И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ) - Заболотская Мария. Страница 45

– Мессир Аршамбо, не сочтите за дерзость, но я хочу обратиться к вам с просьбой.

– В чем дело, господин Мелихаро? – едва слышно прошелестел чародей.

– Видите ли, мессир, – начал демон торжественно и сурово, точно собирался вести речь о судьбах магии, науки и государства, – я, как воспитанный человек, знаю, что в каждом дому заведены свои порядки, кажущиеся хозяину наиболее удобными. Однако, когда хозяин всеми помыслами устремлен к высоким целям, более низкие оказываются позабытыми. И в самом деле, великому уму – великое применение. Скажу вам прямо, мессир, к чему я веду: сдается мне, ваши слуги, вы уж простите, порядком разленились, убедительное доказательство чему стоит на столе!

И демон возмущенно ткнул пальцем в тарелку.

– Но это гренки, – несколько растерянно произнес Аршамбо. – Мне всегда подают их по утрам, когда остаюсь дома из-за болезни.

– Осмелюсь предположить, что вам подают одни и те же гренки, причем не первый месяц! – Мелихаро решил идти до конца и не щадить хозяина дома.

– Вы полагаете? – магистр Аршамбо рассматривал гренки так, будто увидел их впервые. – Я никогда не замечал, что в них есть какие-то недостатки...

Мелихаро хищно улыбнулся.

– Позвольте мне переговорить с вашей челядью, мессир, – произнес он, сложив ладони вместе перед собой, точно священнослужитель, ведущий разговор о божественном промысле. – Доверьте мне полномочия распоряжаться вашими слугами хотя бы на пару дней.

– Поступайте как считаете нужным, – едва заметно пожал плечами Аршамбо, показывая, что не считает эту сферу жизни сколь-либо важной.

– Благодарю вас, мессир, – ответил Мелихаро и, поднявшись, стремительно направился в сторону кухни, откуда доносились иногда веселые голоса и звон чайных чашек.

Все то время, что длился разговор между секретарем и ученым чародеем, низкий хрипловатый голос демона был спокойным, размеренным и любезным. И даже я вздрогнула, когда заслышала рев, внезапно раздавшийся из-за закрытых кухонных дверей. Казалось невероятным, что милейший из секретарей осыпает слуг отборной бранью, клянет их до третьего колена и грозит им всеми смертными карами. Магистр Аршамбо очнулся от своей болезненной полудремы и встревоженно завертел головой.

– Э-э-э, – протянул он неуверенно, глядя на магистра Леопольда. – Не закончится ли это бедой?..

– Конечно, закончится, – пробурчал Леопольд себе под нос. – Не успеете опомниться, как тут будет полно котов, а в палисаднике появятся грядки с горохом и свеклой.

– Что-что? – переспросил Аршамбо, естественно, ничего не расслышавший.

– Я говорю, мессир, – повысил голос Леопольд, – что вам не о чем беспокоиться, этот парень знает толк в домоводстве.

Так мы сидели некоторое время молча – магистр Аршамбо внимательно прислушивался к грохоту и ругани, доносящимся с кухни; магистр Леопольд с безжалостным и унылым видом тыкал в одну из гренок вилкой, напоминая палача-пытошника, безмерно уставшего от своей работы; я же придала лицу отсутствующий вид, памятуя о том, что хозяин дома считает меня слабоумным мальчишкой.

Искен, спускаясь по лестнице, поприветствовал магистров. Я отметила, что он выглядит невыспавшимся и помятым – видимо, гостевые спальни дома Аршамбо все как одна не отличались уютом и удобством. Я догадывалась, что у молодого чародея в столице есть свой собственный дом – денег у Виссноков всегда водилось в избытке – и он остался ночевать в доме своего научного руководителя лишь для того, чтобы успеть сунуть нос во все его бумаги, да успеть попортить мне кровь задушевными разговорами. То, что с завтраками в доме Аршамбо дело обстоит неважно, аспирант явно знал не хуже нас, поэтому начал было объяснять, что отправится в Академию заблаговременно, дабы успеть разрешить какие-то споры с канцелярией. Но тут в гостиной появился Мелихаро, за которым следовал взъерошенный слуга с подносом. Дивный аромат заполонил гостиную и заставил Искена умолкнуть на полуслове. Леопольд оставил в покое гренку, Аршамбо с настороженным видом принюхался и глаза его приобрели блеск.

– Что это за запах? – спросил он, глядя на поднос с недоверчивым любопытством, являющим собой яркий контраст с недавним измученным и равнодушным выражением лица.

