Канарейка (СИ) - Страйк Кира. Страница 12

На занятиях хора сестра Фреда тоже никак не прояснила ситуацию. Со сдержанным лицом провела репетицию и отпустила всех на работу. Надеялась, что как вчера задержит меня и хоть как-то намекнёт на положение дел, но нет. Это была настоящая пытка. Я, конечно, старалась успокоить себя тем, что до сих пор нахожусь на свободе. Но это слабое утешение перечёркивалось жирным вопросом: "Надолго ли?"

Только к вечеру в спальню вошла сухая и сгорбленная, как кочерга, ближайшая сподвижница настоятельницы - Эльвина. В руках ведьма держала кипу макулатуры.

- Одевайся, матушка Тейла милостиво дозволила тебе проводить ночи в затворной келье. - глядя на меня скрипнула она.

Мамочки мои, какое это было облегчение. Напряжённое ожидание всего бесконечного дня едва не хлынуло из глаз ручьями слёз.

-Ну уж нет. Не дождётесь. - я, как и все соседки, уже разделась ко сну.

Вылезла из под одеяла и снова полезла в платье.

- Поторапливайся, я сама тебя провожу. - добавила надзирательница, - Да воду возьми.

-Понятно, жизнь мне оставили, но следить и проверять теперь будут крепко. Ладно, с планами на розыск подвала придётся погодить, пока недоверие Тейлы хоть немного не уляжется.

Эльвина вывела меня из жилого корпуса, если его можно так назвать, и повела куда-то в опускающиеся тёплые сумерки. Шли долго, я уже даже волноваться стала. Сейчас спихнёт куда в овражек и книжками присыплет. А там скажет, мол, сама опять навернулась и шею сломала.

На всякий случай, отстала от своей сопровождающей на несколько шагов и внимательно вглядывалась под ноги, послеживая за фигурой впереди.

Наконец, пришли к какой-то горе. Ничего себе, эта самая келья была вырезана прямо в ней. Может, и не одна. Такое впечатление, что нога живого человека не ступала сюда с самого момента сотворения сего каземата.  Ну или около того.

Сыро, прямо скажем, не жарко и темно. Два очень условно разделённых помещения. В одной зоне - старая, гнилая солома, на которую ступить-то противно, не то, чтобы лечь. А это было, как понимаю, именно место для сна. В другом - низкая наклонная стойка, куда Эльвина водрузила взятые для меня бумаги. Читать, используя это приспособление, возможно только в позиции "на коленях".

Из рукотворных предметов здесь, собственно, больше ничего и не было. Вот эта стойка и дверь, которую ведьма, уходя, заперла на ржавый замок.

-Вот уж, воистину, склеп.- я сглотнула вязкую слюну и, поставив у необработанной стены кувшин, взяла в руки оставленную свечу. -Поглядим, что у нас тут имеется.

12

Находиться в столь неприятном пространстве, да ещё и запертой снаружи было, прямо скажем, некомфортно. Где-то даже на грани клаустрофобии, хотя в прошлой жизни я подобным недугом не страдала.

Подошла к двери, пошатала. Замок, кажется, крепкий. А вот сама дверь - обветшала. Вон и щели появились, значит без кислорода не останусь. В случае крайней нужды, думаю, даже вынести получится. Ох, хотя всё время забываю, что на фоне меня прежней, нынешнее тело приличным весом не обладает.

Ладно. Надо отвлечься, чтобы до панических атак себя же не довести. Пошла разбираться с кипой макулатуры, оставленной мне для изучения.

Корячиться всю ночь на коленях не хотелось категорически. Поискала по углам и прикатила булыжник, на котором можно сидеть. Жёстко, но всяко удобнее, чем коленки протирать.

- Ага, глядим. - сортируя листки, брошюры и один довольно толстенький томик, бормотала я, - Здесь у нас, значит, тексты гимнов, а сюда сложим всё, что связано с религией.

Понимая, что долго на камне высидеть будет не так-то просто, в первую очередь взялась изучать основные положения веры. Как и предположила до этого, томик представлял собой подобие нашей библии. Читать-не перечитать. Ну ладно, для начала хотя бы суть уловить. И понять, кто есть Всевышний, и почему его нигде нет.

