Подарок на Рождество (СИ) - Градцева Анастасия. Страница 4

Что им с Настей делать при таких разных мыслях о будущем, он не понимал совершенно. Она тоже. Так что они не делали ничего, просто продолжали жить: каждый своей жизнью. Антон, как и планировал, поступил в ЧЗУ* на экономику. Настя еще прошлым летом поступила в МГПУ на социологию и уже почти год жила в Москве. Они были ровесниками, но тут сказывалась разница в системе образования в их странах — в Чехии учились дольше.

Так что Настя уже была студенткой, тогда как Антон еще оставался школьником. Но оба хотели снова увидеться летом — как и в прошлом году. Уже строили планы, предвкушали встречу…Казалось, что только и жили ожиданием того, как увидятся.

Но потом у Антона случился тот самый выпускной из школы. И тот бар, куда они пошли после официальной части. Пиво, потом шоты, которые они с Мартином пили на спор, пытаясь обогнать друг друга…а потом он обнаружил у себя на коленях Вэрунку, с которой целовался взасос. И, к своему ужасу, не только не смог это сразу прекратить, но и ощутил физическое возбуждение от того, что объективно красивая девушка целовала его и тесно к нему прижималась. Вэрунка, к слову сказать, не постеснялась ощупать рукой свидетельство того, что она ему понравилась, и намекнула на то, что не против продолжить. Вот только Антон был против и, неловко отказавшись, уехал домой. Ему было стыдно. Ужасно стыдно перед Настей.

Он ей в итоге признался. Наверное, это выглядело глупо, но скрывать что-либо от Насти было еще глупее. Она бы все равно догадалась. Они слишком хорошо друг друга знали.

— Не приезжай, — глухо уронила она, когда он ей рассказал.

— Насть, я…

— Это хороший знак, что нам пора все заканчивать. Отношения на расстоянии — редкостное извращение, мы и так с тобой долго продержались.

— Хочешь, я перееду в Москву?

— Нет, я уже ничего не хочу. Пожалуйста, давай попробуем отпустить друг друга и жить каждый своей жизнью. Как нормальные люди.

Что ж, он попробовал. Начал учиться в университете, завел новых друзей и даже пару месяцев встречался с Кайей из параллельной группы — замечательной девушкой, у которой и недостатков-то толком не было. За исключением одного — она не была Настей.

Антон не знал, встречалась ли Настя с кем-то. Скорее всего да, но ему не хотелось этого знать.

Его сорвало под конец учебного года. Он выгреб счет-копилку, куда кидал деньги с редких подработок, попросил немного у мамы в долг, купил билет и прилетел в Москву. Вот в этот момент Антон в первый раз оценил, насколько полезно иметь двойное гражданство: как минимум, у него не было проблем с визами и приехать в Россию он мог в любой момент.

Настю он поставил перед фактом. Просто позвонил, сказал, что в Москве, и прислал адрес отеля. Пусть сама решает.

Она приехала через час. Злая и невозможно красивая. Накинулась на него с порога, мстительно, до крови прикусив ему губу, а потом сама же нежно зализала ранку, скуля и прижимаясь к нему, как потерявшийся щенок. Антон хрипло застонал, почти зарычал, обнимая ее и отчаянно, почти яростно целуя. В голове было пусто и горячо, никаких мыслей не осталось: только бешеное желание. И судя по тому, как Настя, стиснув зубы, точно от боли, сдирала с себя одежду, желание было взаимным. Это помешательство, разделенное на двоих, длилось все три дня, что он был в Москве. Они ни о чем не разговаривали, ничего не обсуждали: было не до этого. Слишком сильным был их голод друг по другу, и из постели они вылезали только для того, чтобы поесть и помыться.

— Я счастлива, что ты приехал. Но это ничего не меняет, Антош, — сказала Настя, провожая его в аэропорту. — Мы идем разными дорогами, и я не готова свернуть на твою.

— Я могу переехать в Москву.

— Уже нет смысла. Я все же поступила в США, в августе лечу в Юту. Как ты насчет Америки, по-прежнему против?

Это все меняло. Америка была слишком далеко, а его английский, хоть и стал лучше, чем в шестнадцать, по-прежнему не тянул на свободное владение. Да и он сам не был готов бросить все и уехать в страну, которая ему даже не нравилась.

