Притворись моей (СИ) - Эклер Натали. Страница 36
Входит Алекс. Он делает часть презентации, смонтировал имиджевый фильм, нужно объединить все вместе.
– Веселитесь? – с интересом смотрит на нас по очереди.
Белецкий трет нос и отворачивается, я впиваюсь глазами в экран. Пульс тарабанит, аж в ушах звенит. Флюиды в воздухе определенные. Неловко.
– Давайте-ка, ребята, заканчивайте без меня, – деловито заявляет босс. – На все про все вам три часа. Алекс, помоги Эрин с историей компании. Она там много воды льет, а надо кратко.
Он сбегает, не взглянув на меня. Боится не сдержаться и утащить на паркинг. Хихикнув себе под нос, я включаюсь в работу.
Мы заканчиваем только в семь. Алекс трет глаза, я – шею. Засиделись. Зато сделали идеально.
– Отлично! – хвалит Белецкий после просмотра. – Спасибо, Алекс. Спасибо, Эрин.
Он всегда такой внимательный начальник. Всех по отдельности хвалит и благодарит. Обязательно по имени.
В офисе всегда называет меня только Эрин, при друзьях – Аринкой, наедине я становлюсь Ариненком, бэби и деткой. Из его уст мне приятны все варианты.
Я балдею от его имени. Привыкла называть Гариком, иногда дразню принцем или богом секса, по утрам, когда бурчит спросонья – пирожочком. Но на работе он Игорь, а для родителей и Миры – мой Белецкий.
Домой мы приезжаем поздно и вымотанные вдрызг. Легкость, игривость, возбуждение – все куда-то улетучивается. Даже озабоченные могут уставать, если решили заработать все деньги мира.
Я плетусь в душ, Гарик достает чемоданы. Мы летим на целую неделю, но еще не начинали собираться.
Когда выхожу из ванной, раскрытые чемоданы лежат на полу, вокруг валяются стопки вещей, косметички, ноуты, зарядки… Игорь развалился на диване и смотрит сериал.
– Классно ты собрался, – вздыхаю.
– Забей, Ариненок, – потягивается лениво. – Завтра сгребем все и полетим. Главное взять паспорт, телефон и кредитку. Иди ко мне, поваляемся.
Иду, конечно. Он обнимает.
Носом утыкаюсь в ключицы. Он в душ не ходил и хорошо. Запах его тела за это лето стал моим личным наркотиком.
– Ты чего сопишь? Засыпаешь?
– Нюхаю тебя, – признаюсь и чувствую, как напрягаются его мышцы.
– Провоцируешь? – спрашивает с хитрицой.
Ведет рукой по спине, спускается ниже, сжимает.
– Нет, и не думала. Я устала, Гарик, не хочу…
Он наклоняется и целует. Нежно и вкусно. Нельзя не ответить.
Я глаза прикрываю, расслабляюсь. Пикнуть не успеваю, как он оказывается сверху, подминает под себя.
– Сейчас захочешь, – спускает губами к шее.
– Давай лучше ляжем пораньше. Вставать рано, перелет сложный…
Не знаю, кому я это говорю. Дрожу уже вся, и он не слушает. Стягивает с меня майку и целует грудь. Увлеченно и неспешно. Смотрю, как играет языком с соском и выгибаюсь навстречу. Горячая волна возбуждения накрывает с головой.
Его губы ниже, поцелуи влажные, теплые. Он садится между моих ног, шорты рывком снимает. Зацеловывает живот и ниже, ниже…
Стон рвется наружу, не получается сдержать. Не первый раз целует там, почему же так остро? Меня словно тысячи стрел пронзают и от каждой яд удовольствия расползается по телу.
Он целует, лижет, трогает, пальцы его внутри. Горячо. Пульсирует все. Я большего хочу, тяну его за плечи вверх.
– Иди ко мне, – умоляю, – В меня.
Гарик не поддается. Находит внутри чувствительную точку, нажимает, давит на нее. Спазмы такие сильные, что ноги сами сжимаются. Я свое тело не контролирую. Оно дрожит, извивается, изнывает от наслаждения. Мне надо больше, больше! С ума сойду, если не даст.
Он нависает и входит, толкается с силой. Раз, второй… Быстро, жестко, четко.
– Давай, детка, кончай, – приказывает и я слушаюсь.
