Эргоном: Зодчий смерти (СИ) - Глебов Виктор. Страница 15

В глазах пленников читалось беспокойство.

— Боюсь, мне придётся ограничить вашу свободу на неопределённый срок. Вы останетесь здесь. Что скажете?

— Разве у нас есть выбор? — отозвался второй пленник.

Девушка по-прежнему молчала.

— Пожалуй, нет. Впрочем, для вас это даже лучше. По крайней мере, барон Лукьянов не прикончит вас за провал. И за то, что рассказали мне о нём.

Я поднялся с кресла.

— Всего хорошего, господа. Приятного времяпрепровождения. По возможности.

Когда мы вышли, я обратился к Аглае:

— В камерах есть прослушка?

— И видеонаблюдение тоже, господин барон.

— Посади мужиков вместе. Пусть пообщаются. И проследи, чтобы у всех проверили цвет волос. Включая убитых. Не верится мне, что в группе был только один вассал Лукьянова. Если барон не доверял наёмникам, должен был отправить проверенных людей. Своих людей. К тому же, действовать ему пришлось по ситуации, то есть, быстро. Значит, под рукой не было достаточного количества левых бойцов. Нет, он точно включил в отряд кого-то ещё из вассалов рода.

— Вы верите этому мужику? Он мог и соврать. Если знал о том, что у Лукьянова на вас зуб. А это, в общем-то не секрет.

— Думаешь, назвал его вместо своего настоящего сюзерена?

— Меня смутило, что он сказал, будто не знает о вашем конфликте с бароном.

— Может, и не знает. Это больше в высшем свете известно. Ладно, поставим его показания под сомнение. Думаю, придётся ещё вернуться к разговору о том, кто прислал сюда боевиков. Но позже. Сейчас у меня другие дела.

Глава 15

Прежде всего я занялся приёмом приданого, который пришлось прервать из-за чёрного снега. На это ушло больше двух часов, так что в школу я чуть не опоздал. Явился за пять минут до звонка на первый урок. На меня тут же набросились друзья. Ограничились выражением радости по поводу того, что я жив, но на первой же перемене пришлось в красках расписывать ночное сражение. Не обо всём, разумеется, я рассказал, далеко не обо всём. Умолчал и о нападении спецов, пытавшихся прикончить меня под шумок. Эту инфу я решил приберечь. Ещё не известно, кто за этим стоит, и как мне расквитаться с ним за покушение.

— Я так боялась за тебя, Коля, так переживала! — сообщила Женя, повисая на моём локте. — Думала, ты погиб! Всю ночь не спала!

Судя по красным глазам, не врала.

— Я тоже не могла уснуть! — тут же присоединилась Марина. — Даже помолилась!

О, да ты религиозна! Не ожидал. За время, проведённое в городе, я так и не нашёл время разобраться, как тут обстоят дела с верой. Кажется, царило православие, но слегка модифицированное. Что неудивительно, учитывая существующую магию. Насколько я помнил, христианство её не принимало, так что, видимо, местным пришлось найти какой-то компромисс. Даже интересно, какой. Хотя стоит официально объявить магию чудом, данным людям для борьбы с нечистью, и дело, в общем-то, в шляпе. Впрочем, это только мои предположения.

— Спасибо, девчонки, но я, как видите, в порядке. Не добрались до меня гули.

— Даже удивительно, — заметила Аня. Она мой рассказ выслушала молча, не перебивая, в отличие от остальных. — Я, признаться, с тобой уже попрощалась. То есть, конечно, я безумно рада, что ты выжил. Но это просто поразительно.

— Да, чудеса случаются, — кивнул я. — Со мной так постоянно. Наверное, в рубашке родился. Надо бы уточнить, да спросить некого.

— Маша будет счастлива узнать, что ты цел, — сказал Павел. — Она чуть с ума не сошла.

Беседы в течение дня продолжались в том же духе. У меня выясняли, сколько гулей удалось пленить, как показали себя Псари — всё это спрашивали парни. Девчонок волновало, что делал лично я.

Новостью, причём приятной, стало то, что в Преображенскую школу вернулся Кирилл. Его снова определили в наш класс. Он держался сначала неуверенно, однако ребята приняли его хорошо, так что к концу дня он окончательно расслабился.

