Державин. Дворянин из трущоб (СИ) - Эмм Влад. Страница 43

— А валить барышень целыми пачками, значит мог? — спросил, лежа в кровати.

— Я больной! Я вообще не хотел. Меня прикончили, понимаешь? Заколдовали! Я получаю свое, господин.

— Во как заговорил. Господин? А почему не малолетний придурок?

— Потому! Потому что я просто раб. Ты повелеваешь книгой, а значит мной. Ооо, достань меня из этой дыры, умоляю. Я сделаю все, что захочешь. Серьёзно, — взмолился гребанный душегуб.

— Да? Правда, что ли? Сначала живешь, как животное, потом хнычешь. Ну да... — сказал я и тут же заткнулся. — А ну погоди, погоди. Ты можешь перемещаться на расстоянии и передавать информацию, например?

— Не знаю. Можно попробовать. У меня сейчас мало сил. А так да, — нехотя промямлил Бориска.

— Что ж, это радует, друг. Значит слушай сюда, если хочешь получить свободу...

Конечно, я не простил упыря. Но мучить его тут бессмысленно. Сейчас он под моим полным контролем, значит никого не убьет. Кто знает, может перевоспитается даже. Пусть послужит благим целям пока что, а дальше там видно будет.

Дневной сон оказался хуже сражения с демонами. Проснулся под вечер, разбитый, ощущая себя жертвой трехметрового паука. А тут еще тетя с бумажкой, на которой были написаны цифры.

Что? Звонить Павлу Евграфовичу? Эй, я еще не готов. Мне нужно принять противорвотное средство, как минимум. А потом уж все остальное.

Но Лена была непреклонна. Материнский инстинкт превращал ее в злую бестию, нетерпящую отказов и отговорок.

Я слегка поломался, для вида, но все же взял номер. Потом сказал, что стесняюсь, попросив тетю выйти. А дальше продрал глаза, переходя к секретной спец. операции.

Этот хрен хотел извинений от наглого школьника? Сейчас он их точно получит. Столько, что унести будет трудно!

Глава 22

Гудки, гудки, гудки. Ну ты мне еще трубку не возьми, чтоб я снова готовился. Так, вроде пошел разговор. В трубке тихо. Ждет, пока начну первым, ну что ж...

— Здравствуйте, господин, — произнес голосом Димы Долговского.

— А, это ты. Мелкий... жук, — надменно процедил он. —Ну, чего скажешь?

— Я это, не знаю, — продолжил говорить, с трудом сдержав смех.

— Не знаешь? Или не хочешь?! Бросился на меня, как зверенок. А теперь мямлишь и ноешь.

— Да, я просто хотел сказать.

— Ну, давай. Не стесняйся. Я тебя не убью. А жаль... — издевательски сказал старый хрыч.

Выдохнул и вроде как всхлипнул, делая вид, что расклеился. На другом конце трубки послышался сдержанный смех.

— Господин, я хотел бы перед вами извиниться, за все, — произнес я.

— Т-а-ак, продолжай.

— Особенно за то, что порву ваш наглую сраку, если вы не поможете тете Лене вернуть ее дочь.

— Что??? Ты, кажется, не туда повернул! — повышая голос, сказал Евграфыч.

— Ды не-е-е... Направление как раз таки верное. Значит, слушай внимательно, — заявил уже более жестко.

— Щенок! Ты опять решил мутить свои штуки?

— Заткнись! Я еще не закончил. Так вот, сделаешь все, что прикажет Елена. И не дай бог будешь до нее домогаться. Усек?

— Ха, все понятно. Ты решил подписать себе приговор, недоделок! — вспылил Павел, но я готов был к этой реакции.

— Приговор, не приговор, я не в курсе. Но у меня есть тайные знания. Я сейчас нахожусь в твоем доме и слежу за тобой. Понял, нет? Потому советую согласиться, без лишних соплей, и сделать все, как положено, — жестко продекламировал я.

— Аррр, наркоман малолетний! — раздалось в трубке.

— Я? Ды не, судя по твоих уродским обоям, скорей всего ты. И да, какого хрена сидишь в трусах и рубашке? Это новый дресс код на работе? Или парня своего ждешь?

Спасибо Борьке, помог. Мне пришлось поднапрячься, чтоб получить информацию. Но данные оказались отличными. Я будто видел комнату жирного упыря глазами двумерной тени. Значит, можно продолжать свой спектакль.

