Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина. Страница 30

— Ты её видела? — удивился Потапов, обнаружив, что все кроме него знакомы с новой добычей Льва.

— Представь себе, да. Он привёл несуразную девицу в «Турандот» этим вечером.

Трофим, немало раздражённый за день не отличающейся умом и чувством меры Жанной, ответил, опередив вспыхнувшего от негодования Запашного:

— Ничего выдающегося? Да там одни ноги чего стоят! А уж необычного цвета огромные глаза… — Блондин причмокнул при воспоминании о растерянном взгляде Натальи и продолжил перечисление достоинств спутницы Иванова: — Ей присущи скромность и такт — порой напрочь отсутствующие в девушках нашего круга. А ещё Наташа беззащитно смешна в своей неуклюжести. — Он усмехнулся и беспардонно по отношению к спутнице на этот вечер добавил: — С такой подругой не заскучаешь. Льву удалось отрыть алмаз, и я с удовольствием займусь его огранкой.

— Ты?!

Как часто одно и то же слово может нести совершенно разную смысловую нагрузку. Вопрос прозвучал почти хором, но с разными интонациями. Голос Запашного выражал негодование и угрозу, Михаила — искреннее удивление, Ольги — изумление наглостью и призрением.

Яростный вскрик Жанны, скорее похожий на визг кошки, которой наступили на лапу, был переполнен отчаянием. Подобное оскорбление нельзя было снести, не прослыв тряпкой, потерявшей последнюю гордость, что могло повлечь за собой необратимые последствия. О таких женщин принято вытирать ноги, а не украшать дорогими мехами и бриллиантами.

— Подлец! Не желаю тебя больше видеть! — Последовавшая за слова пощёчина долго вибрировала на коже, натянутой желваками блондинчика. Отдаваясь болью в узкой ладошке бывшей Ивановой ибн Песковой, и ещё нескольких «козломудов», но так и не ставшей женой.

Оскорблённая до глубины души наглостью любовника Жанна развернулась и, гордо выпрямив спину, вышла из комнаты, скрежеща от злости отбеленными не хуже, чем у Потапова, зубами. В ушах молодой женщины гремела ушедшая в народ песня младшего Преснякова. Нимфа развратной терпимости, никогда не работавшая стюардессой, в очередной раз «пролетала» не только над заморским Парижем, но и мимо сладкой «кормушки».

Ольге не оставалось ничего, кроме как последовать за подругой, безусловно, нуждающейся в утешении. Рухнул второй из хрустальных замков надежд, возведённых в пустыне алчности «мисс забытое Очарование».

Госпожа Иванова, непонятно почему обратившая наполненный злостью взгляд на Михаила, произнесла:

— Свиньи, нарывшие алмаз в куче дерьма! — Она гадливо передёрнула плечами. — Наблюдая подобные сцены, понимаешь, что вы, мужчины, — озабоченные звериными инстинктами подонки, не достойные внимания порядочных девушек!

Она не спеша покинула комнату, внезапно ставшую приютом брошенных зверюшек, по большей части — плюшевых.

Наступившую тишину нарушил Роман, энное количество раз за сегодняшний день и вечер проводивший взглядом уходящих прочь женщин.

— Порядочная, это когда даёт по порядку? — он выставил ладони перед лицом, уточнив глядя на хозяина вечеринки: — Это не касается Ольги, хотя у неё скоро разовьётся язва.

— С чего ты взял? — «животное» Михаил понятно для всех присутствующих — почему, обеспокоился за Иванову.

— Слишком много в ней желчи. — Ответил Запашный, не раз «отбритый» острым язычком давней привязанности Потапова, уточнив на всякий случай: — Это я как будущий врач говорю.

Темноволосый громила-юрист пожал плечами, вспоминая убийственный взгляд девушки, с которой полгода встречался в выпускном классе.

Он почесал подбородок, резюмируя для себя произошедшее:

— Хорошо, что ты учишься не на ветеринара.

— Не то что? — искренне удивился Запашный, пуще всего боящийся прослыть в будущем коновалом. Прозвищем вроде как и к животным имеющим отношение, но с собственным кладбищем из пациентов — людей.

— Записался бы к тебе на приём. — Михаил прокручивал в голове гневный монолог блондинки явно предназначавшийся для него. Это и льстило и грело душу, давая надежду на будущее. — Возможно, прямо сейчас.

— По поводу?

— Неконтролируемое возбуждение. — Потапова всегда заводили неприступные, свысока взирающие на мужчин женщины. — Знаешь, как в анекдоте: — Официант— яйца! — Вареные, жареные, пареные? — Почесать!

