Профиль мозга (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна. Страница 44

  * * *

  В лазарете отца уже не было, оказывается, он десять минут назад выписался и, едва придя на своё рабочее место в "Дзетт-фактор", объявил о созыве своей чисто Аркуловской неожиданной и беспощадной, но далеко не бессмысленной летучки, легко выявляющей истинное положение дел и результаты работы всех подчинённых, когда "дурь каждого видна". Сотрудники уже тянулись во вторую лабораторию, где раньше шла постоянная работа над тем, чтобы вытащить из комы Илью.

  Сейчас эта работа была свёрнута, потому что Илья, после своего обращения к Денису с жуткой просьбой отключить его от системы поддержания жизни, на связь выходить перестал, прячась и отвергая все попытки Дениса снова вступить в контакт. Кончилось тем, что мать Ильи потребовала "прекратить издевательства", и парнишку увезли из Управления обратно в больницу. Вторая лаборатория временно сделалась свободным и достаточно просторным для летучки помещением.

  Увидев текущий по коридору ручеёк сотрудников "Дзетт-фактора", Денис издали глянул на Аркулова и ушёл, решив не мешать, раз ничего срочного пока нет. Отец жив, здоров, вот что главное, а поговорить с ним можно и потом.

  - О! А я только звонить тебе собрался, - сообщил Валера, едва Денис вернулся в свой отдел.

  - По поводу?

  - По поводу, что Пётр Малинкин был геноптиком! Простенькая генопта на инженера, ничего особо выдающегося, но так ведь и Прутиков, помнится, всемирно известным танцором не был.

  - Значит опять этот Жираф замаскированный! Где же и когда этот Малинкин с ним пересёкся, интересно?.. - Денис умолк и уставился на сидевшего за своим столом Баскакова, осознав, что тот совсем не шевелится, напряжённо уставившись на развёрнутые в воздухе объёмные изображения мужчины и женщины.

  - Это - родители Малинкина, - пояснил Топольков и позвал Баскакова: - Лёха!

  Тот не ответил.

  - Он так уже минут десять сидит, - нахмурился Валера.

  - Тсс! - вдруг прошипел Баскаков. - Картинка, идёт картинка... Открытый космос, орбитальная верфь, я в скафандре, работаю, Виктор переместился на другую сторону, я его не вижу... вдруг удар - я бьюсь шлемом в металл, аа-х! в спине острая боль... я отскакиваю от удара, включается система заваривания скафандра, но не может затянуть повреждение до конца, потому что из спины что-то торчит! На помощь! Больно! ах, как больно!! Витя! Связь не работает?! Воздух высачивается наружу, а я улетаю прочь, трос змеёй - не натягивается?! Оборвался? Вдруг вспышка! Взрыв?! Летят осколки... и прямо на меня - Витя - он не шевелится, что-то проткнуло ему грудь! Давление в скафандре падает, меня относит всё дальше... кружение, кружение, темнота...

  Баскаков умолк и уронил голову на грудь. Он тяжело дышал, словно только что пробежал километр.

  - Алексей! - Денис подошёл к нему, тронул за плечо.

  - Их убили! - Баскаков поднял голову и, всё ещё восстанавливая дыхание, посмотрел на Дениса странным, тёмным и безумным взглядом.

  - Кого убили?

  - Родителей Малинкина, - не сводя глаз с Дениса, Баскаков махнул рукой в сторону виртэка с портретами. - Виктор и Татьяна Малинкины. Это была насильственная смерть!

  - Это тебе твои мёртвые сказали? - поинтересовался со своего места Валера.

  - Это была Татьяна! - Баскаков моргнул, взгляд его стал нормальным.

  Заломив руку назад, Алексей стал массировать под лопаткой.

  - О-о-о... что ж вас всех в спину-то, она у меня скоро отвалится... - забормотал он.

  - Тут сказано: несчастный случай на орбитальной верфи, - сказал Денис, проглядевший тем временем найденные Баскаковым материалы.

  - Официальная версия, да! Но она не соответствует действительности, - уверенно возразил Алексей. - Это не было несчастным случаем, но убийца всё провернул очень умело и хорошо замёл следы - доказательств его причастности нет.