Оргазм такой мощный, что разбивает на осколки. Пока он во мне двигается, я рассыпаюсь. Впиваюсь ногтями в его лопатки, пытаясь удержаться и не растерять себя. И все равно теряю. Проваливаюсь в обволакивающую темноту и выныриваю, когда он резко из меня выходит, прижимается и низко стонет в шею. Чувствую, как пульсирует его член, как по животу разливается теплая вязкая жидкость. Еще не думаю о том, что впервые мы не предохранялись.
Меня колотит, он тоже содрогается всем телом. Мы тремся друг о друга, вжимаемся, приглушенно стонем... Так хорошо, так сладко.
В порыве я произношу на выдохе два слова:
– Люблю тебя.
Гарик приподнимается, смотрит в глаза и хрипло отвечает:
– И я тебя.
Несколько секунд неловкого молчания, и мы оба пугливо отводим глаза. Внезапную откровенность накрывает тревогой, на смену эйфории приходит шок. Я думаю, что напрасно сказала о чувствах первой. Неправильно это. О чем думает Гарик – не знаю, но вид у него потерянный.
Он садится, на меня не смотрит. Я вскакиваю и бегу в ванную, пытаюсь как-то удержать то, что по мне разливается и капает на пол. Такое себе признание в любви получилось. Романтичным не назовешь.
Долго стою под водой. То погорячей делаю, то попрохладней. Два раза намыливаюсь. Надо сначала привести в порядок тело, а после браться за голову. В ней такая каша!
Я призналась искренне, а он ответил на автомате. Смотрел на меня, говорил будто не мне. Что если думал о Злате? За десять лет не раз признавался ей в любви в такие моменты.
Дергаю смеситель, на всю включаю холодную. Нельзя! Нельзя унижать себя подобными мыслями.
Закутавшись в халат, выхожу. На улице жара, а меня знобит. Ревность – гадкое чувство, ранит больно и изощренно. Как не закрывайся от него, сколько не окатывай себя ледяной водой, найдет способ помучить.
Гарик на террасе, разговаривает по телефону.
Сажусь на диван, жду.
Проходит полчаса. Он все болтает. С кем в такое время и так долго? Как не прислушиваюсь – не могу понять. Но говорит по-русски.
Заходит. Не глядя на меня, проходит в кабинет. Улавливаю несколько фраз. Судя по интонации, говорит не с девушкой. Я-то себя уже накрутила.
Глупо, конечно. По факту он признался мне в любви после улетного секса, а я думаю о его бывшей и боюсь, что с ней разговаривает.
– Ник звонил, – выходит через пять минут. – У него там караул-беда случилась. Девушка сбежала. – смеется, – Впервые в жизни Гордиевского продинамили!
– Невеста? Ты говорил, он женится скоро.
– Нет, другая. Золушку себе нашел. Сердце разбила, телефон вместо туфельки оставила.
– С телефоном найти проще, чем с туфлей, – улыбаюсь.
– Он севший и заблоченный, но этот найдет! Если Никите Гордиевскому что-то надо, он землю перевернет, но получит. А ему капец как надо!
– Как же невеста?
Белецкий разводит руками.
Хочется ляпнуть, что они с другом – два сапога пара, но я сдерживаюсь. О бывших невестах лучше не напоминать.
– Идем спать? – Гарик зевает и кивает в сторону спальни, а потом вдруг вспоминает. – У тебя какой день цикла?
Я пожимаю плечами. Достаю телефон, открываю женское приложение для отслеживания. Мира подсказала удобное, с июня я им пользуюсь.
– Показывает, что завтра овуляция.
– Черт, – выдыхает, – Не очень хорошо.
– Не очень?! Это катастрофа, Гарик! – я подпрыгиваю на диване и хватаюсь за лицо.
До меня только теперь доходит, что означает незащищенный секс во время овуляции.
Он садится рядом, обнимает.
– Не паникуй раньше времени, бэби. На такие случаи есть таблетки, завтра купим.
– Это не опасно?
Я совсем балда в таких вопросах. У гинеколога ни разу в жизни не была.
Он берет мой телефон, вбивает запрос в поиск, быстро просматривает несколько страниц в интернете. Я хорошо работаю с информацией, но по сравнению с ним – полный лох. У него это в десять раз быстрее получается.
– Вполне безопасно и действенно, если в первые сорок восемь часов выпить. Завтра в аэропорту купим.
Я соглашаюсь. Что еще остается?
Мы засыпаем, обнявшись. О своем нелепом признании и его спорном ответе я стараюсь не думать. О возможной беременности – тем более. Но всю ночь меня одолевает гадкое предчувствие беды.