— Тьфу ты! — Роман чертыхнулся. — В одном Ольга права — мы кучка вечно озабоченных самцов.

Трофим рассмеялся, заметив вздувшую брюки юриста выпуклость.

— А разве оно бывает другим? Нет, что до меня, то я устал общаться со змеями. Боюсь, у меня началась аллергия от их укусов.

— А где взять иных?

— У Льва. — высказал он несколько часов не отпускающую мысль вслух и тут же пожалел об этом.

— Вот уж нет, Наташа не для тебя! — вскочил на ноги Рома; ярко голубые глаза сверлили блондина.

— Почему это?

— Зачем тебе женщина без титулов и признаний?

— Запашный, ты как ребёнок. Мне от них нужно совсем не то, что надевают на голову, а место намного ниже.

Михаил опустил руку на плечо горячего южанина и усадил того обратно в кресло.

— Дружище, титул у загадочной Натальи уже есть. Она — девушка Иванова. И этим всё сказано! Это как клеймо на слитке золота, говорящее о высшей пробе.

— Ну, чьей она станет любовницей, ещё неизвестно!

Все обернулись на голос не вступавшего до сих пор в разговор мужчины с явно выраженными кавказскими генами. Двухметровый, кареглазый красавец поднялся из обтянутого кожей кресла и потянулся, поигрывая обтянутыми бежевым джемпером мускулами.

— Я предлагаю заключить пари.

— Какое пари? — удивился Потапов.

Егор Валуев — сын того самого министра, дружбой с которым так гордился старший Иванов — пожал плечами:

— Что непонятного? На девушку.

— Какую девушку? — Роман напрягся. Не хватало ему в соперники ещё одного признанного ловеласа.

Егор рассмеялся.

— Рома, не нужно включать дурака. Ты прекрасно понимаешь, о ком я. — Он обвёл находящихся в комнате мужчин наполненным вызовом взглядом. — Неужели вы думали, что меня не заинтересует особа, вызвавшая такой ажиотаж и споры?

Песков молчал, в который раз пожалев, что зашёл не в ту тёмную комнату. Потапов думал так же.

Сын министра усмехнулся:

— Да ладно вам! Я всё равно познакомлюсь с этой кареглазкой, а так — предлагаю честное состязание. — Он довольно потирал руки. — Устроить сафари в пределах М…ска на свежую, почти не знакомую для всех дичь без запятнанного прошлого, что может быть интереснее? Посмотрим, кому улыбнётся удача.

Обожающий споры Михаил повеселел, чёрные глаза наполнились блеском. Пусть он не победит, но сумеет привлечь внимание гордой блондинки; уж та непременно будет следить за соперниками брата, находящегося с ней в вечных контрах.

— Я участвую в пари! Только нужно обговорить заранее некоторые детали. Я, например, не хочу, чтобы о споре знал Иванов.

От удивления брови Трофима полезли наверх.

— Наташа совершенно не похожа на Ольгу, очнись! Зачем это тебе?

Встав рядом с Егором, Потапов также расправил плечи. Двое верзил с вызовом взирали на фигуры худосочных друзей.

— Ну что же, — Песков никогда не пёр напрямую, предпочитая обходить препятствия, — не хочу оставаться за бортом столь славной компании. Только учтите: для меня в деле соблазнения женщины не существует правил. — Он с присущей ему дипломатичностью, граничащей с осторожностью, протянул руку соперникам. — Я с вами, только пальцы смотрите не переломайте. Мне ими ещё играть колыбельную на ночь.

— Твоя малышка ушла, придётся перебирать «флейту» вручную. — Запашному ничего не оставалось, как принять пари. — Что получает победитель? — вздохнув поинтересовался он.

Валуев ухмыльнулся.

— Кроме девушки, я получу удовлетворение от неудачи и злости Льва и благодарность сестры, но могу принять ваши условия.

Трофим ответил на предыдущую реплику южанина и выдвинул ещё одно условие:

— В отличие от тебя, Рома, мне не составит труда найти порядочную тёлку на ночь. Спор не может быть пустым. Девушка — главный приз, но всё-таки… Деньги, я думаю, тут неуместны. — Он ухмыльнулся, представив выпученные глаза старшего поколения заквашенных «сливок» общества, не сомневаясь в собственной победе. — Предлагаю проигравшим станцевать стриптиз с полным раздеванием в «Турандот», раз уж именно там всё началось. Порадуем почтенную публику. Пусть полюбуются на голозадых наследников.