Рок-н-ролльные Небеса - Кинг Стивен. Страница 12

Пока не пока алея ни один из более знаменитых жителей города. Разумеется, им сейчас не до этого. Закончив свою дневную работу, они собрались за кулисами, прихорашиваются и проверяют, в какой момент вступать со своими номерами. Короче говоря, готовятся к вечернему по-настоящему большому шоу.

Кларк остановился, пройдя примерно четверть расстояния по центральному проходу, заросшему травой. Дуновение вечернего ветерка спутало его волосы, и Мэри показалось, что они выглядят сухими, как солома. На лбу Кларка и вокруг его рта появились морщины, которых она никогда раньше не замечала. Кларк выглядел так, словно после ленча в Окридже похудел фунтов на тридцать. Парня, переполненного тестостероном, не было и в помине. Мэри показалось, что он исчез навсегда. Она решила, что это ей безразлично.

Между прочим, милая крошка, как ты сама выглядишь, а?

— Где тебе хочется сесть? — спросил Кларк. Его голос стал тонким, в нем звучало безразличие — голос человека, который все еще верит, что это ему снится.

Мэри заметила официантку с лихорадкой на губе. Она сидела у центрального прохода четырьмя рядами дальше, одетая теперь в светло-серую блузку и хлопчатобумажную юбку. На плечи она набросила свитер.

— Вон там, — сказала Мэри, — рядом с ней. — Кларк повел ее в указанном направлении, не задавая вопросов и не возражая.

Официантка оглянулась на Мэри и Кларка, и Мэри увидела, что ее глаза прекратили свое безостановочное движение, что было гораздо приятней. Через мгновение она поняла причину: девушке ввели большую дозу наркотика.

Мэри опустила глаза, не желая снова встретить этот безразличный взгляд, и увидела на левой руке официантки большую белую повязку. С ужасом Мэри поняла, что по крайней мере один, а может, и два пальца у нее удалены.

— Привет, — сказала девушка. — Меня зовут Сисси Томас.

— Здравствуйте, Сисси. Я — Мэри Уиллингем. Это мой муж, Кларк.

— Рада познакомиться, — ответила официантка.

— Но ваша рука… — Мэри замолчала, не зная, что сказать дальше.

— Это работа Фрэнки. — Сисси говорила с полным равнодушием человека, едущего на розовой лошадке по улице грез. — Фрэнки Лаймона. Все говорили, что он, когда был жив, был самым приятным парнем, которого вы пожелаете встретить. Только здесь он стал таким злобным. Фрэнки был одним из первых… одним из пионеров, можно сказать.

Я не знаю этого. Я хочу сказать, что не знаю, был ли он когда-нибудь приятным. Сейчас он хуже кошачьего дерьма.

Но мне все равно. Я только хотела, чтобы вы сумели уехать, и готова сделать это снова. К тому же Кристэл хорошо заботится обо мне.

Сисси кивком указала на медсестру, которая перестала смотреть на звезды и теперь глядела на них.

— Кристэл очень хорошо заботится обо мне. Она и вам даст наркотиков, если захотите, — чтобы получить наркотики в этом городе, не обязательно терять пальцы.

— Мы с женой не употребляем наркотики, — высокомерно объявил Кларк.

Сисси молча посмотрела на него и через несколько мгновений заметила:

— Будете употреблять.

— Когда начинается шоу? — Мэри чувствовала, что скорлупа шока начинает исчезать, и это чувство ей совсем не нравилось.

— Скоро.

— Оно долго продолжается?

Сисси молчала почти целую минуту, и Мэри собралась было повторить вопрос, думая, что девушка или не расслышала его, или не поняла, когда Сисси ответила:

— Очень долго. Я хочу сказать, что шоу заканчивается к полуночи, так бывает всегда, таково постановление муниципального совета. И все-таки… они продолжают его еще долго. Ведь здесь само понятие времени совсем иное. Оно может продолжаться… ну, я не знаю… я думаю, если парни действительно разойдутся, иногда шоу продолжается год или даже больше.

Холодный серый мороз пополз по рукам и спине Мэри. Она попыталась вообразить, как это можно высидеть рок-концерт, продолжающийся год, и не смогла. «Это сон, и ты сейчас проснешься», — сказала она себе, но эта мысль, достаточно убедительная, когда они стояли, внимая Элвису Пресли под лучами солнца у «Волшебного „автобуса“, теряла теперь свою силу и достоверность.

