Иван Московский. Том 5. Злой лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 4

— Теперь главное — чтобы не напали. — тихо буркнул адмирал.

— Они дружелюбные. — заметил священник.

— Это потому что они еще не видели сколько у нас товара…

* * *

Тем временем в Риме была происходила форменная историка…

— Мерзавец! Как он посмел! — кричал Папа Сикст IV.

— Может все не так, как мы думаем, — осторожно произнес Джанбаттиста Чибо, один из самых привилегированных его кардиналов.

— А что не так? Что?! Это мерзавец, вместо того, чтобы силой оружия отбить древний город Константина, принял его как вассальный лен. То есть, теперь, султан в праве его призвать и он, вместе со своим сюзереном будет драться с честными крестоносцами! Это измена!

— Но ведь он восстановил христианское правление в Константинополе! И над Святой Софии вновь подняли крест!

— Он должен был нанести тяжелое военное поражение османам! — взвизгнул Сикст. — А вместо этого усилил их!

— Но они утратили Константинополь.

— И что?

— Это ведь лишает их одного из ключевых городов своей державы. Теперь Иоанн контролирует простой и легкий способ переброса войск с Балкан в Малую Азию. И если в критический момент он откажется выполнять вассальный договор, то…

— Когда это Иоанн нарушал букву закона? — скривился Папа. — В этом и беда. У султана теперь есть союзник — страшный и опасный. Из-за чего Священная Римская Империя под угрозой полного разгрома. Ударь Иоанн с востока, а Джем с юга — и все. Он не устоит. Посыплется. Открывая османам дорогу внутрь Европы… в саму Италию!

— Но разве Иоанн так будет поступать?

— А зачем он это все сделал? Никогда не поверю, что этот жадный до войны и крови человек взял и проявил миролюбие. Это ложь! Вздор и ложь!

— Но зачем ему воевать со Священной Римской Империей?

— За корону Литвы, разумеется! Казимир женат на Елизавете Габсбург. И если Иоанн вторгнется в Литву с целью ее подчинить себе, то Священная Римская Империя в стороне не останется. А он вторгнется! Ведь Литва занимается земли Руси. Те, что он собирает.

— Но ведь он дружит с Казимиром!

— Это временно и вынужденно. Если кредиторы простят королю Польши долги, то все переменится. Сам Казимир его ненавидит и боится. А судебные разбирательства уже на грани того, чтобы признать долговые обязательства Казимира исполненными. И что долги должно взыскивать с Иоанна, а не с него. Ибо с короля Польши брать нечего.

— Вот как… интересно.

— Очень интересно! Этот мерзавец вместо того, чтобы разбить армию султана и дать шанс другим крестоносцам, усилил его и подготовил почву для своей новой войны в Восточной и, возможно, Центральной Европе.

— А что конкретно мы ему можем предъявить? Мы его отправляли в Крестовый поход? Отправляли. И он туда сходил. Мы требовали, чтобы он утвердил свою власть над Константинополем? И он это сделал. Да. Договорился. Но разве мы ему запрещали договариваться?

— Он изменил христианской вере!

— Каким образом?

— Принял ленное владение от магометанина. Это неприемлемо!

— Но ведь обещанные ему силы христиан не пришли и ему пришлось действовать самостоятельно, опираясь на свои возможности. Разве нет?

— Он мог разбить армию Джема!

— Мог. Но тогда он разве взял бы Константинополь? Я слышал, что Джем собрал против него огромное войско. Там едва ли не по десять человек приходилось на каждого в армии Иоанна. Или даже больше.

— Разве это что-то меняет? — скривился Папа. — Этот мерзавец укрепил Османскую Империю этим походом, а не ослабил! Император Священной Римской Империи в панике! Госпитальеры тоже. Все в ужасе от этого нового союза, который грозит оставит Европу в руинах и пепелище.

— Мы не можем открыто выступить против того, кто вернул Второй Рим.

— Он его не вернул. — скривился Папа. — Новый Рим все еще владение Великой Порты, выданное как ленное владение Иоанну. Оно все еще под властью магометан. А он — лжец и изменник веры!

