Искушение альфы (ЛП) - Роуз Рене. Страница 34

Глухой звук. Это прозвучало так, словно в заднюю дверь бросили тело. Он пытается проникнуть внутрь. Я выскальзываю из кровати и, прихрамывая, иду на кухню в задней части дома. На мне ничего нет, кроме одной из футболок Джексона, которую нашла в комоде. Я выглядываю в окно и вижу Джексона в его гигантском обличье серебристого волка, который ломится в забаррикадированную собачью дверь.

Черный волк — должно быть, Сэм — появляется позади него и кусает за задние лапы.

Джексон поворачивается и атакует. Двое катаются по земле, их ужасное рычание наполняет воздух. Это похоже на нечто большее, чем просто игра. Зубы Джексона щелкают, ответный скулеж Сэма звучит болезненно.

Джексон снова бежит и наваливается своим огромным телом на дверь. Он всерьез пытается ее выломать. Тот факт, что не перевоплощается и не использует дверную ручку, говорит, что он на это не способен. И вот почему Джексон наказал мне не впускать его.

По мне пробегает дрожь, которая не имеет ничего общего с прохладным горным воздухом.

Так что же делает Сэм? Пытается защитить меня? Удержать Джексона подальше? Выглядело именно так, потому что волк поменьше снова бросается на Джексона, кусает его и убегает, прежде чем тот успевает укусить его в ответ. Когда Джексон игнорирует его и снова идет к двери, Сэм повторяет действие.

На этот раз Джексон двигается быстрее, кусая за бок Сэма. Волк жалобно тявкает, и моя рука взлетает к дверной ручке. Мне нужно остановить это, пока Сэм не пострадал. Но я не волк. Что я знаю о том, как остановить волчью драку? Может, это просто игра в полнолуние.

Но нет. Джексон остается на Сэме, даже когда Сэм переворачивается и подставляет свой живот. Величественный серебряный волк вцепляется ему в горло. Я кричу в тот самый момент, когда Сэм превращается в человека.

— Джексон. — Настойчивость в тоне Сэма пугает меня.

Боже милостивый, если челюсти Джексона сомкнутся на горле Сэма в человеческом обличье, убьет ли это его? Я вылетаю за дверь, желая помочь.

Янтарный взгляд Сэма с тревогой поворачивается ко мне.

— Нет!

Джексон разворачивается и прыгает к ступенькам в один прыжок по невероятной траектории. Его плечо ударяется о мою талию и отбрасывает меня к двери.

— Уф.

Сэм превращается обратно в волка и совершает такой же грациозный прыжок, приземляясь на Джексона сверху и сбрасывая его со ступенек. Эти двое снова дерутся.

Я сдерживаю крик. Здравый смысл подсказывает мне бежать обратно в хижину и запереть дверь, но не могу позволить Сэму остаться здесь и пострадать из-за меня. Не могу.

— Джексон! — кричу я, чтобы отвлечь его.

Он вскидывает голову со свирепым рычанием и снова бросается на меня.

Сэм двигается быстрее, подпрыгивая в воздухе и приземляясь между нами. Он снова принимает человеческий облик и тянется к дверной ручке.

— Зайди. Во внутрь.

Джексон тоже перевоплощается и прижимает Сэма к стене, душа его предплечьем поперек трахеи. Его глаза льдисто-голубые, пугающе нечеловеческие.

— Держись подальше от нее.

Сэм поднимает ладони в знак капитуляции.

— Ты… опасен, — хрипит он.

На мгновение мне показалось, что Джексон убьет Сэма, но цвет его глаз начинает наливаться зеленью, и он отпускает Сэма, который задыхается и хватается за горло. Кровь стекает по его ноге от предшествующего укуса.

— Сэм, — хрипит Джексон с сожалением. Он баюкает голову Сэма и прислоняется лбом к его лбу. — Черт. Благодарю тебя. Мне очень жаль.

— Ты в порядке? — спрашивает Сэм, что кажется безрассудным, поскольку пострадал именно он. Но я знаю, что он уточняет, контролирует ли себя Джексон.

— Да. — Джексон хватает меня за руку и разворачивает, шлепая по заднице. — Иди внутрь, женщина. Я же говорил тебе не открывать эту дверь.

