Отверженный VII: Долг (СИ) - Опсокополос Алексис. Страница 15

— Ничего я не задумал, кроме спасения своей сестры и племянников, — ответил Волошин. — Я понимаю, что Вы мне не доверяете. Имеете полное право. Но что-то задумывать и отдавать при этом кровь Романову, что может быть глупее?

— Мало что, — согласилась бабушка. — Но тем не менее я хочу, чтобы ты погостил у меня до возвращения Романа.

— Да я и сам, Екатерина Александровна, не особо хочу разъезжать по Петербургу сейчас, — сказал дядя Володя. — Спасти Ольгу и Андрея с Машей предстоит Роману, но лавры-то все достанутся мне. Я знаю, на что иду, и делаю это осознанно, но при этом не забываю, чем мне это грозит. Поэтому я не просто с радостью у Вас погощу, моя жена с детьми тоже уже сюда выехала. И я надеюсь, Вы приютите мою семью в своём имении до того дня, пока не покончите с Жилинским.

— Умное решение. Но почему только семью?

— Мне самому нужно попасть в Новгород, без меня там совсем дела встанут.

— Договорились, — сказала бабушка. — Я с радостью приму твою семью, а тебя самого после того, как вернётся Роман, в любой момент Тойво доставит в Новгород.

— Благодарю Вас!

Похоже, дядя нас не обманывал и ничего с Жилинским он не затеял, потому как это было бы с его стороны просто безумием — отправить меня в ловушку и остаться у бабушки. Уж кто-кто, а Волошин знал, чем чревато сильно разозлить княгиню Белозерскую. Но при этом я понимал, что не застрахован от сюрпризов. Жилинский не дурак, и он явно догадывался, что мы с бабушкой будем пытаться освободить мою мать и брата с сестрой. Поэтому признание дяди Володи в его чистых намерениях, в общем-то, не особо и успокоило.

Мне всё равно было страшновато. Одна лишь мысль о том, что меня могут обыскать, заставляла нервничать. Я ведь должен был пронести на встречу с родными магический порошок и амулеты, целых четыре штуки. Дядю Володю во время прошлой встречи с мамой не обыскивали, это было бы чересчур — слишком уж унизительная процедура для аристократа. Но мало ли что могло прийти в голову Жилинскому или его охране в этот раз? И от таких мыслей тревога лишь возрастала.

Иногда мне казалось, что чем рисковать с проносом амулетов и порошка, лучше поставить метку, ведь её намного проще пронести незаметно. Но если в комнате для встречи поставили бы полную или частичную блокировку магии, то вариант с меткой мог не сработать. Я мог её поставить и ждать помощи, а Тойво с Ристо в этот момент безуспешно пытались бы открыть портал к этой метке.

Вариант с открытием мной портала был всё же намного надёжнее. Хоть это и казалось безумным, но с порталом у меня имелся план «Б» — в случае блокировки магии в комнате я мог попытаться нейтрализовать охрану и увести родных туда, где портал бы открылся. Да, это было бы непросто, но шанс у меня был бы. А вот просто с меткой при блокировке магии его не оставалось. Но я всё равно собирался её взять с собой и поставить — вдруг у Тойво получится открыть портал по метке. Помощь в виде двух сильных боевых магов точно не помешала бы.

Пришла прислуга, принесла кофе, и в кои-то веки мне не захотелось его пить. Дяде Володе тоже. А вот бабушка с радостью взяла чашку, сделала глоток, улыбнулась и сказала:

— Я прям жду не дождусь, когда у меня будут развязаны руки.

Потом бабушка и дядя Володя немного поговорили о бизнесе в военное время, полчаса прошли, и мы отправились к Романову.

У Александра Петровича было уже всё готово, едва мы вернулись в комнату, он предложил нас с дядей раздеться до трусов и лечь на кушетки. Мы быстро разделись и легли. Романов подошёл ко мне, положил руку мне на голову и принялся начитывать какое-то заклинание, я сразу же вспомнил, что примерно так же он начинал работу с Дроздовым, и мне стало не по себе. Но боли я не почувствовал, я вообще ничего не почувствовал и почти сразу же потерял сознание.

Неизвестно как долго я пробыл без сознания, но, когда пришёл в себя, увидел улыбающееся лицо Александра Петровича. Романов радостно потёр ладони и сказал:

— Получилось!