  - Так может, именно про убийство своих родителей и кричал с крыши Малинкин? - предположил Топольков. - Если так, то тогда это железобетонно то же самое, что случилось с Прутиковым. Геноптик, внезапно обрётший дар экстрасенса, кричит об этом всему миру, а потом кончает с собой. Малинкин ведь сам сбросился с крыши!

  - Мне надо немедленно к нему съездить! - решил Денис. - Думаю, он уже в Центре реабилитации, попытаюсь поговорить. Лёша, поедешь со мной. А ты, Валера, разыщи свидетелей из того дома, где Малинкин кричал, расспроси поподробней, что именно он делал и говорил, откуда пришёл, может, он и о воздействии упоминал, вдруг зацепки про Жирафа в маске появятся.

  * * *

  - Ну у них тут и контроль! - удивился Баскаков, едва они с Денисом переступили порог Центра реабилитации. - Не хуже, чем у нас!

  - Это точно, - согласился Денис, оглядывая встроенные в стены сканеры. - Не успеешь войти, как твой и-код автоматически регистрируется и тебя тщательно досматривают - незамеченным не проскочишь.

  - А здесь много мёртвых, - заявил Алексей, когда они, пройдя того самого занудного робота, что в своё время отобрал у Дениса барбариски, вошли на территорию Центра.

  - Хочешь сказать, тут куча народу умирает?

  - Нет. То есть умирают, наверно, как и в любой больнице, но не знаю, как много. Я говорил не о них, я о тех, кто за живыми присматривает, за пациентами, в смысле. Родственники в основном: дедки, бабки, прабабки... толпами просто болтаются. Очень уж их здесь лежащие беспокоят.

  - Ну, так ещё бы! - усмехнулся Денис. - Тут ведь только попавшие в беду, не туда свернувшие обретаются. Есть о чём за них поволноваться! Образцовые члены общества, у которых всё в порядке, в таких заведениях не оказываются.

  - Вон он, третий корпус! - показал пальцем Баскаков на приземистое серое здание, и тут же, как по заказу, дверь корпуса открылась, выпустив навстречу гостям невысокого человека в белом халате.

  - Здравствуйте, вы - Кулаков? - обратился он к Алексею.

  - Нет, я - Баскаков, Кулаков - он.

  Денис открыл свой и-код.

  - Очень приятно, я - Ведич, врач Малинкина. Это со мной вы разговаривали, когда звонили сюда. Простите, что использовал "только звук", передача изображения наших пациентов без их согласия запрещена.

  - Вы же сказали мне, что Малинкин в сознании, - удивился Денис.

  - В сознании, - подтвердил Ведич. - Однако он вряд ли в состоянии дать на что-то согласие... Впрочем, попробовать поговорить можно, прошу за мной! - Он повернулся и заспешил к третьему корпусу.

  - Доктор, скажите, - спросил Денис, догнав Ведича, - а что могло послужить причиной такого поведения Малинкина?

  - Пока сказать не могу, - ответил врач. - Возможно, какое-то психотропное средство... Какое, выяснить ещё не удалось, ни одного известного наркотика мы в его крови не обнаружили.

  - А это может быть не препарат, а внешнее воздействие?

  - Внешнее? Излучение что ли?

  - Ну да, наверное, излучение плюс ещё что-то, в общем, я имел в виду целый комплекс каких-то воздействий извне на мозг, на органы чувств.

  - Теоретически такое возможно, - пожал плечами Ведич, - а практически... я сильно сомневаюсь, слишком это сложно, накладно, да и вообще, зачем? Есть масса гораздо более простых и доступных способов убить человека.

  - А вы считаете, его хотели убить? - живо заинтересовался Баскаков, до этого внимательно, но молча слушавший беседу Дениса с врачом.

  - Дело в том, что он постоянно пытается покончить с собой: ещё в той больнице, куда его сперва привезли, он, едва придя в себя, вскочил и принялся биться головой о стену, лоб успел расквасить, пока его успокоили. Вкатили нейролептик и нам сбагрили, толком ничего не объяснив, - в результате он здесь чуть глаза себе не вырвал. Да вы сейчас сами всё увидите, мы пришли.

  Врач коснулся сенсора, и дверь скользнула в сторону, пропуская Дениса с Баскаковым в палату, где лежал привязанный к кровати Пётр Малинкин. Лицо его было в замазанных реггелем ссадинах и кровавых подтёках.