– Так пахнет еда, мессир, – торжественно объявил Мелихаро, покосившись на Аршамбо с некоторым сочувствием. – Самое быстрое блюдо к завтраку – яичница с беконом. Увы, даже я не смог приготовить в столь короткий срок что-то более сложное, да еще при отсутствии в доме каких-либо съестных запасов. Чуть позже нам принесут блинчики и чай.

Заслышав это, Искен сменил свое тошнотворно-любезное выражение лица на куда более искреннее, и произнес, присаживаясь за стол:

– В самом деле, куда торопиться?.. Редко когда мне выпадает удовольствие позавтракать в столь приятной компании.

– О, впервые вы решили задержаться у меня в гостях на ночь, мой юный друг, да еще и остаетесь на завтрак! – с удивлением произнес Аршамбо. – Обычно вы сбегаете, как только мы обсудим все научные вопросы. Рад видеть, что общество магистра Леопольда так благотворно влияет на вас. Признаться, меня всегда тревожило то, что юноша ваших достоинств ведет нелюдимый образ жизни!..

– Сытная еда поутру, мессир, – заметил Мелихаро, не удостаивая аспиранта даже взглядом, – творит сущие чудеса с самыми суровыми людьми, даже если ум их сосредоточен лишь на научных изысканиях.

Я слышал, вы весьма... э-э-э... энергично отчитали слуг, – отозвался Аршамбо, чей взгляд постоянно возвращался к тарелке, стоящей перед ним.

– Ерунда, – легкомысленно отмахнулся демон, а слуга, неловко раскладывающий салфетки, невольно икнул. – Я всего лишь уволил одного из них – того, что с самой неопрятной бородой, и сказал, что его жалованье будет распределено между оставшейся челядью – если они будут выполнять свои обязанности добросовестно, разумеется.

– Но они могли все попросить расчет! – Аршамбо понизил голос, оглянувшись на слугу.

– О, да, – согласился демон и желтовато-карие глаза его недобро засветились. – Они могли попросить расчет и немедленно отправляться на поиски господина, которому нужны бестолковые, наглые, ленивые, неопрятные, воровитые, нерасторопные...

– Ох! – слуга, явно будучи не в силах повторно выслушивать эту речь, уронил вилку, отчего тут же покрылся смертельной бледностью, ведь взгляд Мелихаро немедленно остановился на злополучном столовом приборе. – Я... Я сейчас принесу чистую, господин!

– Уж будьте так любезны, Базиль, – ответил ему демон столь ласково и значительно, что бедный Базиль едва ли не бегом ринулся на кухню.

Яичница и в самом деле оказалась неплоха, а уж для Аршамбо, привыкшего лишь к скромному обществу своих неизменных черствых гренок, она стала настоящим открытием. Сначала он ел осторожно, подолгу рассматривая каждый кусочек, но к тому времени, как принесли блинчики, вилка в руках магистра сверкала, точно молния, а лицо порозовело.

Мелихаро с истинно королевским величием следил за всем, что появлялось на столе и от этого испытующего взгляда у Базиля перехватывало дыхание; я могла поклясться, что прочие слуги, остававшиеся на кухне, переводили дух только когда Базиль возвращался и объявлял, что чистота чашек или крепость чая не вызвали нареканий.

– Мне кажется, что ко мне возвращаются силы! – в очередной раз удивился магистр Аршамбо, отпив чаю. – Надо же! А ведь я никогда не мог взять в толк, зачем поутру отвлекаться еще и на еду – ведь она не несет никакой радости! Господин Мелихаро, вы сущее сокровище!

– Да-да, – подтвердил Искен, усмехаясь краешками губ. – Я начинаю завидовать мессиру Леопольду. Не отказался бы иметь под рукой такого исполнительного секретаря, как вы.

Демон, заслышав эти слова, усмехнулся не менее любезно, показав при этом крупноватые клыки, и ответил:

– Боюсь, вам окажутся не по карману мои услуги.

Взгляд Искена дал мне ясно понять – он сразу догадался, что секретарь питает к нему неприятие, и этот обмен репликами окончательно подтвердил его догадки насчет природы этой враждебности. В первый раз я очутилась за столом между двумя мужчинами, соперничающими за мою благосклонность – пусть и весьма своеобразным способом – и мысленно поблагодарила высшие силы, за то, что мне выпало изображать напрочь рехнувшегося мальца. Ничего умнее при сложившихся обстоятельствах, кроме как неотрывно смотреть в стену напротив себя, я все равно бы не придумала.