— Что? Э, да ты охренел? Где камера, щенок? Где она? — давясь слюной, выпалил Павел Евграфович.

— Камера, аха-ха... Бери больше. У тебя мое новое тело. Это редкий магический дар, о котором никто не знает. От него нет защиты, козел. И да, тебе никто не поверит! Так что лучше не кукарекай, особо... — продолжил грузить старика.

— Ты! Ты это... На понт меня не бери. Запихнул камеру, и думаешь, что все можно??? — испуганно прохрипел гад.

— Ой, не стони, недоносок. Ты опять за свое. Камера, суперкамера... — лениво процедил я. — Камера не может увидеть, что в вазе на второй полке серванта лежит пачка бабок. А за шкафом пылятся трусы какой-то шалавы. Умм, еще пистолет в ящике для белья. Боишься, что носки украдут?

Это был мощный прием. Пашка даже закашлялся, но трубку все же не бросил.

— Не знаю, как ты все замутил, малолетка, но советую сбавить ход, — промямлил, с трудом сохраняя спокойствие.

Тогда Борька кое-как изловчился (ему было сложно трогать предметы нашего мира) и бросил с полки стеклянную вазу. Та разбилась с оглушительным грохотом, засыпая комнату градом осколков.

— А!!! Твою мать! Ты чего? — раздалось в телефоне.

— Ничего, кретин. Это предупреждение. Еще одна выходка, и тебя найдут дохлым в твоей халупе. Причина смерти — сердечный приступ или другое дерьмо. Я дважды не повторяю. Ты понял?

— Нет. Ты ж всего еще мальчик. Я не могу. Так никогда не бывает, — заныл Павел Евграфович, забыв о былой спеси.

Это уже хорошо. Клиент, что называется, готов полностью. Осталось только дожать.

— Тихо! Да заткнись, я сказал, — крикнул, пытаясь скорей все закончить.

Когда урод замолчал, выложил ему все расклады. А именно, он должен помочь моей тете. И не приставать к ней никаким боком, если сама не захочет. Что вряд ли.

Потом, сказать Лене, что все хорошо. Мы нашли общий язык, став друзьями. Дальше, вести себя тихо, как мышь, не говоря о наших маленьких тайнах.

Мужик кое-как согласился. Я приказал Борьке пошуметь в его хате для вида. Потом сбросил трубку и отправился в кухню, где меня ждала взволнованная тетя Елена.

Слава великому Космосу! Удалось проявить актерское мастерство, сказав, что искренне извинился. Теперь Павел точно поможет, без каких-то просьб и условий. Тетя сразу не поняла. Но скоро позвонила Евграфычу, который все подтвердил.

Борька отлично сработал. Несмотря на его темное прошлое, положил книгу на солнце. А вот шоколадную пасту не дал. А то еще снова зазнается.

Очередной день в школе прошел хорошо. Настолько, что было скучно. Ко мне клеилась девушка с брекетами. Вроде вполне ничего, но флиртовать не особо хотелось.

Потом подошли парни квадратного вида. Они ходили в качалку и хотели узнать пару приёмов, чтоб «всех валить». Пришлось прогнать бред, сдобрив парочкой шуток. Изучение боевых приемом — дело не быстрое. В двух словах на перемене точно не объяснишь.

Еще была нудная писанина, ответ у доски и все в том же духе. Мордвинская смотрела на меня как-то странно. Было даже неловко на ее уроках. Нужно внести поправки в джентельменский кодекс Державина, и не трахать тех, кто тебя обучает.

Уроки имеют свойства кончатся. И когда это случилось, я живо подался домой. Идти теперь стало дальше. Нужно было долго пилить по дороге или ехать на автобусе несколько остановок.

Можно было вызвать такси. Но я решил воспользоваться маршруткой, заодно изучив новый путь к дому.

Покинул территорию школы с другой стороны, и пошел в сторону, от своего старого района. Другие подростки разошлись кто куда. Какое-то время шел с несколькими парнями, но вскоре остался один.

Выбрался из густых кустов, преодолел метров двадцать по дорожной обочине и оказался возле бетонного короба, служившего остановкой.

Отлично! Погодка радует. Ветер тихонько дует, облака плывут по небу. Птички в кустах поют. Собака какая-то скулит тоже.

Так, стоп. Или это совсем не собака? Я отчетливо слышал девичий плач. Такое чувство, что мучили милую дамочку. Вот уроды.