— Удачи на новом месте, — коротко сказал Антон и, поцеловав Настю, пошел на паспортный контроль.

Они продолжали переписываться. Вот честное слово, мазохисты! Слали друг другу фотографии, кидали смешные картинки и интересные ссылки, писали о важном и о неважном. Но не звонили. Ни разу не созванивались после той встречи в Москве. Как будто стоило им услышать голос, как что-то могло бы поломаться в этой с таким трудом выстроенной жизни.

Настя, насколько он понимал, ни с кем пока не встречалась. Может, ей банально было не до романтических отношений? Учеба в американском вузе давалась непросто, и она тратила на нее все свободное время. Антон тоже ни с кем не встречался. У него, правда, в отличие от Насти, было и время, и возможности для этого, но не хватало главного — желания. Просто не хотелось. Его университетский друг Мирек даже как-то раз осторожно уточнил, не играет ли тот за другую команду. Антон вначале не понял вопроса, потом, когда понял, дико заржал и заверил Мирека, что тот может расслабиться: его заднице рядом с ним ничего не угрожает. И даже показал фотографию Насти для убедительности.

— Ну, вроде ниче такая, — друг задумчиво рассматривал фото, будто пытаясь понять, что же такого особенного в этой девушке, что симпатичный и неглупый Тонда уже второй год из-за нее соблюдает целибат.

— Меня как будто заколдовали, — вздохнул Антон. — Я не могу больше ни на кого смотреть. После нее все остальные как подделки.

— Я…я понимаю, о чем ты, — неожиданно признался Мирек.

— Да ладно? — Антон иронично приподнял бровь, хотя давно об этом догадывался. — Не хочешь ли ты сказать, что ты и наша преподавательница…

— Заткнись!

Антон ухмыльнулся. Смущенный до пунцовых щек Мирек был настолько редким явлением, что его стоило внести в Красную книгу.

— Да ладно тебе! Ты так на нее смотришь, что всем всё понятно.

— И как же я на нее смотрю?! — начал психовать Мирек, дико раздраженный тем фактом, что с личной жизни Тонды они внезапно перешли на обсуждение его симпатий к молодой преподавательнице.

— Как будто сожрать хочешь, — хмыкнул тот.

— Да ну тебя, — пробурчал Мирек. — Хочу и смотрю. Законом это не запрещено.

— Ну я так и понял, что ты хочешь! - хохотнул Антон и тут же получил от разъяренного друга довольно чувствительный тычок под ребра.

— При чем тут вообще я? Мы же про тебя говорим! Хорош уже страдать, давай делай что-то со своей американской красоткой.

— А что я сделаю?

— Ну прилети к ней на Рождество, поговори, скажи, что любишь. И если она тебя тоже любит, вместе найдете какое-то решение. Ты к ней переедешь, или она доучится и сюда приедет. Или в Россию вместе вернетесь. Всегда все можно решить, если захотеть.

«Что ж ты тогда со своей Ларой ничего не решаешь, раз такой умный?» — язвительно подумал Антон, но не стал ничего говорить, вместо этого заметив:

— Я помониторю сегодня цены на билеты в США. Надеюсь, мне на них хватит сбережений.

— Я займу, если надо.

— Спасибо, чувак, — искренне поблагодарил он. — Думаю, я воспользуюсь твоим щедрым предложением.

Он уже почти купил билеты, когда во время их очередного обмена новостями Настя прислала ему фотку. Обычную фотку на фоне университета, где в объектив улыбалась целая компания студентов, но при виде высокого смуглого парня, стоявшего возле его Насти, у Антона вдруг нехорошо екнуло в груди.

«А кто справа от тебя стоит?» — написал он.

«Вот у тебя глаз алмаз! Это Ричард»

«Просто Ричард?»

«Ну…не просто :)»

Антон почувствовал себя так, будто его с размаху ударили в солнечное сплетение. Ногой. Дышать было нечем, перед глазами замелькали черные мушки. Вот так, значит. Что ж, хорошо, что не успел купить билеты. И хорошо, что Насте ничего не сказал — сюрприз ведь хотел, блин, сделать.

«Рад за тебя», — отправил он самое лживое из всех сообщений, которые когда-либо посылал. И после этого перестал ей писать первым.