Роза Марена - Кинг Стивен. Страница 21

Она спросила его однажды (до того, как он наглядно убедил ее в том, что задавать вопросы небезопасно), сколько оно стоит. Вместо ответа он покачал головой и снисходительно улыбнулся — улыбкой родителя, чей ребенок хочет понять, почему небо голубое или сколько снега на Северном полюсе. «Какая разница, — добавил он. — Достаточно сказать, что я мог либо купить тебе новый камешек, либо приобрести новый „бьюик“. Я остановился на камешке. Потому что люблю тебя, Роуз».

Теперь же, стоя на уличном перекрестке, она вспомнила охватившее ее тогда ощущение — страх, потому что мужчин, способных на поступки такой экстравагантности, мужчин, готовых отдать предпочтение кольцу с бриллиантом, а не новенькому автомобилю, не лишенных при этом некоторой сексуальной привлекательности, следует опасаться. До чего же романтично! Он купил ей кольцо с таким крупным бриллиантом, что с ним просто опасно показываться на улице! И почему?

«Потому что люблю тебя, Роуз».

Наверное, он не врал… но с тех пор прошло четырнадцать лет, и у девушки, которую он любил, были чистые глаза, высокая грудь, плоский живот, стройные бедра. Девушка,

которую он любил, не находила в утренней моче следов крови.

Рози стояла на перекрестке напротив магазинчика с неоновой вывеской за витринным стеклом и смотрела на свое обручальное кольцо, ожидая почувствовать хоть что-то — отголосок былого страха или, может быть, романтичности, — однако, не ощутив ничего подобного, решительно зашагала к маленькому ломбарду. Вскоре ей придется оставить «Дочерей и сестер», а там, за дверью, ей дадут за кольцо внушительную сумму, и она сможет рассчитаться полностью, заплатив за проживание и питание, и останется после этого с несколькими сотнями долларов в кармане.

«Или мне попросту не терпится избавиться от него, — подумала она. — Может, мне просто не хочется больше носить на пальце „бьюик“, который он так и не купил».

Табличка на двери гласила: «ЛИБЕРТИ-СИТИ — ССУДЫ ПОД ЗАЛОГ». На миг это показалось ей странным — она слышала несколько «прозвищ» города, но во всех обыгрывалось либо местоположение, связанное с озером, либо погода. Затем она решительно отбросила все мысли, толкнула дверь и вошла в лавку.

Она ожидала, что внутри окажется темно, и не ошиблась — там было действительно темно, — но внутреннее пространство ломбарда «Либерти-Сити» заливал неожиданно золотистый тусклый свет. Солнце уже опустилось низко над горизонтом и светило прямо вдоль Хитченс-стрит, его длинные косые лучи проникали через выходящие на запад окна ломбарда. Солнечный свет падал на висевший на стене саксофон, превращая его в инструмент, сделанный из пламени.

«Нет, это не случайно, — подумала Рози. — Кто-то намеренно повесил саксофон именно здесь. Кто-то поступил очень хитро». Может, и так, и все же она остановилась, завороженная сверкающим инструментом. Очаровательным показался и царивший внутри запах — запах пыли, веков, запах тайн. Слева от нее раздавался очень слабый звук множества тикающих часов.

Она медленно шагала по среднему проходу мимо вытянувшихся в ряд акустических гитар, подвешенных к стеллажам за грифы с одной стороны, и застекленных полок с хитроумными электрическими устройствами и музыкальной аппаратурой — с другой. В ломбарде оказалось чрезвычайно много огромных многофункциональных стереосистем.

В дальнем конце прохода находился длинный прилавок, над которым дугой вытянулась еще одна сделанная синими неоновыми буквами надпись: «ЗОЛОТО — СЕРЕБРО-ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ». А чуть ниже красными буквами шло: «МЫ ПОКУПАЕМ — МЫ ПРОДАЕМ — МЫ МЕНЯЕМ».

«Да, но нужно ли ползти на брюхе, как рептилия?» — подумала Рози с тенью легкой улыбки, подступая к прилавку. За прилавком на табурете сидел мужчина с ювелирной лупой в глазу. Через лупу он рассматривал какой-то предмет, лежащий перед ним на подушечке. Подойдя ближе, Рози увидела, что он изучает карманные часы со снятой задней крышкой. Мужчина за прилавком ковырялся в часах стальной отверткой — настолько тоненькой, что Рози едва ее различила. Она подумала, что он молод, лет тридцати, не более. Длинные волосы доставали почти до плеч, синий шелковый жилет был надет прямо на белую нижнюю рубашку. Она сочла такое необычное сочетание достаточно смелым и привлекательным.

