Иной. Том 1. Школа на краю пустыни (СИ) - "Amazerak". Страница 42

Подбегаю. Чёрные руки пытаются схватить меня. Рублю ножом направо и налево. Существо отдёргивает повреждённые конечности и тянет другие. Склизкие пальцы цепляют мою одежду, но сразу же получают удары синим лезвием, которое оставляет глубокие порезы.

Склизкая масса внутри кабинки разверзается большой беззубой пастью. Бью ботинком тушу, хватаю очередную конечность и одним ударом срубаю её. Режу следующие две. Существо уже не пытается меня достать, оно закрывается руками и отмахивается, но мой нож раз за разом вонзается в плоть.

Раздаются выстрелы. Пётр зашёл боку и лупит по существу из винтовки. Я же продолжаю кромсать аномалию ножом.

— Отойди! — кричит Пётр и продолжает стрелять. Даже внимания не обращаю. Вот прям всё брошу и отойду! Я уже почти добил эту тварь…

Существо обмякло. Длинные чёрные руки, у которых наблюдалось по два и даже три локтевых сгиба, повисли плетьми. Ещё один тычок ножом — аномалия вздрагивает и замирает. Забыв об уговоре, прикладываю ладони к склизкой массе и вбираю энергию — всю до последней капли. Пятьдесят четыре единицы — неплохо, но до пятнадцатого уровня пока не хватает.

— Сильная сволочь, — я отошёл и сел на траву, справляясь с обычной после поглощения столь большого количества энергии тяжестью.

Пётр молча подошёл к аномалии и приложил руку к мёртвой плоти, которая местами уже начала превращаться в прах.

— Ты что, всю энергию высосал? — возмутился он.

— Да, извини, забылся. Следующая тварь твоя.

— Ладно, вставай и пошли. Если одна аномалия появилась, могут и другие быть. Плохое это место для стоянки.

Я поднялся и поплёлся за своим наставником.

Мёртвая туалетная кабинка с растущими из дверного проёма руками медленно обращалась в прах и испарялась. Интересно, какую ещё идиотскую форму аномалии умеют принимать? Пётр был прав, когда говорил, что эти твари совершенно непредсказуемы.

Он поднял с травы брошенную мной винтовку:

— Держи и не бросай больше. Аккуратно обращайся с оружием. Оно — залог твоей жизни в этих диких землях. Или ты всех иных ножиком собрался затыкать?

Я повесил винтовку на спину. Нож лежал, как и прежде, в ножнах. Чтобы убивать существ, мне не требовалось ни первого, ни второго, но Пётр этого не знал.

— Да хоть голыми руками, — проговорил я. — Главное, энергию добыть.

— Нет, парень, главное — с жизнью не расстаться, — возразил Пётр. — Если сдохнешь, энергия тебе уже не понадобится.

Надя, Миша и Егор с приятелем Сашей ждали нас с оружием в руках, готовые, если понадобится, вступить в бой.

— Всё нормально, дядь Петь? — спросил Миша. — Аномалию завалили? Откуда она здесь?

— Порядок. По машинам, ребят, — приказал Пётр, — здесь нельзя ночевать. Едем на другую стоянку. Надеюсь, хоть там этого говна нет.

Мы вернулись в машины. Колонна двинулась дальше. Скоро сосны и испаряющаяся аномалия остались позади, а впереди, как и прежде простиралась пустыня, поросшая редкой чахлой растительностью.

— Ты так больше не делай, — наставлял меня Пётр, недовольный тем, что я попёрся на аномалию вопреки его приказу. — Понимаю, силы полно, но в красной зоне есть твари, с которыми не каждый аристократ справится. Сейчас всё обошлось, но однажды можешь нарваться на такое, что мало не покажется. Самоуверенность многих охотников сгубила. Если в могилу торопишься, то не мне тебя останавливать. Беда в том, что других подставишь.

Я слушал и делал вид, что соглашаюсь. Мне бы только понять, как эта охота происходит, а там уж и сам как-нибудь разберусь, что делать.

Миновали поле и остановились возле озера, на берегу которого возвышалась пустующая церковь с обрушенным куполом и огрызком колокольни, что поднимался одиноким перстом над бескрайним простором. Здание вырисовывалось зловещим силуэтом на фоне темнеющего неба.

Пётр заглушил мотор, и мы принялись вытаскивать из багажника ящики, в которых лежали разобранный локатор и силовой костюм.