— Не слишком ли резко?

— Ты верно не понимаешь угроз, которые нависли над всеми нами. — прошипел Папа. — Мы обязаны его остановить! Все что угодно! Отравить. Убить. Сместить. Отлучить. Организовать против него Крестовый поход если потребуется. Раньше, чем Джем сумеет решить свои проблемы и поддержать его в этой кампании. А лучше и от Джема избавиться. Эти двое слишком опасны для христианского мира.

— А вы не боитесь, что он придет к нам?

— Кто?

— Иоанн.

Папа замолчал, раздраженно взглянув на собеседника. Но спорить или возражать не стал. Просто пожевал губы и произнес:

— Боюсь. Поэтому и хочу, чтобы против него выступили все, кто может. И денег на это жалеть не будут. И прочего. Его нужно остановить. Любой ценой. Потому что он стал смертельно опасен и слишком самостоятелен. Если мы не решим этот вопрос сейчас, то лет через десять-пятнадцать уже будет поздно… мерзкий Антихрист. Как ловко прикидывался… А ведь я должен был заметить его природу!

— Антихрист? — удивился собеседник.

— Именно так. Разве тебе это не очевидно? Он тонкий и изощренный лжец, который многое выкручивает и выворачивает наизнанку. Себе на пользу. Даже в Крестовый поход вон как сходил. Тварь…

Беседа закончилась.

Собеседник вышел от Папа в сильно задумчивом состоянии.

Ввязываться в войну с тем, кто не знал поражений ему не хотелось совершенно. Но прямое неподчинение Папе было чревато. А понемногу в таких делах ничего не делают. Чтоб победить ТАКОГО врага требовалось мобилизовать все усилия и приложить всю страсть. Но это было страшно… до такой степени, что аж дух захватывало…

Часть 1. Глава 2

1483, июль, 12. Москва

Иоанн сходил фигурой и посмотрел на Патриарха, сидевшего напротив с мрачным видом. И сдержав усмешку выдал ему:

— Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье в политической борьбе!..

От чего его собеседник и за губу взялся рукой, и как-то напрягся. Даже в чем-то сгорбился, что было не так уж и просто в этом кресле за шахматным столиком. Единственным удобным положением в нем было как раз с прямой спиной, чуть подавшись назад. Чтобы хорошо видеть всю композицию шахматного столика.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Иоанн, видя, что его собеседник не спешит начинать явно назревший разговор.

— Сын моя, я не понимаю твоего поступка, оттого и кручинюсь.

— Какого именно?

— Всей этой истории с Константинополем. Признаться, я поначалу даже не поверил. Подумал, что меня разыгрывают.

— Вот удивил так удивил, — покачал головой Иоанн. — От кого, а от тебя я этого никак не ожидал. Ты и не понял? Диво.

— Почему?

— Ну смотри. Папа — он в сущности дурак. Он мыслит проблемами Рима. В лучшем случае Италии. Но в любом случае не видит ничего дальше своего носа. Из-за чего католический мир рассыпается. Собственно, он начинает дергаться только тогда, когда ему так или иначе бьют по карману. Да и то — не сильно. Он заражен римским недугом. И ведет себя также, как последние Императоры Запада. Видимо Константин не зря перенес столицу, уходя из Рима. Погибельное место. Но ты-то… ты… Византия не зря считалась самой искушенной и изощренной в интригах во всем мире. А тут такая слепота… куриная…

— То, что Папа тебе не по душе, я понимаю и одобряю. Но причину, побудившую тебя так поступить там, на Дунае, все еще не разумею. Видимо ты был слишком высокого мнения о моей прозорливости.

— Смотри. Вот Дунай. Кто туда пришел?

— Ты со своей армией и Джем со своей.

— Прекрасно. А где были обещанные Папой другие крестоносцы? Я что-то их там не наблюдал. Да и рыцари Родоса не высадились на материк. Вообще никто никуда не пришел. Кроме меня и Джема. То есть, вместо того, чтобы раздергать армию Османской Империи на куски и бить ее по частям, какой-то гадский Папа подсуропил мне ее бить сразу, собранную в единый кулак.