— Конечно, трагедия, что род Пешковых истреблён, — сказал Павел во время обеда, когда мы сидели в столовке. — Невосполнимая утрата для клана. Мама очень расстроена. Барон ведь был нашим дедушкой.

— Интересно, что теперь станет с его землями и прочим, — добавила Аня. — Насколько я поняла, наследников у рода не осталось.

— Думаю, владения барона разделят, — сказал её брат. — Нужно только решить, между кем. Желающих-то будет немало. Наверное, каждый род заявит права. Ты, кстати, будешь на что-нибудь претендовать, Коля?

— Само собой. Мы ведь соседи. Земли барона граничат с моими, так что я заинтересован.

— Логично. Вот только хватит ли тебе ресурсов? Потянешь?

— Постараюсь. Вариантов-то нет.

— Уже известно, что случилось с сигнализацией? — спросил Артём. — Почему она не сработала вовремя?

— Следствие ведётся. Думаю, всё выясним.

— Неужели не осталось совсем никого из рода? — проговорила Женя. — Это просто ужасно! Нужно что-то делать с этими гулями! Они становятся всё опаснее.

— Я слышала, что барон Самсонов вывез кого-то на вертолёте из удела Пешковых, — сказала Марина. — Мне говорил Вася из седьмого класса. Он сын барона и видел девушку с зелёными волосами у них во дворце. Но, вроде, это не афишируют, так что не выдавайте меня.

Так-так… Выходит, не я один такой умный. Интересно, каков весь улов у Самсонова. И, возможно, ещё кто-то сообразил, что люди с Даром иллюзии могут пригодиться. Тот же Белый клан наверняка тоже подсуетился. Они-то в курсе были, когда гули нападут, и как пойдёт дело.

После уроков ребята пытались зазвать меня в ресторан отпраздновать победу и то, что я уцелел, однако удалось отмазаться, сославшись на дела. После атаки у меня их было полно, и друзья это понимали, так что не обиделись.

Дома я в первую очередь пообщался с Антоном. Управляющий успел обсудить с имперским инспектором предстоящие траты по восстановлению удела, получил добро, и мне осталось только подписать бумаги. Затем я встретился с Андроновой. Около часа мы обсуждали пополнение личного состава. Потери были велики, но не катастрофичны. Всё-таки новшества, которые я ввёл, сделали своё дело. Большая часть солдат выжила. Технику закупать взамен разрушенной гулями нужды не было: Каминский поставлял всё, что требовалось, в качестве приданого. К тому же, примерно половину, по оценкам экспертов, можно было отремонтировать.

В удел возвращались эвакуированные. Сенцов нанёс визит вежливости и поздравил с победой. Завёл разговор о людях Чекана. Я намекнул, что в ближайшее время они его беспокоить не должны. Босс меня понял, ещё раз поблагодарил и презентовал два боевых вертолёта. Оказывается, их уже доставили на мой аэродром.

Затем я проверял списки представленных к вассалитету. Подал их Антон, но рассматривал кандидатуры я с юристом. Ригель комментировал, пояснял и так далее. Зашла речь о дворянстве. Тут я оказался полным профаном — к удивлению собеседника. Пришлось ему объяснять, как это работает. Я слушал и запоминал. Тема была важная: эта информация должна была мне ещё не раз пригодиться в будущем.

— Становясь вассалом рода, человек автоматически получает право подать прошение на личное дворянство, — говорил Ригель, постукивая по столу тупым концом карандаша. — Его заявку рассматривает сюзерен. То есть, вы, господин барон, решаете, давать вассалу личное дворянство или нет. Разумеется, оно подразумевает определённые льготы. Однако не принято подавать заявку сюзерену, не получив заранее его одобрение. Таким образом, это, по сути, формальность. Как правило, сюзерен сам сообщает вассалу, что желает сделать его дворянином. За особые заслуги перед родом.

— Что значит «личное»? — спросил я.

— Человек, получивший личное дворянство, становится дворянином со всеми полагающимися преференциями, однако он не может передать его по наследству. Его дети будут простолюдинами. Есть ещё потомственное дворянство. Вы, например, господин барон, относитесь к нему. Как и остальные аристократы, составляющие роды. Ваши предки получили статус от императора.