за мной, они приняли мои правила ведения боя, от чего иногда в пылу схватки поднимали на штыки врагов и кидали их под ноги их же товарищей, которые в страхе пятились от измазанных кровью солдат, чьи глаза словно горели победным огнем без тени сомнения, спотыкаясь об мертвые тела.

Защитники особняка светлейшего князя, поначалу просто смотрели на это зверское зрелище, но вскоре присоединились к драке не на жизнь а, насмерть, уничтожая тех, кто с дури думал, что может спастись, рванув на остатки отряда, который они пытались недавно извести под корень.

Когда всё было кончено я, разразившись диким кровяным кашлем, сел на ступеньки особняка утирая рот рукавом, а рядом сел мужчина в военном мундире, который был весь в пыли, каменной крошке и крови, и протянул мне фляжку.

— На. Глотни земеля. Ты из какого полка будешь унтер? — Хохотнул мужчина, чья правая рука была словно переломана и обожжена.

Экипаж въехал в огромные ворота, а я, выглянув в окно, увидел огромный покрытую снегом дворцовую площадь, которая сверкала отблесками света, а вдали виднелись десятки экипажей разной формы и размеров, на бортах которых были нанесены гербы.

Когда наш экипаж подъехал к центральной части, мы вышли из него на мороз, где князь Муларов поправив мундир, хлопнул меня по спине, подталкивая вперед.

— Ну что унтер-офицер, — ухмыльнулся он мне, делая, как и я, шаг вперёд. — Пушки отгрохотали. Теперь настал черёд стрелять шампанскому.

Многозначительно кивнув полковнику, мы прошли до центральных дверей, которые перед нами распахнули лакеи, после чего пройдя несколько охранников, на которых одного взгляда хватило, чтобы понять, их уровень впечатляющей силы и выучки, мы попали в огромный дворцовый холл. В нём всё сверкало и горело огромными хрустальными люстрами, отсвечивая золотыми отливами.