Бабочки порхают у меня в животе при намеке на грядущее наказание.

— Хочешь, чтобы я остался? — спрашивает Сэм, когда я направляюсь внутрь, как и было велено.

— Нет, я вернулся. Спасибо тебе, брат. — В том, как он говорит, есть какая-то торжественность, как будто произносит торжественную клятву или обет. Дрожь от осознания их роли в стае вызывает у меня мурашки по коже.

Джексон входит, его член полностью налился, раскачиваясь при ходьбе. Он представляет собой невероятное зрелище — дикий, пахнущий сосной, грязью и ночным воздухом. Его мышцы вздуваются и перекатываются, когда он наклоняется, чтобы перекинуть меня через плечо. Выражение его лица мрачное. Хищное.

— Джексон. Джексон. Ты в порядке?

Он несет меня в спальню и ставит на ноги.

— Я не знаю. Ты мне скажи. Это нормально — не подчиняться мне? — Он срывает с меня футболку быстрым рывком. Сжимает в кулаке мои волосы и оттягивает мою голову назад.

Я невероятно возбуждена и немного напугана, потому что он не совсем Джексон. На лице яростный голод, контролируемое насилие прямо на грани.

Он берет меня за ноги.

— Раздвинь ноги.

Я повинуюсь.

Его ладонь касается моей киски, карательный шлепок.

— Шире.

Я раздвинула шире. Он снова шлепает меня по киске, все еще контролируя мою голову и держа за волосы.

— Ответь на вопрос. Это нормально — ослушаться меня, котенок?

Я собираюсь сказать, чтобы он снизил планку, убедиться, что это игра, а не реальность. Но, видимо, я этого не хочу, потому что моя киска жаждет его прикосновений, и

— Н-нет — единственный звук, слетающий с моих губ.

Еще один шлепок. Другой. Это причиняет боль и сладость одновременно. Шлепок. Шлепок. Он продолжает шлепать меня. Мои ноги дрожат, и я задаюсь вопросом, смогу ли кончить от одной порки.

Мне не суждено это выяснить.

— Плохая девочка, — шепчет он мне на ухо. Его огромная ладонь мнет мою задницу. В его голосе нет ни капли злости. Все, что я слышу, — это возбуждение. Соблазнение. Он проводит пальцем между моими ягодицами и надавливает на анус.

Я вздрагиваю от неожиданности, смущенно поджимая зад.

— Мне придется трахнуть тебя в задницу за это.

Он отпускает мои волосы и обходит кровать, бросая подушки в центр.

Мои бедные трясущиеся ноги едва держат меня, а мой животик весь трепещет.

— Джексон, я не думаю… — И замолкаю, уставившись на его огромный член. Ни за что. — Ты слишком большой. Я не думаю, что смогу.

Он выходит из комнаты, и я слышу мрачный смех. Когда он возвращается, в руках у него бутылка оливкового масла с кухни.

— О, ты возьмешь меня, девочка. Ты возьмешь каждый дюйм меня. Это твое наказание. Когда ты ослушаешься, котенок, то получишь в попку.

Это звучит ужасно. Ужасающая, замечательная, жуткая идея. Но я не могу заставить себя отказаться. Мое тело свернулось в тугой клубок, отчаянно желая освободиться.

Он шлепает меня по заднице.

— Ложись поверх подушек, детка. Я собираюсь завладеть твоим маленьким горячим телом.

Что-то похожее на мяуканье срывается с моих губ, но я ловлю себя на том, что повинуюсь, ковыляя к кровати и взбираясь на подушки. Преподношу ему свою задницу, как торт на блюде.

Раздается мрачный гул одобрения. Я смотрю через плечо, как он поливает свой член щедрым количеством масла, а затем струйка стекает по моей щелке.

Он устраивается позади меня, одной рукой сжимая член, другой втирая масло в мою задницу вокруг ануса.

— За неподчинение своему альфе есть последствия. — Он прижимает головку члена к моему анусу и ждет.

Я напрягаюсь от его прикосновения, но мгновение спустя мышцы сдаются. Как только они ослабевают, Джексон толкается вперед, проникая в мою тугую дырочку.

Я издаю пронзительный крик.