— Если бы вы поехали по этой дороге, все равно никуда бы не приехали, — сказал им Элвис. — Она никуда не ведет и кончается в болоте Ампква. Там нет дорог, одни тропинки. И зыбучий песок. — На этом он сделал паузу. Стекла его очков сверкали в вечернем солнце подобно темным отверстиям печей. — И кое-что еще.

— Медведи, — добавил откуда-то сзади полицейский, который мог быть Отисом Реддингом.

— Да, медведи, — согласился Элвис, и затем его губы изогнулись в мудрой улыбке, которую Мэри помнила так хорошо из телевизионных передач и кинофильмов. — И другие существа.

— Если мы останемся на концерт… — начала Мэри.

— Да-да, концерт! — выразительно кивнул Элвис. — Да, конечно, вы должны остаться на концерт! Вы услышите настоящий рок. Оставайтесь и убедитесь, что я прав. — Это абсолютный факт, — подтвердил полицейский.

— Если мы останемся на концерт… нам можно будет уехать, когда он закончится?

Элвис и полицейский обменялись взглядами, которые казались серьезными, но чувствовалось, что за ними скрывается улыбка.

— Вы понимаете, мадам, — произнес бывший король рок-н-ролла, — мы находимся в такой глуши, что привлекать аудиторию не всегда удается… это происходит очень медленно… хотя после того, как они нас услышат, всегда остаются и на другие концерты… Вот мы и надеялись, что и вы останетесь с нами на некоторое время. Посмотрите несколько шоу и оцените наше гостеприимство. — Он поднял темные очки на лоб, и Мэри увидела на мгновение пустые морщинистые глазницы. Затем на их месте снова появились темно-синие глаза Элвиса, рассматривающие их с серьезным интересом.

Теперь на небе появилось уже гораздо больше звезд; почти стемнело. Над сценой загорались оранжевые прожекторы, мягкие, как распускающиеся ночью цветы. Один за другим они освещали стоящие на сцене микрофоны.

— Ну и задали они нам работу, — уныло произнес Кларк. — Он задал нам работу. Мэр города. Тот, что походит на Элвиса Пресли.

— Он и есть Элвис, — подтвердила Сисси Томас. Кларк продолжал смотреть на сцену. Он не был готов даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы слышать.

— Мэри будет работать с завтрашнего дня в салоне красоты «Бибоп», — воспроизвел он слова Элвиса Пресли, сказанные на месте аварии. — Она по специальности учитель английского языка, у нее диплом преподавателя, но ей придется провести Бог знает сколько времени, моя шампунем головы посетителей. Потом он посмотрел на меня и говорит: «А что делать с вами, сэр? У вас какая специальность?» — Кларк озлобленно передразнивал мемфисский акцент мэра. В затуманенных наркотиками глазах официантки наконец начало появляться трезвое выражение. Мэри показалось, что это страх.

— Не надо смеяться над ними, — сказала она. — Насмешки могут причинить вам неприятности… вам лучше не допускать неприятностей. — Она медленно подняла забинтованную руку. Кларк уставился на нее, его влажные губы дрожали, пока девушка снова не опустила руку на колени. Когда он заговорил снова, голос его звучал тише.

— Я сказал ему, что специализируюсь в программировании, и он ответил, что в городе нет компьютеров… хотя им, конечно, хотелось бы иметь один или два ввода Тикетрона. Второй парень засмеялся и сказал, что есть вакансия работника в подсобке универсама, и… Яркий белый луч прожектора прорезал авансцену. Низенький мужчина в спортивной куртке, выглядевшей еще невероятнее, чем куртка у Бадди Холли, вошел в круг света с поднятыми руками, словно стараясь успокоить бешено аплодирующую аудиторию.

— Кто это? — спросила Мэри у Сисси.

— Какой-то старый диск-жокей, ведущий большинство этих шоу. Его зовут Элан Твид, или Элан Брид, или что-то вроде того. Обычно мы не встречаемся с ним, кроме как на концертах. По-моему, он пьет. Весь день он спит — это я знаю точно.

Как только имя ведущего вырвалось из уст девушки, скорлупа, которая защищала Мэри, рассыпалась, и остатки ее недоверия исчезли. Она и Кларк натолкнулись на Царство Рок-н-Ролла, но на самом деле это был Ад Рок-н-Ролла. Это произошло не потому, что они были плохими людьми, и не потому, что старые боги наказали их; просто они заблудились в лесу, вот и все, а заблудиться в лесу может каждый.