Как водится, интересующая меня информация по самым азам располагалась в самом начале.

Всё объяснилось до смешного просто. За полчаса чтения, удалось выяснить, что глава и создатель божественных брата и сестры - свет. Ну или, если хотите, Свет. А у него, как мы понимаем, нет лица. Это вот явление и обозначалось понятием "Всевышний".

Так, с этим всё понятно. "И создали они... " бла-бла-бла... " И пошли..."

Через час скрюченного сидения ноги заметно затекли. Решила сделать перерыв и обратить внимание на тексты. Петь можно и расхаживая по камере.

- Ох! - поднимаясь, выдохнула я.

Правую ногу ещё и отсидела, отчего в неё тут же впилась туча стеклянных осколков.

- Так. - хромыляя по "горнице", расхаживалась я, - "Не плачь обо мне светлая Рина..." Кошмар.

Когда нет ни крошки внутренней убеждённости и ни капли чужой веры, подобные тексты не вызывают ни малейшего отклика или интереса. Но, как говорится, выбирать не приходится. Я бродила из угла в угол, монотонно зубря слова и вспоминая, к какой мелодии они относятся. А потом попробовала запеть, и даже осеклась на первых звуках.

О, боги, мой голос даже в глухом подземелье звучал... как в том самом сне, где я пела внуку.

Внутри всё затрепетало. Дело в том, что до этого момента и в голову не приходило запеть вслух. Сейчас случился первый раз, когда я слышала сама себя. Как-то до сих пор ни настроение не располагало, ни ситуация. И простите мне мою нескромность, сие было божес-сно. Даже настроение поднялось.

Хлебнула водички и с новым интересом продолжила упражняться, исследуя новообретённые способности.

Так и намотала в угаре нервного возбуждения по келье какой-то бешеный километраж, пока не поняла, что совершенно выдохлась. Присела снова на свой гранитный стул, открыла "жития святых", но глаза уже просто слезились от усталости. Посидела ещё немного, снова попила, сползла прямо на землю к стеночке, скукожилась в комочек для сохранения тепла и задремала.

Эльвина пришла за мной, когда рассвет ещё только собирался тронуть небо. До традиционного удара колокола к общему подъёму. Склеенные ресницы отчаянно схлопывались обратно, всё тело занемело так, что вообще непонятно, как удалось расправить кости из слежавшегося клубка. Вяло перебирая ногами, шла за своей провожатой, думая о том, что впереди ещё целый день тяжёлой работы, а я уже смертельно устала.

Дотопала до реки, умылась, чуть посомневавшись и оглядевшись вокруг, всё-таки скинула платье и вошла в воду. У-ух... Вода казалась прям таки лечебной. С наслаждением двинулась в недалёкий заплыв, каждую секунду ожидая звука колокола. Не зря прислушивалась. Вскоре он грянул, и пришлось с великим сожалением спешно выпрыгивать на берег, одеваться и идти переодеваться в спальню.

Тихо скрипнула дверь, на пороге кухонно-больничного корпуса появилась Марта и беззвучно поманила меня пальцем.

- На вот. - повариха, озираясь по сторонам, сунула мне в руки бутерброд с маслом, - только прям здесь ешь, пока никто не видит. Изголодалась, поди, бедная. Слышала, что на ночь в гору уходишь. А там-то... Э-эх, загубишь себя, девонька.

- Спасибо, Марта, ты - мой ангел-хранитель, не иначе. - запихивая в рот сразу почти половину угощения, сыпля крошками, пробормотала я.

Помощь сердечной тётки невозможно было переоценить. В моей ситуации, даже вот эта горбушка - капля дополнительной силы.

- А я тесто ставила, да заприметила, как ты к реке пошла. Дай, думаю, подкормлю. Эльвина-то ушла. Давай, дожёвывай, а то скоро люди попросыпаются и выходить начнут.

Я только согласно кивала, стараясь как можно быстрее слопать бутерброд.

- Ты теперь каждый раз приходи, я караулить стану. Вот, доела? Ну всё, беги.

Сжав на прощание пухлую руку, побежала переодеваться, чувствуя, что после купания и перекуса стало значительно легче. Разве только платье, прилипшее к мокрому телу, холодило спину и грудь. Но это уже поправимые мелочи.