Слева от себя она почувствовала движение. Повернув голову, увидела более пожилого респектабельного мужчину, присевшего на корточки перед книжными волками и роющегося в рядах потрепанных изданий в мягкой обложке под вывеской «СТАРОЕ ДОБРОЕ ЧТИВО». У ног его, словно верная собака, стоял старомодный черный портфель, начавший расползаться по швам.

— Могу вам помочь чем-то, мэм?

Она обернулась к мужчине за прилавком, который снял лупу и глядел на нее с дружелюбной улыбкой. У него были орехового цвета глаза с крошечными зеленоватыми вкраплениями, очень красивые, и на мгновение у нее мелькнула мысль о том, что Пэм могла вы отнести его к категории «чего-нибудь интересного».

Впрочем, нет, для этого у него под одеждой слишком мало выпуклостей тектонического происхождения.

— Как знать, — ответила она. Она сняла обычное золотое кольцо и обручальное, затем опустила первое в карман. Было странно видеть руку без кольца, но, наверное, она сможет привыкнуть к этому. Женщина, решившаяся покинуть собственный дом навсегда и тут же выполнившая свое решение, не задержавшись даже для того, чтобы переодеться, пожалуй, способна привыкнуть и не к таким вещам. Она положила кольцо с бриллиантом на бархатную подушечку рядом со старыми часами, в которых копался ювелир.

— Как вы думаете, сколько это стоит? — спросила она. Затем, словно ей в голову пришла неожиданная мысль, добавила: — И сколько вы могли бы предложить мне за него?

Он насадил кольцо на кончик большого пальца и поднес его к пыльному солнечному лучу, падавшему из последнего из трех выходящих на запад окон ломбарда. Камешек

вспыхнул искрами разноцветного огня и на миг она ощутила сожаление. Затем ювелир бросил на нее короткий взгляд — очень короткий, почти незаметный, — и все же она успела заметить в его ореховых глазах нечто, что не смогла понять сразу же. Взгляд его, казалось, говорил: «Вы случайно не шутите?»

— Что? — вздрогнула она. — В чем дело?

— Нет-нет, ничего, — откликнулся он. — Одну секундочку.

Он снова вставил в глаз лупу и принялся внимательно и долго изучать камень в обручальном кольце Когда он посмотрел на нее во второй раз, взгляд его был более уверенным и понятным. Собственно, она могла догадаться и раньше. Рози все вдруг поняла и не рассердилась, не ощутила ни удивления, ни настоящего сожаления. Единственное, на что она оказалась способна, — это слабая утомленная растерянность как же она раньше не сообразила? Какая же она наивная дура!

«Нет, Рози, — произнес внутренний голос. — Ты не права. Если бы ты не знала где-то в глубине подсознания, что камень фальшивый — если бы ты не знала об этом с самого начала, — ты заложила бы его гораздо раньше. Неужели после своего тридцать второго дня рождения ты по-настоящему верила, что Норман Дэниеле способен подарить тебе кольцо, цена которому даже не сотни — тысячи долларов? Подумай! Разве ты верила?»

Нет. Скорее всего, нет. Во-первых, в его глазах она того не стоила. Во-вторых, человек, у которого установлены три замка на парадной двери, три на двери черного хода, реагирующая на движение система охранной сигнализации во дворе, реагирующая на прикосновение система охранной сигнализации в автомобиле, никогда не позволил бы жене отправляться по магазинам с огромным бриллиантом на пальце.

— Камень поддельный, насколько я поняла, — проговорила она, обращаясь к ювелиру.

— Ну, не совсем так, — уточнил он. — Это чистейшей воды цирконий, но далеко не бриллиант, если вы это имеете в виду.

— Конечно, именно это я имела в виду, — сказала она. — Что же еще, по-вашему?

— С вами все в порядке? — осведомился ювелир. На его лице появилось выражение искренней озабоченности, и теперь, когда она получила возможность рассмотреть его с близкого расстояния, ей показалось, что возраст молодого человека ближе к двадцати пяти, чем к тридцати.