Я тут же поднёс к лицу руки, посмотрел на них и понял, что это не мои руки. Быстро вскочил с кушетки и подошёл к зеркалу, посмотрел в него. Из зеркала меня разглядывал Владимир Волошин — босой, в одних трусах, которые были на размер больше, чем надо.

У меня аж перехватило дыхание. Хоть я и ожидал этого всего, но, когда оказался, так сказать, в «дядиной шкуре», растерялся. За время моих занятий магией я часто менял своё тело: становился больше или меньше, покрывался бронёй, изменялся до неузнаваемости, но никогда я не принимал форму другого человека или эльфа. Это было поистине удивительно.

— А что у меня с голосом? — спросил я и спросил это голосом маминого брата.

— Ты полная копия своего дяди, — ответил Романов. — У вас одинаковые голосовые связки, разумеется, и голос одинаковый. Хотя манера говорить или какие-нибудь слова-паразиты могут тебя выдать. Поэтому будь осторожнее.

— Буду стараться, — сказал я и аж вздрогнул, настолько непривычно было говорить чужим голосом.

На дядю Володю это всё тоже произвело сильное впечатление. Он стоял и смотрел на меня, практически как на чудо. Мы действительно стали настоящими близнецами и отличались лишь трусами: на настоящем Владимире Волошине они сидели нормально, липовый Волошин их поддерживал, чтобы не упали.

— Невероятно! — произнёс дядя Володя и принялся одеваться.

Бабушка за всё время не проронила ни слова, но по её лицу было видно, что на неё работа Романова тоже произвела впечатление. Я последовал примеру дяди Володи и тоже начал одеваться, но Александр Петрович не дал мне этого сделать.

— С тобой ещё не всё! — сказал кесарь. — Вернись на кушетку, надо закрепить заклятие и поставить на тебя несколько защитных печатей. Это ещё минут тридцать займёт.

— Мы с Володей не будем вам мешать, — сказала бабушка. — Как закончите, жду вас в кабинете.

Княгиня Белозерская и князь Волошин ушли, а я опять лёг на кушетку. Александр Петрович принялся накладывать на меня какие-то заклятия, которые называл печатями. Возился долго, скорее всего, те самые заявленные полчаса. Наконец он в очередной раз потёр ладони и сказал:

— Готово! Вот теперь это всё продержится как минимум часов до десяти вечера.

— Мне столько не надо, — ответил я и снова чуть не вздрогнул от того, что говорил не своим голосом, однозначно надо было потренироваться, чтобы привыкнуть к этому.

— Это чтобы наверняка, — пояснил Романов. — Когда есть запас, мне спокойнее.

— А как потом это заклятие снимать? — спросил я.

— Никак. Оно само сойдёт. Часам к десяти вечера тебе сильно захочется спать, очень сильно. Не пытайся с этим бороться, твоё тело и разум в любом случае отключатся. Лучше как можно быстрее ложись в кровать и засыпай. Минут через тридцать — сорок проснёшься в своём обычном виде. Если больше вопросов нет, одевайся и пойдём. Мне уже пора на работу возвращаться.

Я натянул на себя свои вещи, которые повисли на мне, как на бездомном, нарядившемся в чужие обноски, и, не удержавшись, спросил:

— А можно вопрос не по этой теме?

— Задавай, — ответил кесарь.

— Скажите, что там вообще творится на фронте? А то по новостям разное говорят, я уже и не знаю, кому верить.

— Мне, — сказал Романов и усмехнулся. — Между Новгородом и Петербургом затишье. Боевых действий практически нет. Это позволило нам перебросить часть сил в Карелию. Там потихоньку выдавливаем финнов.

— А Псков?

Кесарь усмехнулся ещё сильнее, прямо в голос, похоже, его этот вопрос развеселил.

— Население Москвы — двадцать миллионов, — ответил Александр Петрович. — И это без области! И большая часть там — орки. А ещё со всей России куча добровольцев орков приехала. В Эстонии — полтора миллиона жителей. Эльфов треть. Люди и орки в этой стране не имеют даже статуса полноценных граждан, поэтому воевать их за эльфов не заставишь.

— Как это не имеют статуса граждан? — удивился я. — А какой у них статус?

— Статус неграждан.

— Дичь какая-то.