Первым делом Пётр и Михаил собрали локатор. Тот крутился на высокой мачте, разыскивая существ в радиусе три километра. На наше счастье иных поблизости не оказалось. Ночевать рядом с этими тварями никто из присутствующих не собирался.

Помимо энергетических существ, локатор так же фиксировал завихрения. Они обозначались шумовыми помехами на экране. Их в окрестностях оказалось предостаточно.

— Откуда столько завихрений? — спросил Егор, который стоял рядом и таращился на экран. — Прошлый раз столько не было.

— А сейчас есть, — ответил Пётр. — Потому что выбросы был недавно.

— Выбросы? — переспросил я. — И много их?

— Достаточно. Не скажу, что много, но в последнюю неделю хватало.

— И зачем мы поехали, если здесь выбросы? — мне, наоборот, казалось, что ездить надо тогда, когда их нет.

— А на кого, по-твоему, мы бы охотились, если б их не было? — Пётр оторвался от экрана и посмотрел на меня, как на идиота. — Когда иные появляются? Когда выбросы происходят. Нет выбросов — нет иных, нет охоты. Логично?

— Обосрался, что ли? — хмыкнул Егор. — Если в штаны наделал, так езжай в свою школу, пусть твой унтер постирает.

— Я тебе сейчас лицо постираю, — парировал я.

— А ну цыц оба! — одёрнул нас Пётр. — При мне чтоб никаких ссор. Мы здесь не для этого собрались.

— Всё-всё, дядь Петь, молчу, — ответил Егор и кинул на меня насмешливый взгляд.

Пётр и Егор с приятелем поставили три одноместные палатки. Миша и Надя собирались ночевать в трейлере, а мне предстояло спать во внедорожнике, разложив переднее сиденье. Затем мы принялись кипятить воду и разогревать пищу на походной горелке. Час был поздний, на улице окончательно стемнело. Работали и ели при свете обычных налобных фонариков.

После ужина отправились готовиться ко сну. Завтра собирались встать в пять утра, чтобы с рассветом выдвинуться в красную зону.

Миша забрался в трейлер, а Надя возилась в салоне пикапа. Тут-то я её и подловил:

— Помочь чем-нибудь?

— Спасибо, но нет. Мы уже спать укладываемся. Завтра вставать очень рано. Поэтому ты тоже ложись, если не хочешь ходить сонным весь день.

— Не привыкать. Курсанты всегда не досыпают. Как жизнь вообще?

— Да, как обычно. А у тебя?

— Не могу сказать то же самое. Прежде я жил совершенно иначе, а теперь всё изменилось. Приходится постепенно привыкать. К тебе больше не пристают?

Надя достал из бардачка складной ножик, салфетки и закрыла дверь:

— А ты думаешь, ко мне каждый день пристаёт кто-то?

— Такая красивая девушка и работает в таком месте… Я думаю, часто.

Надя хихикнула:

— Ну тут ты не прав…

— Да неужели?

— Я же говорила, что могу за себя постоять. А ещё у меня брат есть, которые, если надо, вломит кому угодно. Хотя обычно я и сама справляюсь. Так что твоё беспокойство совершенно напрасно, — на губах Нади сияла улыбка. Наверное, ей понравился комплимент.

— Грозная у вас семейка.

— На самом деле, у нас в посёлке не такие уж плохие люди, как тебе кажется. Всегда помогут, в беде не оставят. Не то что у вас в столице. А даже если и буянят по пьяни, обычно меру знают.

Да уж, хорошие люди, ничего сказать, подумал я. Особенно те трое, которые хотели мне имплант из башки вырезать. Просто образец добродетели! Наверное, помочь пытались. Интересно, Надя знает, чем её бывший парень промышлял?

— Не хочешь пройтись перед сном? — предложил я. — Прогулка на свежем воздухе полезна.

— Ну… — она притворилась, что думает, словно желая меня подразнить. — Даже не знаю, спать пора, а с другой стороны… можно и прогуляться полчасика. Сейчас, подожди секунду.

Надя забежала в трейлер и выскочила обратно.

— Холодно стало. Осень, — она застегнула свою походную куртку до самого горла. — Хорошо, что у нас обогреватель есть.

— Предлагаю сходить к тому разрушенному зданию, — сказал я. — Ты как на это смотришь?

Церковь была недалеко, в пяти минутах ходьбы.

— Пошли, — легко согласилась Надя.

Мы прогулочным шагом направились в сторону чёрного силуэта, воздвигнувшегося на фоне ночного неба.